ЧАСТЬ ВТОРАЯ
В 1849 году умерла мать Вагнера, бывшая, как мы помним, вторым браком замужем за евреем, его собственный брак с еврейкой Минной еле теплился, его музыкальное творчество всё ещё не получило ожидаемого им признания, постоянное безденежье угнетало его, и накапливавшаяся зависть к преуспевающим евреям, превратившаяся постепенно в лютую ненависть к ним, “вырвалась наружу” в форме большой статьи “Иудейство в музыке” (1850 г.). “Мне хотелось, — напишет он через много лет в книге «Моя жизнь», — разобрать поглубже вопрос о роли современных евреев в области музыки, об их влиянии на неё и вообще отметить характерные особенности явления в целом (выделено мною. – С. Д.)… Хотя я и не намерен был отрекаться от своего авторства, я всё-таки счёл за лучшее подписать статью псевдонимом” (“Вольнодумец”, а через 20 лет он переиздаст её уже под своим собственным именем).
При последовавшей вскоре после публикации статьи встрече с Гансом фон Бюловым Вагнер обнаруживает его “грустно-сдержанное настроение по отношению ко мне” и объясняет его “тем смущением (выделено мною. – С. Д.), которое вызвала в нём моя сенсационная статья об иудействе”. Что же так смутило выдающегося дирижёра и друга Вагнера? Уж не “невинное” ли утверждение Вагнера, что успех Мейербера “свидетельствует о музыкальной приниженности нашего общества” или его замечание о Феликсе Мендельсоне: “(Его) творческие усилия направлены к тому, чтобы неясные, ничтожные идеи… содействовали распущенности и произволу в нашем музыкальном стиле…” И далее: “… кроме Мендельсона, никакой другой еврейский композитор не в состоянии возбудить в нас… участие”. Может быть, фон Бюлова смутило полное отсутствие какого-либо упоминания о других современных композиторах-евреях: Жаке Галеви, его ученике и зяте великом Жорже Бизе (1838 – 1875), Камиле Сен-Сансе (1835 – 1921), Генрике Венявском (1835 – 1880), Жаке Оффенбахе (1819 – 1880), Антоне Рубинштейне (1829 – 1894)? Расправившись с музыкой, Вагнер переходит к поэзии, ему – композитору и поэту и карты в руки. “Когда у нас поэзия стала ложью, когда не стало ни одного настоящего поэта, тогда (она) стала делом одного очень одарённого еврея… Он (Генрих Гейне) был совестью еврейства – как еврейство является нечистой совестью нашей современной цивилизации… Еврей лишён подлинной страсти, лежащей в основе художественного творчества. Допускать евреев в мир искусства нельзя…” (выделено мною – С. Д.). Всё в евреях отвратительно Вагнеру, даже “сам язык евреев противен нам”. Евреи “сохраняют в неприкосновенности черты своего характера при любом смешении и в любых обстоятельствах”. И, предвосхищая Гитлера, он заключает статью следующей тирадой: “Для еврея сделаться вместе с нами человеком – значит, прежде всего, перестать быть евреем… Спасение Агасфера – в его погибели” (выделено мною – С. Д.).
Несомненно, у Ганса фон Бюлова были все основания не только смутиться, но позволить себе и нечто большее. Но он промолчал и был жестоко наказан через 12 лет: его жена Козима ушла к Вагнеру, забрав с собой их трёх детей. “Шум, который произвело появление этой статьи, — вспоминает Вагнер в «Моей жизни», — ужас, который она вызвала, не поддаётся описанию” (выделено мною – С. Д.). Прав Игорь Стравинский: “Геббельс и Розенберг вполне могли быть соавторами Вагнера в этой публикации”. Из дальнейших записей Козимы мы узнаём о следующем высказывании Вагнера: “Евреи – это черви, крысы, глисты, которых нужно уничтожать, как чуму, как последний микроб, потому что против них нет никакого средства, разве что ядовитые газы” (выделено мною – С. Д.). Уж не у Рихарда ли Вагнера заимствовал Гитлер идею газовых камер?
(Зять Вагнера Х. С. Чемберлен писал в книге “Основы девятнадцатого столетия”, 1899 г.: “Я не могу не содрогнуться… при мысли о злой, неисправимой ошибке, которую сделал мир, когда принял традиции этой презренной и ничтожной нации… за основу своей веры”.
