Политическая элита долгое время относилась к Авигдору Либерману как к Дон Кихоту, несущемуся на ветряные мельницы системы, сложившейся с момента создания государства. Но в одночасье все изменилось. После приглашения Ольмертом лидера партии Наш дом — Израиль о нем заговорили всерьез. Для большинства израильтян эта встреча послужила сигналом к тому, что в его реформистских инициативах есть здравое зерно. Если уж Ольмерт готов выслушать Дон Кихота, то почему бы это не сделать и остальным? Пожалуй, впервые у «русского» политика появились последователи среди «сабр». И аналитики не исключают, что идеи Либермана могут быть воплощены в жизнь уже правительством Ольмерта. О чем идет речь? Наш корреспондент встретилась с председателем НДИ, чтобы получить информацию из первых рук.
— Авигдор, как говорят на иврите: «Ма питом?» (С чего вдруг?) Почему эта встреча произошла именно сейчас?
— Встреча состоялась по инициативе премьер-министра. Мы обсудили вопросы, связанные с реформой государственного устройства и принятием Конституции в Израиле. В этом нет ничего неожиданного. Еще в 1998 году на собрании активистов Ликуда я поднял вопрос об установлении в Израиле президентской системы правления, при которой всенародно избранный президент назначает правительство профессионалов, а не партийных функционеров. Принятие Конституции, учреждение Конституционного суда, президентская республика, разделение ветвей власти – все это было записано в платформе НДИ, с которой мы пошли на выборы в 1999 году. Мы уже много лет твердим о том, что все наши беды от того, что в Израиле — системный кризис. Все произошедшее во время второй ливанской войны служит еще одним весомым аргументом в пользу выдвинутой мной законодательной инициативы об изменении системы власти. Этот законопроект будет вынесен на обсуждение кнессета в первый день работы зимней сессии, и я надеюсь, что он будет принят, поскольку Эхуд Ольмерт выразил намерение поддержать его, а это означает, что и коалиция должна проголосовать в поддержку этого закона. Значительная часть депутатов Ликуда тоже выступает за президентское правление.
— И тогда НДИ войдет в правительство Ольмерта? Не кажется ли вам, что вы тем самым его спасаете? Может, было бы правильнее свалить это правительство, которое вы сами неоднократно называли недееспособным, пойти на новые выборы и вынести ваш закон о президентском правлении на рассмотрение нового состава кнессета?
— Я убежден, что выборы надо проводить по новой системе, иначе все повторится сначала.
Судите сами. За последние 11 лет в Израиле прошло пять всеобщих избирательных кампаний, каждая из которых длилась не менее 90 дней. Итого 450 дней, или 15 месяцев. Плюс каждый раз по месяцу, а то и по два уходило на коалиционные торги и передачу власти одним правительством другому. Это еще 5-7 месяцев. То есть в течение двух лет из этих одиннадцати вся система политической власти, все ответственные за принятие решений и стратегическое планирование государственные органы находились в состоянии паралича.
Как можно планировать развитие экономики, если, например, министр финансов у нас сменяется в среднем раз в полтора года? Ни одно предприятие, да, даже мелочная лавочка не выдержала бы такой «текучки». Тем более это верно в отношении государственных ведомств и министерств, и уж тем более это верно в отношении целого государства.
Совершенно очевидно, что так дальше продолжаться не может. Я считаю, что Израиль должен стать президентской республикой. Только так можно покончить с нестабильностью власти.
— Вы уверены, что форма государственного устройства, аналогичная США и Франции, будет хороша для нашей страны?
— Я вовсе не утверждаю, что президентская форма правления – это чудодейственная панацея. Но я убежден, что это – база, необходимая для проведения давно назревших реформ.
При такой системе управления государством его всенародно избранный глава при назначении министров руководствуется исключительно их профессиональными качествами, а не коалиционными раскладами и капризами составляющих коалицию партий. Министр финансов – специалист в макроэкономике, министр юстиции – юрист, правовед и так далее. А «министров без портфеля» попросту нет и быть не может. Правительство из громоздкого, искусственно раздуваемого и практически неуправляемого из-за раздоров министров от разных фракций монстра превращается в эффективно действующее, хорошо отлаженное и, главное, компетентное высшее звено исполнительной власти. Такое правительство профессионалов сможет нормально работать всю каденцию.
Эта система позволит вернуть кнессету его важнейшую функцию: парламентский контроль за деятельностью правительства. В нынешнем кнессете такой контроль является чистой фикцией, ведь сегодня 31 из 120 депутатов являются одновременно членами правительства, то есть «контролируют» сами себя.
Я считаю, что установление президентской формы правления обеспечит, наконец, стабильность власти в государстве. А это сейчас самое важное. Только так мы можем выстоять.
