Выступление вице-президента США Дика Чейни 4 мая в Вильнюсе напомнило знаменитую программную речь Уинстона Черчилля 5 марта 1946 года в Фултоне.
Послевоенный 1946-й. Экс-премьер Великобритании прибыл в США по приглашению президента Гарри Трумэна. Президент же и представил его аудитории, разместившейся в спортзале и смежных помещениях Вестминстерского колледжа в Фултоне, штат Миссури. Послушать, что скажет Черчилль, съехались туда около двадцати тысяч человек. Видно, предчувствовали, что речь прозвучит историческая. И не ошиблись. Черчилль изложил свое видение сложившейся к тому времени ситуации в мире и призвал к единению свободного мира в свете угрозы со стороны СССР. Недавно, в связи с 60-летием той речи, я ее впервые в полном объеме прочитал, и должен сказать, что она произвела на меня сильное впечатление.
ЕГО ЛЮБИЛА ВСЯ АМЕРИКА
Никак не могу согласиться с широко распространившимся мнением, что эта речь прозвучала как объявление «холодной войны». Наоборот, это была идеология поддержания мира, и долгими десятилетиями без войны человечество, я думаю, в какой-то степени обязано именно Уинстону Черчиллю, преподавшему в Фултоне всем политикам ясный урок понимания обстановки с трезвым ее анализом и необходимыми выводами, причем в то время, когда многие на Западе еще пребывали в расслабленном состоянии послевоенной эйфории и предпочитали не тревожиться новыми угрозами, как бы не замечая их.
СССР между тем продолжал экспансию во всех возможных направлениях, и Черчилль забил тревогу: «Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София – подчинены Москве, полицейские правительства и коммунистические партии установили неограниченный тотальный контроль… Это не та освобожденная Европа, за которую мы боролись… Во всем мире коммунистические пятые колонны дестабилизируют жизнь, работают в абсолютном повиновении указаниям, которые они получают из коммунистического центра».
Черчилль был чрезвычайно популярен и любим в Америке. Обаяние этого 72-летнего джентльмена, военного стратега и ветерана мировой политики, подкреплялось еще и тем, что его мать была американкой, к тому же с четвертушкой крови индейского племени ирокезов. В его искренней преданности миру никто здесь не сомневался. «Я отвергаю идею, что новая война неотвратима, – говорил он. – Я не верю, что Советская Россия жаждет войны. Она жаждет плодов войны и неограниченного расширения своей власти и идеологии… Наши трудности и опасения не исчезнут, если мы закроем глаза… Необходимо урегулирование, и чем дольше оно будет отсрочено, тем труднее будет его достичь… Если западные демократические государства будут едины в строгом соблюдении принципов Организации Объединенных Наций, их влияние будет огромно. Если же они будут разделены или будут колебаться в выполнении своих обязанностей… катастрофа может сокрушить нас всех». Как злободневно это звучит сегодня!
При чтении текста фултонской речи две мысли то и дело приходили мне в голову. Первая – он, наверно, испытывал угрызения совести за неоправданные уступки Сталину, сделанные вместе с Рузвельтом на конференции в Ялте в 1945 году. Последующие трудности в международных делах могли видеться ему как следствие тех уступок и неоправдавшегося доверия к «дядюшке Джо». Удивительно, как это наши союзники в свое время не распознали в Сталине его подлинную сущность и лишь потом запоздало спохватились. Вторая мысль – Черчилль болезненно перенес поражение на выборах в июле 1945 года, когда ему пришлось уйти с поста премьер-министра Великобритании и власть перешла к лейбористам, в которых он провидчески ощущал неспособность достойно вести отобранные у него государственные дела. Тем более необходимой виделась ему эта обращенная к свободному миру речь.
Приведу еще одну цитату. «Последний раз, когда я видел это и кричал громко своим соотечественникам и миру – до 1933 и даже 1935 года – Германия могла быть спасена от ужасной судьбы, которая постигла ее, и все мы могли быть спасены от бедствий, которые Гитлер принес свободному человечеству. Никогда во всей истории не было войны, которую легче было предотвратить своевременными действиями… Она могла быть предотвращена без единого выстрела… но никто не слушал, и одного за другим нас всех всосал ужасный водоворот. Мы не должны допустить, чтобы это случилось снова».
Через неделю после фултонской речи Сталин в «Правде» поставил Черчилля в один ряд с Гитлером и интерпретировал его речь как призыв к войне против СССР. Советская пропаганда немедленно провозгласила Черчилля «поджигателем войны № 1», и долгие годы он таким значился, хотя никто из нас понятия не имел, а что, собственно, этот «поджигатель войны» там в Фултоне наговорил. Сам же Черчилль через пять лет после этой речи вновь стал премьер-министром Великобритании и вспоминал ее как самую важную в его политической карьере.
