Клинтон или Уоррен?
Может ли что-нибудь быть труднее, чем победить на президентских выборах? Да, может: еще труднее завоевать номинацию – право представлять свою партию на президентских выборах. Проблема в том, что успешный кандидат в президенты должен решить задачу квадратуры круга. Сначала ему предстоит преодолеть рогатки и препоны праймериз: на первичных выборах тон задают активисты партии, и для того, чтобы завоевать их расположение и голоса, кандидат должен всячески убеждать партийный актив в своей верности его идеям. А это значит, что демократ должен на этом этапе сдвигаться влево, а республиканец – вправо.
Но вот первый барьер благополучно преодолен, и кандидаты выходят на финишную прямую, ведущую ко всеобщим выборам. На этой стадии перед ними стоит прямо противоположная задача: заручившись поддержкой базового электората своей партии, они берут на прицел умеренный центр политического спектра. И, стало быть, оба кандидата – и демократ, и республиканец – должны сдвигаться обратно к центру: демократ слева, а республиканец справа. Таким образом, президентская кампания требует от кандидатов немалой гибкости позвоночника и циркового умения балансировать на туго натянутой проволоке.
* * *
У республиканцев существует традиция, подрывающая их шансы на успех на президентских выборах, – назначать знаменосца партии по выслуге лет, номинировать самого заслуженного ветерана независимо от того, каковы его шансы в борьбе с избранником Демократической партии. Главное достоинство такого кандидата в том, что «пришло его время». Республиканский истеблишмент как бы извиняется перед маститым ветераном за то, что им до сих пор пренебрегали, и вознаграждает его за терпение номинацией.
Так было в 1996 году, когда против действующего президента Билла Клинтона республиканцы выставили заслуженного законодателя, инвалида Второй мировой войны сенатора Боба Доула, человека по всем статьям достойного, но старого, усталого и замшелого, не имевшего никаких шансов против динамичного, молодого Клинтона с его безжалостной и чрезвычайно эффективной пропагандистской машиной.
Республиканцы вновь разыграли проигрышный гамбит в 2008 году: сконфуженные тем, что в 2000 году сенатор от Аризоны Джон Маккейн был отвергнут в пользу Джорджа Буша-младшего, они номинировали Маккейна — тоже инвалида войны (на сей раз Вьетнамской) и тоже старого, усталого и замшелого, заметно проигрывавшего в сравнении с молодым, динамичным Бараком Обамой. Точно так же и в 2012 году знаменосцем Республиканской партии выпало быть отвергнутому в предыдущем президентском цикле Митту Ромни невзирая на то, что он лишен качеств прирожденного политика. Будучи слишком джентльменом, чтобы снизойти до драки с обамовскими пропагандистскими громилами и их союзниками в прессе, он без сопротивления позволил им вымазать себя в грязи с головы до ног с предсказуемым результатом.
Но вот впереди уже забрезжила заря очередных президентских выборов, и похоже, что на сей раз республиканскую болезнь подхватили демократы. Безусловным фаворитом сейчас выступает бывшая первая леди, бывший госсекретарь Хиллари Клинтон – гранддама Демократической партии и очередной кандидат в исторические президенты: если Барак Обама стал первым афроамериканцем, поселившимся в Белом Доме, то Хиллари Клинтон рассчитывает стать первой женщиной на посту главы американского государства.
Чтобы подчеркнуть неизбежный характер своей победы в номинационной гонке и заранее отпугнуть потенциальных соперников, отбить у них охоту конкурировать с ней, бывшая первая леди начала кампанию прямо со второй стадии, минуя фазу флирта с левым крылом Демократической партии. Она позиционировала себя как умеренный, умудренный государственный деятель, приемлемый для центристского блока избирателей.
Но тут она, похоже, просчиталась. Если судить по холодному приему, оказанному ее книге «Трудный выбор» (Hard Choices), и необычно резкой критике в леворадикальной прессе, Хиллари Клинтон не вызывает никакого энтузиазма у прогрессистов, которые ныне задают тон в Демократической партии. Складывается впечатление, что в глазах леворадикального актива она выглядит как политиканша традиционного толка, ставленница истеблишмента, соглашательница и оппортунистка. Общий тон крайне левых в отношении бывшей первой леди можно выразить одной фразой: на эти грабли мы уже наступали.
