«Месирут нефеш» — это выражение переводится как готовность к самопожертвованию ради веры, дословно на иврите «отдача души».
Расскажу об одном случае.
Я завершил три года «крытой» тюрьмы за соблюдение субботы в лагере (это в конце 70-х). Везли меня из Чистопольской тюрьмы в мой «родной» уральский лагерь ЖХ 36 Пермской области. Везли очень длинными и запутанными этапами в «столыпинском» вагоне-тюрьме на колесах. Казалось бы, с берегов Волги, под Казанью, можно доехать до Пермской области, скажем, за полдня, а везли меня две недели. Но я совсем не плачусь, как раз наоборот. Если не обращать внимания на грубость конвоиров, скудную пищу и невозможность справить минимальные физиологические потребности, этап превращается в довольно интересное путешествие со многими приключениями. Особенно после того, как отсидел сиднем три года в вонючей камере еще с пятью зэками.
В определенный момент поезд прибывает на станцию Бугульма. Забегали по коридору конвоиры с делами заключенных. Выдергивают тех, кому прописано сходить в Бугульме и там ждать нового этапа. Вот мы уже топаем под охраной автоматчиков и лающих псов. Предупреждение: «Шаг в сторону, прыжок вверх считаем за попытку побега, стреляем без предупреждения».
Пришли в тюрьму, когда уже смеркалось. Пожилой старшина внутренних войск повел меня в полуподвал-карцер, «политиков» запрещено содержать с блатными. А кто же будет держать специальные камеры в тюрьмах, заполненных заключенными? Вот и остается держать в одиночных карцерах.
Знаю, что время раздачи газет уже прошло, но все-таки спрашиваю осторожно:
– А можно получить газету «Известия»?
Он так на меня посмотрел:
– Смотри ты, дядька — антисоветчик! Что, проект новой конституции? Ничего нового там нет.
– А меня-то эта новая конституция особенно не интересует, только слышал, вроде там говорится о праве выезда за границу.
Дяденька запер меня в карцере и обещал принести «Известия» завтра с утра. А пока выдали рыбный суп под названием «Могила Наполеона» — рыбные кости и капуста. Присмотрелся — вроде рыба кошерная. Ну ладно. Это все предисловие к главному рассказу.
А назавтра утром, действуя согласно заранее разработанному плану, попросился на прием к врачу.
Провели в кабинет. Сидит какой-то невзрачный лейтенантик. Согласно разработанному плану я ему доложил торжественным тоном:
– Политзаключенный Менделевич, иду из «крытой» тюрьмы.
Расчет был на то, что в такой дыре, как Бугульма, мой статус может произвести впечатление и поможет выклянчить «диетическую» пайку на пару дней. Кажется, сработало. Он заинтересовался:
– А за что сидите?
– За участие в еврейском освободительном движении.
– А, значит, сионист!
– Я еврей, и каждый еврей стремится вернуться на свою родину — в Израиль.
– Вы что думаете, что в Израиле вас ожидает райская жизнь? Я работаю по совместительству лектором в Доме политического просвещения, и моя излюбленная тема — Израиль. Так что, если хотите, можем пообщаться на эту тему.
Казалось бы, план мой сработал, начинается взаимное сближение, а там уже глядишь, и пайка мне светит.
Конечно, поговорим про Израиль.
Увы, этот врач внутренних войск погнал такую волну грязи на Израиль, что мне трудно было его слушать. На самом деле он ничего не знал, говорил какими-то стандартными фразами из газеты «Правда». Там про «израильских агрессоров, бряцающих своим оружием», страдающий палестинский народ. И пошло-поехало. Терпел-терпел, все-таки ради белого хлеба и 200 граммов молока чего не выдержишь. Наконец я не выдержал. Все равно как тебе в лицо плюют, а ты вытираешься.