Свою книгу “Майн кампф” (“Моя борьба”, 1924 г.) Гитлер печатал в тюрьме, где он отбывал наказание после Мюнхенского путча, на бумаге с вензелем Вагнеров. Жена сына Вагнера передала ему в тюрьму семейную пишущую машинку вместе с пачками фамильной бумаги. Она рассказывала своему внуку Готфриду Вагнеру, что после смерти мужа “чуть было не вышла замуж за фюрера”).
В 1881 году, находясь на вершине славы, Вагнер пишет молодому королю Баварии Людвигу II, своему искреннему почитателю и финансисту, освободившему с 1864 года Вагнера от всех денежных затруднений и выстроившему ему оперный театр в Байрейте, где до сих пор ежегодно проводятся Вагнеровские фестивали: “Я считаю еврейскую расу прирожденным врагом человечества и всего благородного на земле; нет сомнения, что немцы погибнут именно из-за неё, и, может быть, я являюсь последним немцем, сумевшим выступить против иудаизма, который уже всё держит под своим контролем” (хорошо усвоил вышедшую за 3 года до того книгу Вильгельма Марра “Победа иудаизма над германизмом”). Он даже представил парламенту Баварии план уничтожения евреев — “окончательного решения еврейского вопроса”.
Юрий Аранович рассказывает (Юрий Аранович. “Любите ли вы Вагнера?”), что первым дирижёром последней оперы Вагнера “Парсифаль” был еврей Герман Леви, придворный капельмейстер баварской королевской капеллы. По контракту, а его не мог отменить даже король Людвиг II, оркестр не имел права выступать ни с кем, кроме Леви. Перед представлением “Парсифаля” Вагнер и король Людвиг составили новый контракт. Его текст приводится в книге Клауса Умбаха “Рихард Вагнер”, и фотокопия выставлена в музее Вагнера в Байрейте. Контракт состоит из трёх пунктов. Первый: до того, как Герман Леви начнёт первую репетицию, он должен креститься. Во втором пункте Вагнер оговаривает себе право никогда не разговаривать даже с крещёным Германом Леви непосредственно, а всегда только через третье лицо. Третий пункт: после первого исполнения “Персифаля” Вагнеру предоставляется право в присутствии баварского короля сказать Герману Леви, что он как еврей имеет только одно право – умереть как можно скорее. Под контрактом есть приписка, сделанная Вагнером и королём Людвигом II: контракт выполнен во всех его пунктах.
Нужно ли удивляться, что Ницше, также отнюдь не филосемит и бывший восторженный почитатель Вагнера, писал в статье “Казус Вагнера”: “Вагнер – это полнота, но полнота порчи; Вагнер – мужество, воля, убеждённость порчи”, а в письме к нему написал: “Вы – не человек, вы просто болезнь” и пожелал ему “умереть в тюрьме, а не в своей постели” (выделено мною – С. Д.). Статью о Вагнере Юрий Аранович заканчивает словами: “Никто ни в коем случае не отказывает Вагнеру в музыкальном даровании, которое очень велико. Но мы знаем также такие определения, как «злой дух» или «злой гений»” (выделено мною – С. Д.). Ему можно верить: в своё время немецкие музыкальные критики назвали Юрия Арановича одним из трёх лучших интерпретаторов Вагнера. Два других – Вильгельм Футвенглер и Герберт фон Кароян.
Продолжение следует
Оцените пост
(голосовало: 11, средняя оценка: 4,55 из 5)
Загрузка...
надо все-таки изучать предмет, а не переписывать друг у друга, тем более у Арановича, которому, к слову, все сказанное нисколько не мешает исполнять Вагнера (такой принципиальный человек!). Это, в частности, относится к истории с Леви: известно, что он и не думал креститься (он же не участвовал в заключении этого дурацкого контракта), известно, что Вагнер общался с ним без посредников (и письма к Леви начинал словами \»дорогой друг\») и тем не менее премьерой \»Парсифаля\» он дирижировал. Зачем же нужно сомнительным изложением этой истории подрывать доверие к содержанию своей статьи?
Несмотря на яростный антисемитизм Вагнера, он был в близких дружественных отношениях с евреем Германом Леви, первым дирижером последней вагнеровской оперы «Парисфаль». Леви был капельмейстером баварской королевской капеллы. Факт, что еврей дирижирует его оперой, стал для Вагнера проблемой, ибо это противоречило взглядам композитора и на евреев, вообще, и на евреев-музыкантов, в частности. Вагнер любил Леви, как к высочайшего профессионала и поклонника его музыки, и, в то же время, горел ненавистью к нему, как еврею. Леви рассказывал своим друзьям, что Вагнер, даже просил его креститься, но Леви отказался. Более того, после смерти композитора Леви нес его гроб.