Между тем бывшему госсекретарю предстоит очень трудная задача – совместить несовместимое. В своей книге, которая фактически представляет собой предвыборную программу-манифест, она похваляется своим громадным опытом на дипломатическом поприще и тщится подать себя как главного архитектора внешней политики Соединенных Штатов. Хотя никто не может назвать ни единого достижения Хиллари Клинтон в сфере дипломатии, если не считать того, что она налетала миллион миль. Как только в Вашингтоне вспыхивал очередной скандал и начинало пахнуть жареным, госсекретарь мчалась на аэродром и улетала в далекие края, демонстрируя свою абсолютную непричастность к происходящему и предоставляя Обаме расхлебывать заваренную им кашу.
Но если рассматривать километраж как главный признак дипломатического успеха, белка, которая ежедневно накручивает по многу миль в своем колесе, может с неменьшими основаниями претендовать на должность госсекретаря. Да и сама Хиллари Клинтон на прямой вопрос журналиста о ее достижениях на посту главы Госдепартамента растерялась, замялась и наконец промямлила, что внешняя политика – это эстафета, и вообще-то ее роль сводилась к тому, чтобы, не уронив, передать эстафетную палочку своему преемнику.
В то же время в своих последних выступлениях Хиллари Клинтон настойчиво проводит мысль о том, что на самом деле она не имела никакого отношения к провальному внешнеполитическому курсу администрации, который всецело направлялся из Белого Дома. И если уж на то пошло, она всегда была против ключевых неудачных решений президента. При этом она должна действовать крайне осмотрительно, чтобы наскоками на Обаму не оттолкнуть от себя негритянский электорат, без поддержки которого ей не на что рассчитывать. Но тогда возникает вопрос: если она была в оппозиции к президенту, почему не подала в отставку в знак несогласия с ее политикой? Оппортунизм никого не красит, а амплуа безвольной девочки на побегушках тем более не делает ей чести.
Помимо этого, как выяснилось, слухи о том, что Хиллари Клинтон – выдающийся политик, оказались сильно преувеличенными. Она на каждом шагу сыплет ляпами и несуразицами. Даже верные сторонники бывшей первой леди были неприятно поражены ее глупыми заявлениями вроде того, что они с мужем ушли из Белого дома по окончании второго срока его президентских полномочий «без гроша за душой». И действительно, о грошах говорить не приходится: счет там шел на миллионы.
Не успев уйти из Белого Дома, Билл Клинтон вступил на стезю публичных выступлений, суливших огромные гонорары, а его достойная супруга сорвала с издателя восьмимиллионный аванс за будущую книгу, не говоря уже о том, что любой банк почел бы за счастье предоставить «нищей» чете любую ссуду, зная, что их возможности заработка практически безграничны. Более того, сетования бывшей первой леди на бедность (надо полагать, предназначенные вызвать к ней сострадание) прозвучали особенно пикантно на фоне ее жалобных стенаний, что где-то же ей нужно было изыскивать деньги, чтобы платить по ипотекам на два многомиллионных особняка.
Тяжелое впечатление произвела (особенно на прогрессистов) и история с гонораром в размере 225 000 долларов, который Хиллари Клинтон потребовала за свое выступление от Университета штата Невада, особенно когда газета Las Vegas Review-Journal оповестила мир о поистине королевских условиях, которыми бывшая первая леди обусловила свое согласие приехать в Неваду. Чего стоит одно требование, чтобы для нее зафрахтовали персональный самолет классом не ниже 16-местного Gulfstream G450 стоимостью 39 миллионов долларов! Я уж не говорю о требовании разместить ее на сутки пребывания в Лас-Вегасе в «президентском» номере одного из лучших отелей города (в среднем за 5000 долларов за ночь).
Наконец, на шее бывшего госсекретаря жерновом висит скандал в Бенгази, в котором она сыграла ведущую роль. И как она сейчас ни крутится, как ни напускает тумана вокруг своей роли в эпопее с версией истоков трагедии, согласно которой нападение террористов на американское представительство в этом ливийском городе было реакцией на какое-то жалкое антимусульманское видео, никуда не деться от того факта, что именно она, госсекретарь, первая озвучила это лживое и нелепое «объяснение». Так же, как никуда ей не деться от своего негодующего вопля на слушаниях в Сенате по Бенгази: «Да не все ли равно, в самом деле, что там произошло?!» Кровь четырех американцев, убитых в Бенгази, вопиет о справедливости, и хочется надеяться, что рано или поздно комиссия расследования конгрессмена Трея Гауди распутает этот клубок и установит меру ответственности Хиллари Клинтон.
