С одной стороны, комментируя материал своего коллеги, я, видимо, нарушаю журналистскую этику. С другой стороны, сам факт этого комментария говорит о том, что статья Владимира Левина «Газеты для клозета» задела меня лично за живое. Эта статья с подзаголовком «о характере нашей прессы» была опубликована месяц назад в одной газете, чье название мне неприятно упоминать.
Отдаю должное поэтическому дару г-на Левина («Газета» – «клозета» – блестящая рифма! И странно, что при таком поэтическом даре вся статья написана не стихами…). Признавая свою полную некомпетентность и его несомненный приоритет в освоении клозетной темы, тем не менее, позволю себе поразмышлять по существу опубликованного материала.
Стиль, язык, постепенное нарастание пафосного драматизма подтверждают справедливость анонсирования Владимира Левина как «журналиста, историка, писателя, автора около двух десятков книг». Историк ощущается в каждой строчке.
С экскурса в историю начинается и сама статья. С «республики ШКИД», со времен царя Гороха, когда в России издавалась газета с названием «Копейка». Попутно автор позиционирует себя еще и как переводчик, сообщая всем непосвященным, что само слово «газета» в переводе с итальянского означает «копейка».
(Можно было бы поспорить с историком Левиным, что слово «газета» по итальянки – «giornale», что слово «копейка» от слова «копье» сугубо русское, т. к. пошло от изображения всадника с копьем. Можно было бы посоветовать освежить память и обратиться к справочникам, из которых он бы узнал, что «Копейка –, русская медная монета.
По Софийскому временнику 1535 г. поведено делать новые деньги, на них изображался вел. князь на коне с копьем в руке и оттом прозваша деньги копейные…»
Можно было бы напомнить историку, что аналогичная по достоинству монета в Италии называлась не «копейка», а soldi, soldо. А итальянская «copeco» означает «монета» и к русской копейке не имеет никакого отношения… Но, мне ли, простому учителю истории, спорить с историком?)
Продолжая исторический экскурс, автор сообщает, что «основоположником российского газетного дела считается Петр Великий», что в «20-30 годы в Праге, Париже Берлине и Белграде… выходили 1004 газеты на русском языке… что телевидения тогда еще не было и никто не смотрел в экран глупого ящика для идиотов…»
Просветив таким образом необразованного читателя и еще раз продемонстрировав глубокие исторические познания, г-н Левин вспоминает, что он еще и журналист, и в девяти пунктах компетентно объясняет непосвященным, что такое газета. Что в газете работают (кто бы мог подумать?!) журналисты, а «качество издания определяется наличием мысли на квадратный сантиметр газетной площади».
(Ясно представляю себе читателя статьи г-на Левина с портняжным сантиметром и логарифмической линейкой в руках, скрупулезно измеряющего газетную площадь и делящего ее на сантиметры и количество мыслей…)
Далее г-н Левин позиционирует себя уже не только как историк и журналист, а как не знаю даже кто… Нечто среднее между дизайнером и гастроэнтерологом, предлагая… «наложить…» эту матрицу «на любую купленную вами газету».
(Так вот откуда клозетная тема в названии! А я-то никак понять не мог… «Клозет», «наложить»… Пусть и не рифмуются, но как близки по духу и по смыслу!)
Переходя к сегодняшнему дню, мы, благодаря г-ну Левину, узнаем, что газеты манипулируют нашим сознанием, что эта «манипуляция… направлена на тех, кто это сознание медленно, но неуклонно теряет».
(Не понял… Я, как читатель русскоязычных газет «медленно, но неуклонно теряю сознание», потому что мной «манипулируют»? Или мной манипулируют уже после потери сознания от чтения газет? От чтения любых газет, или только тех, в которых не публикуется г-н Левин? Или ему просто не интересно манипулировать мной, потому что я «неуклонно потерял сознание» еще ДО знакомства с его публикациями?)
Через несколько строчек г-н Левин уже экономист. Он утверждает, что «реклама… помогает изданию как-то выжить, а кому-то приносит доход… Следовательно, у нас не газеты, а рекламные листки…»
(Действительно, век живи, век учись! Какое потрясающее экономическое ноу-хау! Ну где бы я еще узнал, что реклама кому-то, видимо, рекламодателю, приносит доход. Какими нужно быть беспринципными негодяями, чтобы не только помогать издательству выжить, но еще и доход при этом получить! Морды их меркантильные!)