Персона еврея Леви послужила передметом спора между Вагнером и королем (с бисексуальными наклонностями) Людвигом Баварским. Несмотря на свои странности, а быть может, именно благодаря им, король слыл либералом. Именно король потребовал от Вагнера умерить антисемитский раж, и поставил условием Вагнеру, что будет поддерживать его материально, если дирижировать будет именно еврей Леви.
Подноготный потаенный антитоталитарный контекст мрачного творчества Вагнера защищает меня от его пещерного антисемитизма.
Но я не хочу превращать свои взгляды в догмы для других.
Я не думаю, что выводы некоторых историков о влиянии Вагнера на Гитлера имеют документально доказательную базу: Известно влияние и на композитора, и на Гитлера древнегерманской мифологии. Но я не думаю, что Вагнер мог оказать существенное влияние на малокультурное существо, попросту говоря, хама Гитлера. И уж, безусловно, если Вагнер и оказал какое-то влияние, но не более, чем другие.
В операх Вагнера нет «неких элементов» антисемитизма, которые могут вызвать бойкот его музыки. Если б они были, то еврейские музыканты сразу же распознали бы их.
Антисемитами, может быть, не столь ярыми были и Лист, и Стравинский, но мы ведь слушаем их музыку.
В то же время невозможно отвлечься от Освенцима и Матхаузена, где ежедневно под музыку Вагнера свершалась величайшая трагедия в «естественных декорациях», о которых даже не мечтал Вагнер, — с высокими кирпичными трубами крематориев и сладковатым дымом.
Нужно сказать, что в либретто «Кольца Нибелунгов», которое написал сам композитор, главный отрицательный герой — отвратительный жадный карлик-еврей. Но уже много лет на оперной сцене этотого героя не наделяют еврейскими чертами. Поэтому опера осталась, как и была антитоталитарной, по своей главной авторской сути и гениальной в музыкальном отношении, но антисемитский «банный лист» Вагнера-либреттиста ушел в небытиё. Кстати, именно антитоталитарная направленность опер Вагнера, закрыла его произведениям дорогу на советскую сцену.
Родственники моей жены были сожжены в «Артиллерийских складах» Одессы без музыки Вагнера, что ничуть не снижает ужас и муки невинных людей. Уверен, что музыку Вагнера исполнять омерзительно, если её могут услышать жертвы Холокоста и их дети. Но как будет через сто лет?
Виктор, не ставьте факты с ног на голову. Произведения Вагнера — это гимн великодержавию. Ничего антитоталитарного в них нет и быть не может.
Истинная революционность таланта Вагнера заключается в том, что композитор использовал в своем творчестве новые способы музыкального самовыражения. Я не музыкальный критик, профессионалы обьяснят заслуги Вагнера — композитора значительно лучше меня.
О степени влияния идей Вагнера — философа не только на Гитлера, но и на современных неонацистов говорит тот факт, что его хорошо известная статья о роли евреев в искусстве занимает второе место в длинном списке рекомендуемой литературы на всех крупнейших ультрапатриотических, попросту — фашистских, сайтах.
Уважаемая Рахель! Судя по Вашему тексту, музыку Вагнера Вы не знаете. Но писать о Вагнере нужно не с чужих слов, а, во-первых, прослушав его оперы, и не один раз. Касательно «великодержавия» его музыки, пожалуйста, не смешите. Этак и Второй концерт Чайковского для фортепиано с оркестром сгоряча можно объявить «великодержавной» музыкой. Что касается антисемитских опусов Вагнера, то тут у нас, наверное, полное согласие. Правда, я их имею в своей домашней библиотеке, и читал, а Вы о них пишите с чужих слов. Что касается списков «рекомендуемой литературы» для неонацистов, то судя по моему опыту общения с ультранационалистами-фашистами, включая лидеров ЛДПР и баркашовцев в России, а также с участниками националистических демонстрантов в Англии и в США, то содержание вагнеровской писанины, как и большинства других рекомендуемых книг, фашиствующие националисты не знают. Они читают, главным образом, листовки и слушают речи лидеров. Во всяком случае, в последнее десятилетие даже наиболее резкие националисты христианских стран сконцентрировались на борьбе с исламизацией и эмиграцией. А в арабских странах для антисемитов главный документ — Коран.