.jpg)
Словом, все это в совокупности означает, что ее шансы на номинацию далеко не так высоки, как ей представляется. Особенно если появится кандидат, который больше по сердцу пламенным социалистам, играющим решающую роль в Демократической партии. И, между прочим, такой кандидат есть. Это сенатор от Массачусетса Элизабет Уоррен.
Разделяя с Хиллари Клинтон ее главное достоинство в глазах избирателей (вернее, избирательниц: она тоже будет «историческим» президентом), сенатор Уоррен обладает перед той целым рядом преимуществ. Она не замарана причастностью к провальному послужному списку президента Обамы, на ней нет каиновой печати Бенгази, она не виляет, пытаясь угодить и левым, и правым, внушая и тем и другим недоверие и презрение. Наоборот, Элизабет Уоррен импонирует прогрессистам именно тем, что в полный голос провозглашает свое воинственное кредо.
Правда, водится за ней грешок мошенничества, который в принципе мог бы запятнать ее репутацию. Она провозгласила себя индианкой племени чероки – на том основании, что у нее мол высокие скулы и что в ее семье якобы существует смутное предание, будто кто-то из ее пращуров вроде был женат на скво (хотя в архиве племени об этом нет никаких свидетельств). На этом основании она объявила, что считает себя на 1/32 индианкой, и потребовала для себя привилегий, полагающихся «меньшинствам» (хотя даже в гитлеровской Германии немец с 1/32 еврейской крови не считался евреем). Именно таким образом скуластая прогрессистка выбила себе место пожизненного профессора права в Гарварде.
Казалось бы, столь наглая попытка примазаться к меньшинствам и покуситься на их священные права должна особенно возмущать левых, но почему-то не возмутила. Лжеиндианке все было прощено ввиду белоснежной чистоты ее идеологических риз: провозглашенные сенатором Уоррен «11 заповедей прогрессивного мировоззрения» мало чем отличаются от «Второго Билля о правах», прозвучавшего в 1944 году в речи о состоянии государственных дел президента Франклин Делано Рузвельт на совместном заседании обеих палат Конгресса.
«Нуждающиеся люди не могут быть свободными», – провозгласил президент. И поскольку не может быть «подлинной личной свободы в отрыве от экономической безопасности и независимости», необходимо дополнить исходный Билль о правах [первые 10 поправок к Конституции США – В.В.] новым биллем о правах в составе восьми статей, которые явятся гарантией этой самой безопасности.
В числе таких прав Рузвельт назвал «право на полезную и хорошо оплачиваемую работу» (заметьте, не просто право на труд, а право требовать работу, причем не простую, а высокооплачиваемую). «Фермеры имеют право на достойный заработок, а бизнесмены – на защиту от неправедной конкуренции и господства монополий». Помимо этого, новый Билль о правах должен был включать право на «адекватное медицинское обслуживание», право на образование, а также право на достаточно высокий заработок, чтобы обеспечить «пристойное питание, одежду и досуг».
Иными словами, кумир прогрессивной интеллигенции планировал, опираясь на карательный аппарат всемогущего государства, затеять ни много ни мало гигантское перераспределение национального достояния по марксистскому принципу «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Нельзя себе представить ничего более противоречащего кардинальным американским ценностям, чем этот план фактического построения социализма во всей его красе.
К счастью шла война, вынуждавшая отложить до лучших времен этот грандиозный замысел порабощения и разорения Америки. А потом Рузвельт скоропостижно скончался, и его план был положен в долгий ящик, но не забыт. С тех самых пор левые без устали пропагандируют его заветы, И последним пророком, обещающим повести Америку против ее воли в землю обетованную, стала Элизабет Уоррен.