Далее г-н Левин, историк, журналист и почти экономист, переходит к следующей своей ипостаси – к Левину-писателю. Теперь он инженер человеческих душ. Он инженерит, упрекая всех нас, читателей русскоязычных «клозетных» газет, в том, что «мы стали циничными, во всем разочарованными, что доллар победил нас и сломал… что мы все крысятничаем… Даже созданные с благотворительными целями фонды еврейской взаимопомощи…»
(Ну зачем Вы так, коллега… Меня лично доллар не победил… Это я его победил, и он, т. е. доллар, постыдно бежал с поля боя… Увы, я его теперь так редко вижу и в таких малых количествах, что порой стыжусь этой победы… Кстати, меня также не смог победить ни английский фунт, ни евро… Увы и еще раз увы…
Кстати, а как Вы? Он Вас тоже победил, или Вы его доконали? Поделитесь если не долларом, то хотя бы опытом…
О «крысятничестве» ничего сказать не могу. Просто не знаю… Пару раз какой-то фонд дарил мне на Пасовер несколько пачек мацы. Так они были запечатаны, и никто оттуда не крысил ни кусочка… Но не буду спорить… Вам, видимо, виднее…)
Но, оказывается, есть и порядочные, счастливые люди, «нашедшие себя в религии и ставшие верующими иудеями». Г-н Левин даже лично знает троих – «бывшего крупного производственника» , «… летчика, который, отлетав свое, стал писателем, а здесь – глубоко верующим человеком», и «… старшего офицера, прошедшего кровь и грязь чужой войны в Афгане…» И сразу взрывается возмущением, что ни одна газета, «даже те, которые по недоразумению или спекуляции называют себя еврейскими», не написала об этих, вне сомнения, заслуживающих уважения, людях.
У меня как у человека не имеющего такого славного историко-журналистско-писательского опыта и таланта, как у г-на Левина, возникает вопрос: каким образом газета могла узнать об этих экс-коммунистах, ставших «глубоко верующими иудеями»?
(Пишу «экс-коммунистов», потому что не я один знаю, что стать «крупным производственником», «военным летчиком» и «старшим офицером», да еще и в Афгане, не будучи членом КПСС, было невозможно! Кстати, в КПСС силой никого не загоняли… Скорее, наоборот… Писали заявления, в которых клялись, что разделяют и поддерживают линию партии, проходили кандидатский испытательный срок и т. д., и т. п. Впрочем, неисповедимы не только пути Господни, но и пути старших офицеров из Афгана… и даже многих журналистов, работающих в бывшем СССР).
Почему сам г-н Левин, лично зная этих людей, будучи журналистом и писателем, САМ не написал о них и не отослал эти записки-очерки в газеты? Нет, не в те, которые по «спекуляции, называют себя еврейскими», а хотя бы в ту, в которой напечатана статья, которую я сейчас постоянно цитирую? Любая газета с руками бы оторвала материал, написанный таким маститым автором. Или г-н Левин таки-да написал об этих людях, а у него не приняли? В какие газеты посылали, коллега? Или просто не хотели пачкать свою журналистскую чистоту, предлагая свой, надеюсь, бескорыстный труд газетам, в которых только «провинциальный шабаш сатанизма, черная и белая магии, порчи, наговоры, как послать на кого-то проклятие…» (вообще-то, лучше в данном случае не «послать», а «наслать»…)
Правильно, коллега! На костер нас! Тем более что далее Вы поднимаетесь до высот инквизиции: «… под это (имеется в виду «шабаш сатанизма»…) дают рекламу. И получается не просто коммерция, а целенаправленная дьявольская работа».
Коллега, среди Ваших многочисленных достоинств случайно не затерялся ли талант экзерсиста? Изгоняли бы дьявола из коллег в свободное от обличения клозетных газет время…
Но и это еще цветочки… Несть числа талантам г-на Левина! Следующие цитаты из его статьи раскрывают его как блестящего врача-диагноста: «… человек начинает псеть. Эмигрантские газеты не что иное, как смесь чесотки с параличом. Бульварщина и порнуха приносят прибыль. Убийцы и проститутки, вал крови, пошлости и грязи – под это дают рекламу, это товар. А выпускающие газеты – это люди, которые умеют портить воздух через рот…»
(Даже не знаю, что и сказать… «Псеть» – это круто! Маяковский позеленел бы от зависти. «Смесь чесотки с параличом» – это садизм, коллега! Сам паралитик чесаться-то не может… Это ж надо такое придумать… А прибыль, оказывается, приносит не только реклама, а бульварщина и порнуха тоже… И большую прибыль? Может, стоит предложить свои услуги в качестве порномодели?Не порекомендуете? Правда, целоваться с моей вставной челюстью сложновато, выпадает, проклятая, но ради хороших денег я бы рискнул…
«… Люди, умеющие портить воздух через рот…» Коллега, да вы просто зациклены на клозетной теме… Вы как, непроизвольно принюхиваетесь, или это уже хобби?)