Процесс «чемберленизации», охвативший большинство западных лидеров, полная недееспособность ООН во всем, что касается борьбы с террором и защиты законных интересов Государства Израиль, полноправного члена этой организации, — все это ставит нашу страну перед необходимостью в одиночку противостоять угрозам со стороны Ирана, Сирии, ХАМАСа и «Хизбаллы». Чтобы ответить на эти вызовы, нам нужна сильная стабильная власть.
— Вручить власть в стране одному человеку – разве это не опасно?
— Это не самодержавие, не диктатура, хотя я слышал много спекуляций на эту тему. Президентская система – это власть демократически избранного главы государства, обладающего всеми механизмами для реализации той политической линии, платформы, программы – называйте, как хотите, — с которой он шел на выборы. Кроме того, президентская система создает необходимую правовому государству систему «сдержек и противовесов», то есть баланс между властью народа (через его избранников) и административной (не избранной) властью.
— Президентское правление уменьшит и безграничное влияние БАГАЦа?
— В моем законопроекте также говорится об учреждении Конституционного суда, функции и полномочия которого будут четко оговорены и не будут «пересекаться» с полномочиями кнессета.
— Но Конституционный суд без Конституции… Согласитесь, что это некий абсурд.
— Наша партия первой вынесла на повестку дня кнессета, да и всего общества в целом, вопрос о принятии Конституции в Израиле. Еще в 1999 году мы создали парламентское лобби «За принятие Конституции в Израиле», куда вошли более 40 депутатов из всех фракций. Специалисты, которых мы пригласили участвовать в разработке проекта Конституции, обнаружили, что спустя более полувека после основания Государства Израиль в его судебной практике все еще используются чрезвычайные законы времен британского мандата и даже Оттоманской империи. Израилю необходима Конституция. Но при нынешней системе власти ее принятие оказалось практически невозможным. Напротив, президентская система правления, я уверен, обеспечит ее незамедлительное принятие. Это все вещи взаимосвязанные. Как я уже упоминал, мы говорили с Ольмертом и о Конституции.
Функция Конституционного суда – проверять принятые кнессетом законы на их соответствие Конституции. Пока Конституция не принята, в ведении Конституционного суда тоже должны находиться законы, которыми не должен заниматься БАГАЦ. Таким образом, три ветви власти: законодательная, исполнительная и судебная — будут разделены. Не надо забывать, что принцип разделения ветвей власти является основополагающим для демократического государства.
— Предположим, при поддержке фракции Кадимы кнессет утвердит ваш закон о президентской системе правления. Но ведь это всего лишь одно из пяти поставленных вами условий вхождения в правительство. А как насчет выполнения остальных четырех? Или НДИ может отказаться от этих требований?
— Мы никогда не отступаем от своих принципов. НДИ не вошла в коалицию именно из-за того, что в платформу правительства не были включены наши требования: принятие закона о гражданской регистрации браков, отказ от плана «свертывания», поддержка правительством закона о президентском правлении в Израиле и так далее. Теперь главное испытание – это закон об изменении системы власти, об установлении президентской формы правления. Если он будет принят, в стране создастся новая реальность.
При нынешней системе формирования правительства у нас парализована не только исполнительная, но и законодательная власть. Кнессет не в состоянии выполнять главную функцию парламента демократического государства: разрабатывать и принимать необходимые стране и обществу законы. В силу того, что коалиция всегда в состоянии заручиться большинством на голосованиях на пленарных заседаниях, единственным законодателем у нас является правительство, а остальные депутаты просто присутствуют. Они могут голосовать за или против того или иного законопроекта правительства, не оказывая при этом никакого реального влияния на его принятие. При предлагаемой мной системе правления правительство сможет входить с законодательными инициативами, которые будут проходить процесс утверждения кнессетом на равных основаниях с любыми другими законопроектами, подготовленными отдельными фракциями или депутатами. Будучи освобождены от бремени коалиционных обязательств, депутаты смогут голосовать за или против того или иного законопроекта, исходя из его сути и соответствия их программным установкам.
— Допустим, что все события развиваются по вашему сценарию и НДИ входит в коалицию до выборов по новой системе. Какой министерский пост вы будете требовать для себя? Ваше решение об участии в коалиции будет зависеть от того, удовлетворит ли вас лично получение того или иного министерства?
— Я всегда рассматриваю этот вопрос в такой плоскости: где я нужнее всего? в каком министерстве я мог бы принести больше пользы? Может быть, звучит несколько высокопарно, но это так.
В наше время нет принципиальной разницы между руководством министерством и крупной фирмой. Когда на убыточное предприятие приходит грамотный, умелый руководитель, он ставит это предприятие на ноги. А плохой руководитель развалит все дело даже на самом преуспевающем предприятии.