Г-н Снитковский, уровень моего музыкального образования , вероятно ниже Вашего. Но Вагнера в моей домашней библиотеке действительно нет — на свой литературный вкус, как и с музыкальный, я не жалуюсь.
Оперы Вагнера слушала, неоднократно — по необходимости, а не из эстетического удовольствия .Вагнер — не бытовой антисемит, а идеологический. Всё, что я сочла необходимым сказать по этому поводу — уже сказала в своей статье, повторяться не буду.
Уважаемый Виктор Снитковский, судя по всему, Вы, не отрицая животного антисемитизма Вагнера, ратуете за то, чтобы «мухи — отдельно, а котлеты — отдельно», т.е. великая музыка великого композитора должна быть слушаема современными меломанами безотносительно антисемитизма её автора. Я Вас правильно понял?
Если правильно, то позвольте тогда предположить, что Вы, будучи большим любителем живописи, не остановитесь перед тем, чтобы приобрести для своей частной картинной галереи великолепное полотоно (предположим для чистой аналогии, что полотно действительно великолепно), автором которого является А.Шикльгрубер. Ибо, если отделять «мух от котлет» в случае Вангнера, нужно точно также отделять этих самым «мух» и в случае с А.Шикльгрубером. Я Вас правильно понял?
По 15 тыс. долларов за каждый из рисунков — это дороговато за бесталанную мазню. Хотя, на вкус и цвет товарищей, как известно, нет.
В Швеции судебные приставы собираются продать через электронный аукцион семь картин, предположительно написанных Адольфом Гитлером. Вырученные деньги от продажи рисунков пойдут на погашение долгов.
Стокгольмская еврейская община выступила против продажи картин на аукционе.
«Неуместно, когда люди зарабатывают деньги на подобных предметах», — заявил представитель Еврейского сообщества Стокгольма Давид Лазар (David Lazar).
На что шведские власти ответили, что в процессе урегулирования споров, связанных с крупными долгами, они «не могут принимать во внимание вопросы этики».
Не покупайте мазню, г-н Снитковский, — обладание ею не спасло предыдущего владельца от банкротства. Довольно с Вас книжонки Вагнера в домашней библиотеке.
Уважаемый А.Ицхаков!
Адольф Шикльгрубер не был принят в Художественную академию по причине бездарности. Я видел несколько его карандашных цветных рисунков на выставке, посвященной Германии фашисткого времени. Думаю, что решение приёмной комиссии относительно будущего «фюрера» было правильным. Еврей Оскар Кокошка, который был принят в Академию именно в тот год, когда не приняли Гитлера, всю жизнь мучался чувством вины, полагая, что если бы приняли не его, а Шикльгрубера, то из последнего не вылупился бы Гитлер со всеми последствиями. При том, что О.Кокошка художник не в моём вкусе, но он безусловно ХУДОЖНИК от Б-га, а Шикльгрубер, как художник — «ноль». Но сохранение рисунков Гитлера — это сохранение исторических документов. Обычно, талантливые люди талантливы во многом. Гитлер же оказался бездарью, по большому счету, хотя в пакостничестве преуспел не меньше, чем Сталин и Ленин. К сожалению, в Вагнере ужились «гений и злодейство». Кстати, запастники «Третьяковки» и «Русского музея» хранят в себе антисемитские работы известных русских художников. Но поскольку и в СССР, и в нынешней России это не афишируется, то большинство людей об этом не знаете.
Уважаемый г-н Снитковский, к сожалению, Вы не поняли мою мысль. Я не утверждал, что Шикльгрубер был талантливым художником. В своём вопросе к Вам я ПРЕДПОЛОЖИЛ: ЕСЛИ БЫ Шикльгрубер был БЫ талантливым художником (конечно, таланты нельзя сравнивать, но, предположим, его художественый талант был бы примерно того же уровня, что и композиторский талант Вагнера) — купили бы Вы его картины для своей коллекции? Ходили бы Вы в музей, чтобы наслаждаться его пейзажами, портретами, натюрмортами и т.д.? Вот в чём состоял мой вопрос. А Вы начинаете мне рассказывать о том, что Шикльгрубер в действительности был не настолько талантлив, чтобы сравнивать его талант с талантом Вагнера. Я знаю Вас по Вашим публикациям уже давно. И считал Вас человеком, понимающим поставленный перед ним вопрос. Надеюсь, Ваш ответ не был отпиской и уходом от ответа, а недопониманием. Всё ещё надеюсь на чёткий ответ на мой вопрос. С уважением,
А.И.