Был Пушкин антисемитом или не был – вопрос, который волнует наших иммигрантов и часто дискутируется на страницах газет. Пару лет назад полемика проходила на странице «Прошу слова» в НРС. «Последнее слово» было предоставлено Даниилу Голубеву. Мое мнение об отношении Пушкина к евреям расходится с мнением известного в нашей общине эрудита и златоуста Даниила Голубева. Я отправил небольшую реплику в газету, но ее не опубликовали. Попробую ещё раз…
О применении Пушкиным оскорбительного для еврея слова «жид» Д. Голубев эмоционально (с восклицательным знаком) говорит: «Но позвольте заметить, что эти слова принадлежат не Пушкину, а одному из его героев… Герою художественного произведения, а не автору!» Даже без тщательного изучения наследия поэта хорошо известно, что Пушкин не брезговал словом «жид». Особенно в письмах к жене и друзьям. Загляните.
Ещё один восклицательный знак: «Слова «еврей» в разговорном обиходе тогда не было!» Ой ли? Слово «еврей» присутствовало в каждом доме, без него и в то время невозможно было обойтись. Вся религиозная литература, настольные книги каждого образованного русского человека начала XIX века – Библия и Евангелие изобилуют словом «еврей». Можно ли представить название послания апостола Павла к жидам, а не к евреям, как в первоисточнике? В православном лексиконе нет слова «жид». Оно было крайне редким в разговорном обиходе и применялось лишь когда речь шла о современном еврее России.
Пушкин почтительно относился к библейскому («Когда владыка ассирийский…») и средневековому («В еврейской хижине…») еврейству, но к современному – с пренебрежением. Еврея называл «жидом», хорошо понимая различие между понятиями «еврей» и «жид». Его современник Владимир Даль дал четкое определение: «Жид – оскорбительное название еврея». Другой современник Пушкина Василий Курочкин просто и ясно обозначил еврейский вопрос в России:
«Для нас евреи суть евреи,
Для вас евреи суть жиды».
Были, значит, в России интеллигенты, для которых еврей не стал жидом.
Значение Пушкина в мировой классической литературе ничуть не убавится, и народная любовь к нему не иссякнет, если сказать, что в вопросе о трактовке образа его современника-еврея поэт, увы, не сумел подняться выше своего окружения.