Вторая ливанская война показала, что министерство обороны не справляется со своими функциями: армии не хватало всего самого необходимого, начиная от касок и бронежилетов и заканчивая снарядами и защитными средствами для танков и бронетранспортеров. Я не говорю уже об элементарных вещах: воде, пище, медикаментах.
Полный провал всех армейских служб: разведки, оперативного штаба и так далее. Уму непостижимо, как это могло произойти! И в этих тяжелейших условиях наши солдаты совершали невозможное, проявили безграничное мужество, стойкость и героизм.
Нет сомнений в том, что армия должна быть реформирована. Должна быть пересмотрена военно-оборонная доктрина. То, что я написал три года назад в своей книге «Ничего, кроме правды» (русская версия вышла полтора года назад. – Э. Г.) об иранской угрозе и ошибочности израильской военной доктрины, построенной исключительно на превосходстве наших ВВС, сегодня полностью подтвердилось. Еще раньше, в 2001 году, я поднял вопрос о ядерной угрозе Ирана и призывал немедленно заняться решением этой проблемы. Причем тогда еще можно было успеть это сделать. Сегодня, когда все согласны, что я был прав, уже слишком поздно. Считаю, что всей своей предыдущей деятельностью на государственных постах я доказал свои способности мыслить стратегически, проводить реформы, организовывать и добиваться результатов. Поэтому я уверен, что вполне подхожу для должности министра обороны. Поверьте, если бы я руководил этим ведомством, то, как минимум, резервисты были бы обеспечены обмундированием по размеру и солдаты не страдали бы от жажды и голода.
— Вы считаете, что в результате войны утрачена сдерживающая сила ЦАХАЛа?
— Конечно. За примерами далеко ходить не надо, достаточно посмотреть на поведение Сирии. В первые дни войны они сидели тише воды, ниже травы. Сегодня Башар Асад говорит о том, что сирийский солдат освободит Голаны. Они решили, что раз уж «Хизбалла» выстояла против израильской армии, то они тем более справятся.
— Что надо сделать, чтобы вернуть Израилю фактор сдерживания?
— Прежде всего, как я уже сказал, должна быть пересмотрена наша военная доктрина. Всем ясно, что слабость, проявленная Израилем в этой войне, – это как распахнутая настежь дверь — призыв к вору залезть в дом. Слабость Израиля служит призывом ко всем нашим противникам еще раз испытать нас на прочность. К сожалению, очередной вооруженный конфликт неизбежен. Стала весьма вероятной война одновременно с Сирией и Ираном при поддержке «Хизбаллы» с фланга. При этом надо еще иметь в виду ХАМАС на юге и пятую колонну израильских арабов внутри страны.
На Ближнем Востоке любые проявления слабости не отдаляют войну, а лишь приближают ее. Обратите внимание, все, с чем мы столкнулись в Ливане, сегодня копируется в Газе: КПП «Рафиах» перестал существовать, тысячи единиц оружия и сотни тонн боеприпасов беспрепятственно попадают из Египта в Газу через Филадельфийский коридор, ХАМАС строит там свои бункеры, роет траншеи и подземные коммуникации. Больше года продолжаются ракетные обстрелы Сдерота и других южных городов. Те, кто полагает, что проблему можно решить с помощью «свертываний» или «консолидаций», грубо ошибаются. План «отключения» от сектора Газы тоже немало способствовал эскалации напряженности, как и бегство из Южного Ливана в 2000 году. К сожалению, есть все основания опасаться, что за все эти ошибки мы дорого заплатим на палестинском фронте.
— Ваше мнение об арабских депутатах кнессета общеизвестно. Вы считаете, что последняя война доказала вашу правоту и в этом вопросе?
— Дело не только в арабских депутатах, но и в их избирателях. Когда я слышу, что житель Назарета, двоих детей которого только что убил Насралла, называет его своим братом и при этом получает от государства пособие как жертва террора, мне кажется, что мы живем в каком-то Зазеркалье, где все перевернуто, все наоборот. Я не могу себе представить ситуацию в любой цивилизованной стране, например в США, при которой сенатор или конгрессмен открыто поддерживает Бин-Ладена.
— Что вы предлагаете – лишить израильских арабов права избирать и быть избранными?
— Я предлагаю соблюдать уже существующие законы, в соответствии с которыми гражданам Израиля запрещено посещать государства, находящиеся с нами в состоянии войны. Всем гражданам, включая депутатов кнессета. Более того, я считаю необходимым принятие нового закона о гражданстве, чтобы каждый человек при получении паспорта принес присягу на верность Государству Израиль, его флагу, гимну, Конституции (когда она будет).
Мы, наконец, должны определиться, какой хотим видеть свою страну. Лично я хочу, чтобы Израиль был еврейским и сионистским государством.
Элинор Гинзбург(Источник: MIGnews).
Опубликовал:
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