– Вы меня, конечно, извините, гражданин лейтенант. Я вообще пришел просить у вас выписать мне белого хлеба. Но вы такое тут наговорили про Израиль, что мне вашего хлеба не надо. Все, что вы сказали про Израиль, — это совершенно неверно. Вы ничего в этом не понимаете. Я не могу больше терпеть этой лжи, и я сейчас расскажу Вам, как все на самом деле обстоит и почему арабы начали войну на уничтожение Израиля.
В общем, это было удовольствием читать лекцию о корнях ближневосточного конфликта в кабинете мента. Надо сказать к его чести, что он слушал внимательно, не перебивая. Закончив свою лекцию, я встал.
– Можете меня уводить. Ничего мне от вас не надо.
И меня отвели обратно в камеру. Ночью уже, засыпая на койке, я вдруг услышал, что кто-то отпирает мою камеру. Что случилось? Шмон? Этап?
На пороге стоял доктор. Тот самый «специалист» по Ближнему Востоку.
– Вы просили диетический паек. Вот я вам принес. И он протянул мне какой-то сверток, в котором было явно больше дневной порции хлеба и молока. Лейтенант не собирался уходить.
Он приказал охраннику уйти и сам остался со мной в камере (дверь была открытой).
– Вы знаете, у меня жена — еврейка. Теща хочет уехать в Израиль. Я хотел бы разузнать, какие шансы у врача работать по специальности.
Разговор пошел совсем другой.
Я был рад, что брешь, которую мы пробили в «железном занавесе», дошла до Бугульмы. Евреи едут! Значит, имеет смысл сидеть дальше.
На следующий день снова выдернули на этап. Жаль, не дали побарствовать на докторской щедрости.
Двери воронка уже были готовы захлопнуться, как вдруг прибежал старшина, мой давнишний знакомый. В руках у него был целый пакет с едой.
Вот, вам же выписали диетпитание. Возьмите на дорогу.
Хороший город Бугульма.
Связь Бугульмы с Торой
Заповедь о строительстве Храма в Синайской пустыне носит как общий, так и личный характер. В личном плане эта заповедь обращена не только ко всему народу, но и к каждому из нас: «Сделайте… и Я буду пребывать в вас…»
Рабби Иехуда а-Леви в своей книге «Кузари» объясняет, что Храм — Мишкан — был построен по образцу человеческого тела. К примеру, душа — часть Шхины (Б-жественного присутствия) — поселяется в теле человека при ряде условий. Первое условие — принадлежность к народу Всевышнего, потомкам Авраама, Ицхака и Яакова. Они стали нести в себе Б-га после того, как исключили свое эго, преодолев свое «я». А это и есть «месирут нефеш», то есть готовность отдать свою душу.
Как рабби Аарон из Карлина сказал своему другу (как в песне Авраама Фрида): «Ты говоришь — я, я. Разве ты не помнишь, чему нас учил рабби Дов-Бер из Мезрича: «Тот, кто считает себя “я”, тот не оставляет в себе места для “Я — Всевышний” (Анохи)!»
Как сказал царь Давид: «Сердце мое пусто во мне».
Как объяснил Бал а-Танья, он победил в своем сердце свое эго, эгоизм животной души.
Таким образом, каждый, кто готов отдать, пожертвовать своей душой ради еврейского народа и Торы, освобождает в себе место для Б-жественного присутствия, строит в своей душе Храм.
Суть Храма — это пожертвование. Поэтому пожертвование половины шекеля шло на жертвы народа, которые искупали грехи народа. Пожертвование во имя «аданим» — основ конструкции Храма (Мишкана) — учит нас, отрывая от себя, давать на высшую цель.
С точки зрения комментария Раши, который приводит мнение мудрецов «Мидраш раба», указание о строительстве Храма (Мишкана) дано как путь исправления греха золотого тельца. В трактовке рабби Нахмана из Брацлава, это способ переосмысления сути и роли материальных ценностей: золота, серебра, долларов, которые нужно уметь направлять на духовные и возвышенные цели.
Иосеф МЕНДЕЛЕВИЧ, Иерусалим
Участник «самолетного процесса»,
12 лет особо строгого режима
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
