Сам себе мальчик

Так наш гость себя охарактеризовал. Вкупе со всяческими словесами преучёными — либертианец и анархокапиталист. К тому же верует он и соблюдает (цитата) «что положено, без фанатизма», при этом «не принадлежа ни к одному из течений»; параллельно пишет стихи и песни по-русски (и с переводом на украинску мову, которую изучает самостоятельно — в смысле «самостийно»), а прозу — по-английски. Мне, грубому москалю-ватнику из туманного Питера, он спервоначалу даже шедевры послал с синхронным украинским текстом — который я, увы, оценить по достоинству не конгруэнтен. Знает Борис и белорусский, вот-вот начнёт писать на нём. Гомель, Минск и Москва (это — учёба), ныне Рокланд, НЙ…

В общем, нормальный экс-советский иудоэмигрант. Нас там так упорно учили ходить строем… Помню свою давнюю беседу с израильским раввином о проблемах русскоговорящих «хозер-тшува». Мой лично «пойнт» был: нашим надо сперва стать «независимыми борцами за свободу личности» — чтобы суметь оторваться от прежней дрессировки; затем — научиться своей «незза-вви-симостью» управлять. Дабы суметь отыскать свой — нет, конечно, не вольер или стаю, а — тёплую, открытую группу духовных единомышленников. Наверное, ходить по канату проще?
В стиле у Борового, как и полагается у человека сугубо самостоятельного, найдёшь Маяковского — вплоть до нескольких рифм, слегка — обериутов… Очень много намешано — по-мужски это, конечно, — войны и любви. А вот единственное, что делает предложенное вам поэзией — то, что автор очень талантлив. И — честен со словом и ощущением.
Шлите нам стихи на e-mail: ayudasin@gmail.com.

Борис Боровой

Мы с тобою — особенной расы
Хотя выросли на хлебном квасе
Как и все
Кто бредет по трассе
Старорусского бездорожья
Наше поприще — литература
Горький яд высокой культуры
Сладость приторной
Липкой микстуры
Остраненной
И пустопорожней

Наши речи — слегка не по теме
Мы чужды любомудрой системе
Мы все время не там и не с теми
Наши руки и наши мысли
Наше место — в темных аллеях
Средь героев
Шутов
Дуралеев
Милосердных детей
Бар-малеев
На печальной
Прощальной тризне

Наше время закончилось
Вроде
Отголоском чужих мелодий
Где среди облаков
На природе
Тщетно ищем
Волшебный
Корень
Спутав Бродского и Мандельштама
Пастернака с Блоком мешая
Мы всего лишь в себе заглушаем
Наше счастье
И
Наше горе

От ума ли?
Скорей, от безумия
Щепетильные
Благоразумные
Мы сейчас на вершине Везувия
И почти
Готовы
Расплавиться
Одержимые
Грешные
Страстные
Гармоничные
И
Безобразные
Мы с тобой
Бесконечно разные
И
Похожие
До беспамятства.

***

В холодном бешенстве
Хазарском
Иудейском
Расчетливом — всем сестрам по серьгам
Где нету места праздному безделью
Где метят в сердце
А не по ногам
Я еду в город
Я почти больной
Душа и тело — вместе и раздельно
И облачный
Больничный перегной
Туманит сердце негою постельной
Где странно
Несвободно
Ты живешь
В стране чужой
Как пойманная птица
Следя за тем
Как умирает ложь
Как больно ей
И как она боится…
И мне ее ничуточки
Не жаль
Разбойную застенчивую шваль
Я не святой
И мне чужда мораль
Мой принцип — действо
Думать можно всяко
О воинском
Ужасном ремесле
О тренировках
Или — в том числе —
О Жизни
Смерти
О добре и зле
О смысле жеста
И природе страха…

***

Декабрь
Месяц праздников и снов
Испачканных
Простуженных
Деревьев
Огней дрожащих
Бодрых
Глупых слов
И лиц
Замерзших
Постных и
Смиренных
Еще не начался
Летит из ноября
Случайный снег
Хрустят ночные лужи
Пугая свет лихого фонаря
Узором ломких
Хрупких острых кружев
И мнится мне
Что мы с тобой вдвоем
Идем по улице
Сквозь жгучий зимний ветер
Что мы молчим
Но каждый — о своем
И мы знакомы три тысячелетья…
Заканчиваем вместе этот год
Несжатый колос
Хлеб случайный
Птичий
Взахлеб
Навскидку
Не боясь невзгод
Не ведая
Ни страхов
Ни приличий

***

Я больше не верю в чужое признанье
И не ищу под собою страны
Но как Авраам
Принимаю изгнанье
Как избранность
Холода и тишины
Остывший апрельский
Коммерческий морок
Сутулый Манхэттен
Цветущие вишни
Хард-роком грохочущий солнечный город
Подземный гараж
Обнаженные крыши
Не искажают пропорции зданий
Но объясняют усердие Веры
Кратким рывком
Расширеньем сознанья
Архитектоникой
Огненной Сферы
Отблеском радужным — в тысячи окон
Голосом радостным — ветреным эхом
И — удивленным полуденным вздохом
Тесно сплетенным
Серебряным смехом
Мелочью времени
Жаждою власти
Словом соленым
За гранью хрустальной
Кожей шагреневой
Скукою праздной
И
Ожиданьем
Тебя
Беспрестанным

***

«Я не участвую в войне, война участвует во мне…»
Юрий Левитанский

Я не сражаюсь на войне
Война сражается во мне
Чужая боль внутри горит
Чужая смерть внутри болит
Чужое горе сердце рвет
Чужая жизнь во мне живет
И нет различия уже
На чужедальнем рубеже
Чужая кровь по мне течет
Чужая пуля бьет в плечо
Чужой огонь сжигает плоть
И не разбить
Не расколоть
Чужую волю
И мою
Я далеко
Но я в строю
Я не сражаюсь на войне
Война
Сражается
Во мне…