Милая, загадочная Соня…

Продолжение. Начало в № 1186

Чуковский наверняка знал, что почетный статус патриарха советской литературы никак не охраняет его «от их всевидящего глаза, от их всеслышащих ушей» и что первыми читателями его зарубежной корреспонденции становятся хотя и не менее любознательные, чем Соня, но весьма далекие от филологии люди. В расчете на это ему порой приходится лукавить и скрывать от своей корреспондентки то, что было известно любому, даже совершенно чуждому литературных интересов жителю советской империи. Интересно, а понимала ли Соня истинную причину, по которой «бодрую, свежую молодежь» не печатают на родине:

42

«Вы спрашиваете о лучшем советском поэте. Их очень много, лучших. Сейчас происходит замечательная вещь: появились сотни даровитых поэтов среди геологов, физиков, химиков, биологов. Все это прекрасная, бодрая, свежая молодежь — хорошо вооруженная знаниями, благородная, новая формация русской интеллигенции — post war. Большинство из них не печатается — типичные миннезингеры, ашуги — они знамениты в своих кружках и вполне довольны этой славой…»
По заказу неутомимо любознательного старика нью-йоркская модистка шлет ему книги английских и американских авторов. Иногда при выборе книг она руководствуется своими собственными предпочтениями, тем более что Чуковский не раз давал ей понять, что находит ее литературный вкус абсолютно безуп­речным.
Переписку эту стоит прочесть единственно даже ради тех сверкающих живостью, остроумием и литературным блеском коротких рецензий, которыми Чуковский радостно откликается на открываемые Соней новые литературные имена.
Вот его восторженный отзыв на сборник рассказов Исаака Зингера, в котором Чуковский как бы предвосхищает будущую нобелевскую славу этого пишущего на идиш американского писателя.

606530786

«Соня, Соня, милая Соня! Что Вы сделали со мною! Вы прислали мне “Short Friday” — и тем погубили меня. Мне нужно написать статью к сроку, я и так опоздал, но не могу оторваться от этих гениальных страниц. Когда я прочитал первые два рассказа — “Taibele and her Demon”, “Big and Little”, я думал, что это еврейский “Декамерон”, но, когда я прочитал “Blood”, “Esther Kreindel the Second” и особенно “Jachid and Jechidah”, я понял, что на земле существует великий писатель, о котором я до сих пор не имел никакого понятия. Новый метод мышления, новый голос, новые интонации, но этого мало: новое небо и новая земля. Его называют в рекламе Yiddich Hawthorne, но для меня он выше Готорна. Воображаю, как великолепен он в подлиннике, если он так магичен в переводах. Так чудесно он реставрирует мировоззрение местечковых еврейских начетчиков и почерпает здесь столько поэзии. В сущности, им владеют две могучие темы: смерть и sex, но как величаво он трактует их, как одухотворенно и мудро! Нет ли у Вас его портрета? Пришлите, пожалуйста!»
Летом 65-го Чуковского навестила в Переделкине подруга Сони Женя Клебанова. Эта живая весточка «с того берега» послужила неоспоримым доказательством реальности пленившей его стариковское сердце иностранки. Удостоверившись с приездом Жени, что Соня не мистификация и не игра старческого воображения, он тут же пишет ей восторженно-игривое письмо, в котором милейшим образом притворяется, что огорчен отсутствием у нее постоянного избранника:
«Милая Соня! Спасибо за японский синий шарф и, главное, за портреты. Для меня они очень большая радость. Мы с Женей очень интенсивно любили друг друга в течение трех часов и остались как будто довольны этим филантропическим занятием. Не знаю, как я ей, но мне она сильно пришлась по душе, и мне показалось, что мы знакомы с ней тысячу лет. (О, если б она меньше курила!) Огорчительно для меня было известие, что у Вас нет бойфренда в настоящее время — но, я надеюсь, она ошибается. Шутки в сторону, я был очень рад, что мне рассказали о Вас из уст в уста. Ради этого я на два дня раньше срока вышел из больницы (получив открытку от Жени)…»
Теперь старик буквально бредит ее приездом. Если нью-йоркская подруга Сони смогла приехать в Переделкино, почему же этого не может сделать сама Соня? Об этой так и не состоявшейся встрече он неотступно умоляет «милую, загадочную Соню» в своих письмах. И сквозь очаровательно-шутливый тон его молений начинает ощутимо проступать его одиночество и романтическая тоска по ней — прекрасной, далекой и недоступной. По-прежнему пылкое воображение услужливо рисует ему всякие очаровательные подробности их будущего свидания.
«Мне почему-то кажется, что вдруг в моей комнате зазвонит телефон — и английский голос скажет по-русски: “Ну вот я и приехала. Еду к вам в Переделкино”. — “Кто говорит?” — “Sonya…” — “Пожалуйста, приезжайте поскорее!” Через 40 минут ко мне войдет милая дама, и мы на смешанном англо-русском языке будем говорить об Анне Ахматовой (которую я знаю с 1912 года), Эмили Дикинсон, о Walt Whitman’e, о Henry James’e, и придут молодые писатели, придет мой друг Константин Паустовский — а потом мы вместе пойдем гулять по Городку Писателей, по Неясной поляне, по берегам реки Сетунь, знаменитой в наших древних летописях, и, перебивая друг друга, будем читать стихи…»
Она вежливо благодарит, обещает тоже когда-нибудь навестить его, но едет отдыхать во Флориду. Или в Оксфорд, на церемонию чествования Ахматовой. Или в Швейцарию, в Монтре, где живут ее друзья Набоковы. Зоркие глаза были у этой Сони. Ее впечатления о Флориде, не меняя в них ни одну запятую, можно запросто публиковать в сегодняшней «Панораме».
«Во Флориде было лето. Это изу­мительный полуостров. Через два с половиной часа вы переноситесь из ледяных метелей в субтропики… Но вместе с тем Флорида скучна, и в иных местах такое скопление пошлости, засилье нуворишей, что долгое пребывание там невыносимо».
После посещения церемонии в Оксфорде, где Ахматову короновали почетным званием доктора литературы, Соня жалуется Чуковскому на «некого тучного господина, похожего на евнуха», который не допустил ее приблизиться к Ахматовой после церемонии. Оказалось, что тучным господином в роли церемониймейстера оксфордского торжества был не кто иной, как сэр Исайя Берлин, сыгравший, как считала сама Ахматова, столь роковую роль в ее судьбе.

Продолжение следует
Соня ТУЧИНСКАЯ, Сан-Франциско

unnamed

Дорогие мои читатели, если вам нравятся мои тексты, то, возможно, вас заинтересует книга «Вечный пропуск». Приобрести ее можно за $12.
Для этого нужно просто зайти на Amazon.com и ввести в поисковое окно: Sonia Tuchinsky. Или — прямо к книге по этому линку: http://www.amazon.com/dp/1495373673.
В книге 340 страниц — от прозы и публицистики до путевых заметок и переводов. Нескромно полагаю, что объединяет эти тексты лишь одно обстоятельство: то, до чего читателю не было никакого дела до их прочтения, становится вдруг для него таким же важным и кровно близким, как и для автора в момент их написания.
В книге много фотографий.
Если у вас есть вопросы к автору, пишите: sonatucha@yahoo.com.

Оцените пост

Одна звездаДве звездыТри звездыЧетыре звездыПять звёзд (ещё не оценено)
Загрузка...

Поделиться

Автор Редакция сайта

Все публикации этого автора