Но абстрактное «газеты» не удовлетворяет г-на Левина. Вспомнив, что его журналистская ипостась подразумевает конкретику, г-н Левин наносит точечные удары. Он предлагает переименовать «Новое русское слово» в «Слово нового русского», потому что в этой газете «бездари сидят на насиженных местах».
А в двух газетах, «позиционирующих себя как еврейские.., ни одного профессионального журналиста». И вообще, «те, кто делают «Еврейский мир» и «Форвертс», имеют скудное представление о том, что они делают».
(Ну куда мне тягаться с Вами? И книг у меня поменьше, и журналист я никакой… так, на уровне школьной стенгазеты… Да и коллегой позволяю себе называть Вас только для повышения собственной значимости…)
Но продолжим… «Нужны конкретные факты? – вопрошает г-н Левин. – За мной не заржавеет». И рассказывает трогательную историю об очередном своем «хорошем приятеле, человеке потрясающей судьбы», заодно мельком упоминая об «одной из своих книг», реальным героем которой стал именно этот хороший приятель.
А теперь максимально серьезно. Без шуток и иронии. Они неуместны там.
Надо честно признать, что, действительно, речь идет о потрясающем человеке с уникальной и нелегкой судьбой.. Пережил в 12 лет гибель родителей. Всего в гетто погибли 49 его родных. Да и сам он чудом остался жив.. Про такого человека можно искренне сказать, что он выжил всем смертям назло.
Уже здесь, в Нью-Йорке, этот человек, прошедший через ад гетто «не один год собирал деньги, чтобы увековечить память своих родных, погибших в трех гетто маленьких белорусских местечек. Он не обращался за помощью ни к одной из общественных организаций, все делал сам. И… вот состоится открытие камня-памятника. Позвонил… (этот человек) в «Еврейский Мир», чтобы там опубликовали объявление об этом. И что он услышал?…»
А услышал он, что подобные объявления – платные. Точно такие же платные, как изготовление и установка камня-памятника, места на еврейском кладбище, труда тех, кто этот памятник вытесал из камня – всего того, на что этот человек много лет собирал деньги. Собирал, понимая, что хочет увековечить память своих родных и близких.
Холокост – трагедия не только еврейского народа. Холокост – трагедия и позорное пятно на всем человечестве. Не признавать и не понимать этого нельзя. И светлая память всех мучеников, всех жертв холокоста увековечена везде, во всех странах, где слово человек не простой звук.
Но каждая жертва Холокоста – это всегда чей то отец, мать, сын, брат… Это не только общая боль, но и личное горе миллионов и миллионов евреев во всем мире. А истинное горе подразумевает скорбь и тишину.
Уверен, ни секунды не сомневаюсь в том, что этот человек все чувствовал и понимал. Этот человек, но не г-н Левин. Для г-на Левина это прежде всего тема и повод. Наверное, именно поэтому он «позвонил своему коллеге-журналисту, которого знал еще по Союзу, рассказал ему об этом и спросил: «Может ли быть такое в еврейской газете?
– Только в еврейской и может, – услышал в ответ».
Только еврей Владимир Левин не догадался предложить своему «хорошему приятелю» бесплатно, без гонорара, опубликовать в еврейской газете не простое объявление, а документальный очерк об этом замечательном человеке. И пригласить в этом очерке на открытие памятника не только родных и близких, а всех, кому дорога память покоившихся в безымянных братских могилах многочисленных гетто…
Зато он догадался позвонить другу и сообщить об очередной меркантильной гадости, которая «только в еврейской газете и возможна». Достойный еврея поступок!
Что ж, уважаемый читатель, я завершил свой комментарий к опусу г-на Левина. Обширный комментарий. Но, не может же он быть меньше, чем сама клозетная статья. Это было бы неуважением к автору. А мне бы не хотелось уподобляться ему, хотя и я, по его мнению, бездарь на насиженном месте…
И в качестве эпилога.
Заела меня зависть к поэтическому таланту Левина. Жаба душит!
Именно поэтому попробовал посвятить лично ему несколько строчек.
При этом, как обычно, своровал. Отдельные слова у самого Левина, а размер и стиль у Пушкина.
«Скажи-ка, дядя, ведь газеты
И ты порой читал в клозетах,
Забыв, зачем сидишь?
Ведь были авторы лихие,
Статьи писали неплохие…
Не все же куплены Россией,
Ответь, чего молчишь?
– Да… Помню, были ветераны…
Они писали без рекламы
Не в бровь, а прямо в глаз!
А нынче только глаз положишь,
Так сразу матрицу наложишь…
Добро бы в унитаз…»
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...