Возможно, и Дик Чейни нечто подобное когда-нибудь скажет о своей 27-минутной речи, произнесенной 4 мая в Вильнюсе на конференции «Единое видение добрососедства». Это была встреча стран балтийско-черноморского региона, в которой участвовали лидеры Литвы, Латвии, Эстонии, Польши, Украины, Грузии, Молдавии, а также координатор внешней политики Евросоюза Хавьер Солана.
МЕЛКИЕ ПАКОСТИ РОССИИ
Приветствуя лидеров Литвы, Латвии и Эстонии, Чейни напомнил, что США никогда не признавали легитимной оккупацию этих стран и были вместе с ними вплоть до восстановления их независимости. (Обратим внимание на то, что он использовал этот раздражающий Россию термин – «оккупация»). Отдав должное прогрессу, демократизации внутренней жизни и активности этих стран в международных делах, Чейни сказал: «Система, которая принесла великие надежды на берега Балтики, может принести то же на берега Черного моря и повсюду. То, что верно в Вильнюсе, так же верно в Тбилиси и Киеве, верно в Минске и в Москве».
Поддержав Михаила Саакашвили и Виктора Ющенко, он осудил действия «последнего диктатора Европы» в Белоруссии и обещал, что в продвижении к демократии США будут хорошим партнером. «США и Европа, – сказал Чейни, – желают, чтобы Россия была здоровой демократией, но сегодняшние оппоненты российской демократии стараются ликвидировать то, что было завоевано за последние десятилетия во многих сферах общественной жизни, от религии до СМИ и политических партий». В свете другой сентенции – «Режимы, репрессирующие и тиранизирующие свои народы, грозят также миру и стабильности других» – это не выглядит вмешательством во внутренние дела.
Тем более резко Чейни обвинил Россию в использовании энергоресурсов в качестве инструмента запугивания и шантажа. Это обвинение особенно ранит амбиции президента Путина, стремящегося сделать тему энергетической безопасности центральной на предстоящем в июле саммите «восьмерки» в Санкт-Петербурге. Заметим также, что Чейни прибыл в Вильнюс по пути в Казахстан, тоже богатый энергоресурсами, причем разрабатываемыми с серьезным участием американских нефтяных компаний. Несомненно, на переговорах в Астане Чейни поддержит идею подключения казахского нефтеэкспорта к нефтепроводу Баку-Тбилиси-Джейхан (Турция). Сходную идею теперь продвигает Евросоюз – это проект Транскаспийского газопровода, который позволит казахскому и туркменскому газу обойти Россию на пути к европейским потребителям.
Несомненно, что все эти проекты вызваны к жизни недавней «газовой войной» России с Украиной, кое-как временно завершившейся перемирием, но не миром. Возможность и дальнейшего произвольного повышения цен поставщиком с угрозой перекрытия задвижки заставляет потребителей искать альтернативу поставкам энергоресурсов из России. Надо сказать, что Казахстан и Туркменистан как экспортеры нефти и газа экономически и политически тоже заинтересованы в диверсификации своих экспортных маршрутов, чтобы не так, как нынче, зависеть от России.
Возвращаясь к вильнюсской речи, выделим еще одно серьезное обвинение: «Невозможно никоим образом оправдать действия России, которые наносят ущерб территориальной целостности соседних государств или препятствуют демократическому развитию этих стран». Вряд ли тут требуются комментарии, достаточно напомнить российскую поддержку сепаратистов в Абхазии, Южной Осетии, Приднестровье или раскольников в Украине, чтобы увидеть, какой опасной стала Россия для соседей, стремящихся отстоять свою независимость.
Политику России в отношении «непослушных» соседей трудно назвать продуманной. Возьмем даже мелкую пакость – запрет Роспотребнадзором импорта всех грузинских и молдавских вин из-за надуманных претензий к их качеству. Я недавно об этом писал и не буду повторяться. Добавлю лишь, что на проходившем в те же дни в Москве международном конкурсе вин грузинский «Кагор» получил золотую медаль, грузинское вино «Саперави» – серебряную и т. д. Что на это скажет глава Роспотребнадзора г-н Онищенко? А ничего! От комментариев отказался. Зато вслед за вином запретил «Боржоми».
«Боржоми»! Уникальная минеральная вода. Ее в СССР непросто было купить. Бывало, распределялась через аптеки по рецептам врачей. «Боржоми» можно было увидеть по ТВ на кремлевских приемах важных иностранных гостей. Запрет импорта «Боржоми» всем ясно показал, что и претензии к вину – это всего лишь блеф, нечестная политика. Перестарался г-н Онищенко и только навредил России. Вспомнилось из басни Крылова: «Услужливый дурак опаснее врага». Однако нет, он, наверно, не дурак, но команда ему поступила, очевидно, из Кремля. А как рождаются кремлевские инициативы – это тайна за семью печатями. Впрочем, Евгения Альбац, давно специализирующаяся в разгадке гебистских интриг, в статье «Кому нужна встреча G-8 в Петербурге» («Ежедневный журнал», 5 мая) выразила убеждение в том, что ближайшее окружение президента России, в отличие от него самого, заинтересовано в срыве саммита «восьмерки». Интересная версия, однако не будем отвлекаться от нашей темы, до саммита еще будет время это обсудить.
