Известная певица, кантор, активный член еврейской общины.
Пятый пункт
Я всегда хотела петь. Мой папа, хоть и работал инженером, окончил Киевскую консерваторию и очень хорошо пел — у него был прекрасный баритон. Да и почти вся семья со стороны папы музыканты. Я росла с его музыкой, его игрой, его пением. И мне во всем хотелось его повторять.
Желание осуществилось: окончив фольклорное отделение вокального факультета Музыкальной академии имени Гнесиных, я пришла в Москонцерт. Тогда меня и услышал художественный руководитель и директор только что созданного Московского еврейского театра «Шалом» Александр Левенбук. К слову, возник «Шалом» как бы на базе Еврейского камерного театра Соломона Михоэлса, и произошло это в 1988 году — ровно через 40 лет после убийства Михоэлса.
Левенбук пригласил меня в свой театр солисткой в музыкальный спектакль. И хотя к этому моменту мое знание еврейской культуры ограничивалось сестрами Берри, я приглашение приняла.
Спектакль «Пятый пункт» мы возили по стране. За три года я с «Шаломом» объездила весь Советский Союз. Понятно, что название постановки привлекало в основном еврейскую публику. К тому же на эти годы — 1989–1990 — пришелся массовый отъезд евреев, и наш спектакль оказался как нельзя кстати: он служил дополнительной моральной поддержкой отъезжающим, своего рода обоснованием правильности их решения, ну и, разумеется, средством укрепления национальной еврейской идентичности. Наши выступления превращались в сумасшедшие, очень эмоциональные акции.
Ступень к Парнасу
Сейчас это трудно себе представить, но тогда… Шутка ли! Евреи получили свободу — свободу выбора. И для многих это стало настоящим эмоциональным потрясением, которое выплескивалось на моих концертах. У меня возникло ощущение, что я играю в этом действе необычайно большую роль, что на мне лежит какая-то особая миссия. А еще совершенно неожиданно для меня самой появилось чувство единения со своим народом.
Эта убежденность привела меня к победе на международном фестивале-конкурсе поп- и рок-музыки «Ступень к Парнасу». Согласилась я выступить на этом конкурсе при условии, что исполнять буду еврейские песни. Сказала себе: «Знай наших!» — и получила первое место.
Тот фестиваль стал моей первой «акцией протеста»: ведь я пела еврейские песни в прямом эфире советского телевидения со звездой Давида на шее. Впрочем, тогда это был скорее акт самоутверждения, поиск своего репертуара, своего творческого стиля.
На волне той большой победы я и отбыла в Америку с сольным концертом еврейской музыки — 4 февраля 1991 года.
Но если честно, то это был тщательно подготовленный побег. С собой у меня были все документы, необходимые для подачи прошения о политическом убежище, в том числе и письма с угрозами в мой адрес, которые приходили на телевидение и в театр «Шалом».
Мировое наследие
Политическое убежище я получила очень скоро. И тут же, по совету друзей, начала учиться канторскому пению: сначала в Jewish Theological Seminary в Нью-Йорке, потом в University of Judaism в Лос-Анджелесе. К 1994 году я умела читать на иврите, исполнять праздничные и субботние молитвы, вести службы. И с тех пор вот уже 20 лет служу кантором синагоги
Лос-Анджелеса.
Убеждена, что канторское пение, такое же древнее, как сама синагога, — часть мирового музыкального наследия. К сожалению, эта музыка, которую, на мой взгляд, надо слушать, редко покидает стены синагог.
Я отношусь к своему призванию как к самой жизни. Серьезно. Без халтуры. Без лжи. Без фальши.
Делаю то, что начала когда-то в «Шаломе». Правда, за прошедшие годы я очень укрепилась и в своем еврействе, и в своем отношении к Израилю. Не могу оставаться в стороне от происходящего там. Хочу участвовать, приносить пользу.
Мой сионизм
Будучи человеком с принципиальными воззрениями, я всегда интересовалась политикой, участвовала в важных политических акциях. Но, пожалуй, впервые смогла себя выразить по-настоящему, когда стала владелицей газеты «Контакт» в Лос-Анджелесе и получила время в телеэфире. Мы публиковали множество материалов, посвященных Израилю, участвовали в произраильских манифестациях. Однако и после продажи газеты я осталась в активе Еврейской федерации Лос-Анджелеса, также входила в жюри Международного музыкального конкурса «Золотая Ханукия».
Я понимаю, что артисты, люди моей профессии, — публичные фигуры, к ним приковано больше внимания, порой их слова и высказывания непропорционально, с неоправданной силой будоражат общественное сознание. Уже хотя бы поэтому я чувствую особую ответственность не только за свои взгляды, свою позицию, но и за форму выражения, за то, как я доношу их до слушателей. Когда я вижу слезы, радость, удивление или восторг на лицах публики на моих концертах, то знаю, что меня слышат и понимают и все, что я хочу выразить, что храню в себе, доходит до умов и сердец.
Так почему же мой певческий голос не может стать голосом моей совести и моего сознания, почему не использовать дарованные мне силу и влияние во благо Израиля!
Я бываю в Израиле очень часто, стараюсь вникать во все перипетии, повороты и изгибы тамошней жизни.
Уже давно я там не турист. Езжу по стране, выступаю с концертами, встречаюсь с родственниками и друзьями. Это близкая, родная мне страна, и по мере сил я хочу участвовать в ее делах.
Вот уже 25 лет я являюсь еврейской певицей и кантором. За эти годы я объездила почти все страны мира: и те, где есть еврейские общины, и те, где нет их. И не изменяла своему репертуару — везде и всегда пропагандировала еврейскую музыкальную культуру.
Что может быть доступнее и понятнее, чем музыка?
Я вся соткана из музыки и культуры моего народа. Это МОЙ сионизм.
Уверена, он найдет свое место во Всемирном сионистском движении, если мне посчастливится стать депутатом Конгресса.
Беседовала Наоми ЗУБКОВА
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