Она фактически перепаковала план Рузвельта в более современную обертку, отвечающую чаяниям сегодняшних поборников социального прогресса. Лжеиндианка обещает надеть узду на «большой капитал», повести войну за спасение планеты от глобального потепления, поставить интернет под контроль государства, существенно повысить минимальный уровень оплаты труда, освободить студентов от долгового бремени, расширить государственные программы социальной защиты, бороться за принцип равной оплаты за «сопоставимый труд» (розовая мечта радикальных феминисток) и за свободу однополых браков, обязать религиозные учреждения и корпорации вопреки вероучительным запретам оплачивать противозачаточные средства для своих работниц, и, наконец, реформировать иммиграционные законы, т.е. открыть границы для отребья из стран Третьего мира – будущего надежного электората Демократической партии.
Как видим, она замышляет развернутую программу строительства «лучезарного будущего», которая гарантированно покончит с системой, обеспечившей беспримерное преуспеяние американского общества и обречет Америку на беспросветную нищету. А в некоторых отношениях сенатор от «Народно-Демократической Республики Массачусетс», как называют ее штат недоброжелатели, пошла даже дальше ФДР. Тот был вынужден замаскировать свой замысел, подав его под видом утверждения «прав» американцев. Она же называет вещи своими именами и вместо прав говорит о «заповедях». Слово «заповедь» подразумевает принуждение: хочешь не хочешь, а тебя поведут к счастью, если понадобится – под конвоем.
Еще более красноречиво о «прогрессивных» воззрениях Элизабет Уоррен говорит «теория», которая вывела ее на роль властительницы дум леворадикальных кругов:
«Ни один человек в нашей стране не разбогател благодаря собственным усилиям. Ни один! Вы построили завод? Честь вам и хвала! Но имейте в виду: вы вывозите свою продукцию на рынок по дорогам, построенным на средства всех остальных членов общества. Вы наняли работников, получивших образование на средства всех остальных членов общества. Вы ощущали себя в безопасности на своем заводе под защитой полицейских и пожарных, нанятых на средства всех остальных членов общества».
Правда, о том, чтобы поделиться своей профессорской зарплатой с уборщицами, которые убирают помещения Гарварда, или с раздатчицами в профессорской столовой, Элизабет Уоррен почему-то не помышляет. Видимо, считает, что она достаточно потрудилась на благо народа, призывая ограбить «кровососов-капиталистов», которых «наша полиция» зачем-то бережет.
Однако иммунитет американского общества против социализма настолько силен, что левым силам никак не удается до конца расшатать его устои. Недаром леворадикальные кандидаты всегда перекрашиваются в умеренных, понимая, что в истинном своем обличье им не добиться успеха. И если Элизабет Уоррен будет поручено представлять Демократическую партию на президентских выборах, ей практически гарантировано поражение. Потому что она не сможет надеть личину умеренности, как это сделал Барак Обама, в 2008 году баллотировавшийся под маской центриста. 
То, что сошло с рук надежно защищенному цветом своей кожи Обаме, в случае, если то же самое попытается сделать Элизабет Уоррен, будет сочтено изменой и оттолкнет от нее самых преданных сторонников. Да, впрочем, она и сама вряд ли захочет притворяться: вся ее политическая карьера построена на открытой, даже хвастливой приверженности радикальной идеологии.
Если сенатор Уоррен выдвинет свою кандидатуру (а, по сведениям из осведомленных источников, ее к этому настойчиво склоняет президент Обама, обещающий ей всемерную помощь), леворадикальный электорат с энтузиазмом поддержит ее, и она, вполне возможно, сможет одолеть Хиллари Клинтон в борьбе за номинацию. Но на всеобщих выборах ей не приходиться рассчитывать на успех.
В то же время у Хиллари Клинтон шансы на победу на всеобщих выборах гораздо выше, но для этого ей еще надо будет победить в борьбе за номинацию, а это будет для нее гораздо более трудной задачей. И, словно былинный богатырь на распутье, левые погружены в раздумье, куда пойти: направо пойдешь – голову не сносить, налево пойдешь – убитым быть. Куда не кинь, всюду клин. Либеральный веб-сайт Politico пишет о настроениях базового электората Демократической партии: «Головой они еще могут примириться с Хиллари Клинтон, но сердцем они с Элизабет Уоррен».
Автор — Виктор ВОЛЬСКИЙ
Оцените пост
(голосовало: 6, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