ОТКЛИКИ НА ВЫСТУПЛЕНИЕ ЧЕЙНИ
Российские отклики на выступление Чейни бледны и уклончивы. Игнорируя совершенно пустые или исходящие, например, от Жириновского, остановлюсь на официальном комментарии министра иностранных дел России Сергея Лаврова, размещенном на сайте МИД. Он, впрочем, тоже ничего по делу не сказал, ибо вряд ли можно считать серьезным такой комментарий: «Я думал, что человек, который занимает такой государственный пост, обладает всем объемом объективной информации, но, судя по всему, подвели помощники или советники». Вице-президент США, конечно же, обладает информацией во всей полноте, и то, что он сказал в Вильнюсе, не оставляет никакого сомнения в его осведомленности. Еще г-н Лавров сказал, что Россия не подрывает территориальную целостность своих соседей, а, наоборот, территориальная целостность Грузии и Молдавии была в начале 90-х спасена российскими миротворцами. Не имел ли он в виду направленный тогда Россией в Абхазию на помощь тамошним сепаратистам подготовленный спецслужбами батальон чеченских головорезов под командованием Шамиля Басаева?
Подобными заявлениями российский министр иностранных дел способен только подорвать доверие к себе, если оно еще оставалось после ознакомления с документом от 26 апреля с. г. – текстом его выступления на приеме в МИД по случаю православной Пасхи. Присутствовавший там патриарх Московский и всея Руси Алексий II мог убедиться, что впору уже считать Сергея Лаврова министром иностранных дел своего патриархата, так сказать, по совместительству. Но, кроме дел церковных, министром были затронуты и дела большой государственной политики. Например: «Используя инструменты демократии в собственных целях, некоторые наши партнеры хотят, чтобы Россия «самоопределилась» на одной стороне в «конфликте цивилизаций». Если нам и «самоопределяться», то на стороне правды, справедливости, взаимного уважения».
«БЕЗ МЫЛА ВЛЕЗАЕМ»
Не хотел министр самоопределяться, зато саморазоблачился и разоблачил тех, кому подчинен. Видно, вовсе не нужна им демократия, не нужны эти «некоторые» партнеры, да и цивилизация ни к чему, а «правду» или «справедливость» они придумают свою. По этому поводу на портале Credo.ru появилась статья Евгения Ихлова «Соборная геополитика, или чистосердечное признание министра». Статью предваряет известное высказывание Талейрана: «Язык дан дипломату для того, чтобы скрывать свои мысли», – после чего Ихлов пишет: «Забвение уроков великих предшественников сыграло злую шутку с главой отечественного внешнеполитического ведомства. На приеме в МИД РФ по случаю православной Пасхи господин Лавров пустился в ужасающие разоблачения. То есть… он раскололся… А ведь такая невыдержанность может быть чревата ужасными последствиями».
«Для начала, – пишет он далее, – уважаемый Сергей Викторович… «сдал сеть», сказав, что взаимодействие с Церковью – давняя традиция отечественной дипломатии. Поскольку и вообразить нельзя, что под скромными рясами таятся не только грамоты «Почетному чекисту СССР» или погоны разведчиков, но и дипломатические корочки… остается признать, что в лоне Святой Церкви созданы тайные, но влиятельные ордена, пронизавшие своей агентурой МИД… Затем… выданы тайные планы о сходном понимании нынешнего этапа мирового развития… которое… полностью противоречит и процессам глобализации, и такому институту, как саммиты G-7+… Оказывается, Кремль только притворяется, что поддерживает современный миропорядок, формально даже председательствуя в «мировом правительстве». На самом деле российская политика направлена на замену существующего геополитического расклада совершенно иным… С одной стороны, «без мыла влезаем» в сообщество «прогнивших» западных демократий, а с другой – лелеем замыслы заменить всё это всеобщим согласием воцерковленных масс земного диска». Добавлю к этому, что «воцерковленные массы» – это не только российские, от имени которых высказывался министр, но также организация «Исламская конференция», в которой Россия недавно выхлопотала статус наблюдателя, чем и похвалился Лавров перед Его Святейшеством Алексием II.
Итак, в конфликте цивилизаций (думаю, это понятие уже можно писать без кавычек) Соединенным Штатам, Европе, всей семерке высокоразвитых демократических государств, Израилю и вообще всем, кто к этой цивилизации принадлежит, пора, наверно, осознать, что нынешняя Россия не определилась, не позиционировалась, колеблется, и неизвестно, когда и как она определится. Что же делать всем определившимся? Просто так «сидеть у моря и ждать погоды» было бы опрометчиво. Поэтому вице-президент Чейни в Вильнюсе и расставил «точки над i». Несомненно, это может означать поворотный момент в мировой политике. Оттого сегодня и вспоминается по ассоциации другая историческая поворотная речь – Уинстона Черчилля в Фултоне в далеком 1946-м.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
