Рядом с героизмом — редкая, удушающая, граничащая с идиотизмом тупость рвавшихся к наградам и премиям.
Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Социалистического Труда начальнику Управления строительства Чернобыльской атомной станции т. Кисеме В. Г. …
от 14 сентября 1984 г.
Из сообщения московского радио от 28 апреля 1986 г.:
«От Совета Министров СССР… на Чернобыльской атомной станции произошла авария… Повреждён один из реакторов… Принимаются меры по ликвидации последствий… Пострадавшим оказывается помощь… Создана правительственная комиссия…».
«Построенный после катастрофы 1986 года «бетонный саркофаг» над 4-м реактором ЧАЭС продолжает разрушаться. Попадающая на оставшееся там топливо дождевая вода может вызвать неконтролируемую цепную реакцию, которая подвергнет радиоактивному заражению обширные пространства Европы» (Киев, 7 апреля 1995 года. По сообщению АП).
«… Возведение нового саркофага над 4-м реактором может продлиться 10 лет и обойдётся в сумму от 1 до 5 миллиардов долларов» (по данным Международного агентства по атомной энергетике, 1995 г.).
Эти цитаты позволяют лучше проследить ход времени «по Чернобылю», чем любые рассуждения «на тему».
Как бежит время! Уже выросли дети, получившие свою дозу рентгенов в те весенние дни. Тех самых рентгенов, что, по замыслу их творцов, должны были спасти человечество от энергетического голода.
Нет, никто не сомневался в пользе расщеплённого атома ни после Хиросимы, ни после сотен взрывов в Неваде и Семипалатинске. Атомные станции, как грибы, возникали в самых населённых частях земли. Достаточно сказать, что во Франции они дают около половины электроэнергии.
Немало их и в Америке. Первый тревожный звонок прозвенел именно здесь: в 1979 году на станции Threemile Island («Трёхмильный остров») в Пенсильвании произошёл значительный выброс радиоактивных материалов. Обошлось, правда, без серьёзных последствий. У специалистов-экологов гораздо больше болели головы от выбросов транспорта, промпредприятий, загрязнения рек и озёр озоновой дыры над Южным полушарием.
И вдруг 26 апреля 1986 года — Чернобыль.
Когда-то давно в этой части Российской империи было много еврейских местечек. Именно в Чернобыле родился Григорий Новак, ставший позже чемпионом мира, тяжеловес. Ни погромы, ни войны, ни коллективизация — ничто не могло сломить дух еврейского народа. И лишь после Холокоста чернобыльские евреи разъехались по крупным городам. Мало кто помнит сейчас, что Чернобыль так же, как и Любавичи, был одним из центров хасидизма. И вот сейчас маленький полесский город стал известен всему миру.
Сама атомная станция, где произошла авария, находилась рядом с юным красавцем-городом Припять (ныне на века обезлюдевшим), где жили энергетики. Именно жители этого города стали первыми жертвами вырвавшегося из-под контроля атома. Позже «зона» расширилась на 30 км в радиусе, а уже косвенно… Облака радиоактивной пыли прошли над всей Центральной и Северной Европой, достигнув Скандинавского полуострова.
Шведы первыми обнаружили изменения в приборах, наблюдающих за экологическим режимом. Зарубежные радиостанции передали тревожную информацию уже на следующий день, а советская печать отреагировала на аварию только 30 апреля небольшой информацией в «Правде».
Да и последующие её сообщения напоминали «ТАССовки» о транспортных авариях. И в Москве, и в Киеве получали достоверную информацию о масштабах катастрофы, но многолетняя привычка лгать своему народу, приглаживать факты, сработала и на этот раз. Зарождающаяся «гласность» не выдержала первого же экзамена.
Первомайская демонстрация на Крещатике. Велогонка мира (на которую не явилась половина участников). Строгие партийные взыскания тем, кто пытался опубликовать факты… Всё это было естественно для тех, кто правил тогда, и совершенно неестественно для человеческой совести.
Не на высоте оказался и будущий президент СССР, а тогда генсек ЦК КПСС, которого так полюбил Запад. Он, правда, послал на разборку премьера Н. Рыжкова, но сам ограничился запоздалым выступлением по ТВ.
А в это время радиация косила сотни тысяч людей — всех, кто хоть на миг приближался к ненасытному чреву ядерного котла. Особенно досталось пожарным, вертолётчикам, химикам, медикам, водителям…
Как всегда, в бой была брошена армия. И молодые солдаты, и призванные из запаса практически без всякой защиты штурмовали разрушенный реактор. Конечно, помощь военных трудно переоценить, но и тогда можно было обойтись меньшей кровью.
Здесь, в «зоне», умирали редко. Обычно схвативших смертельные дозы отвозили в Москву, а затем хоронили на специальном кладбище в Митино (под Москвой).
Весь же ужас «несмертельных» доз радиации в том, что они медленно, но неотвратимо разрушали человеческий организм. Вначале поражали щитовидную железу: такова «специализация» радиоактивного йода, выплеснувшегося в первые месяцы. Затем «пришли» стронций, цезий, плутоний, целый букет радионуклидов, поражающих спинной мозг, костную систему… и — что самое главное — генетическую. Второе, третье… поколения, весь генофонд поражённых областей Украины, Белоруссии, России оказался под прицелом изотопов. Под угрозой само их будущее.
В любой трагедии свои герои и злодеи. Были они и в Чернобыле. Кто знает, чем обернулся бы взрыв ещё одного реактора (а такая вероятность была) для трёхмиллионного Киева и всей Европы, не соверши свой подвиг те, кто бросился в жерло 4-го блока в первые дни.
Радиация не знала границ. Её частицы (к счастью, ослабленные) достигали самых дальних точек континента.
В некоторых странах Центральной Европы слили весь запас молока, отменили занятия в школах. На севере, у полярного круга, шведы уничтожили стада лапландских оленей, поедавших заражённый (в сотни раз меньше, чем в Украине) ягель. Населению постоянно разъясняли меры предосторожности. Были, конечно, в странах народной демократии и свои щербицкие и романюки (бывший министр здравоохранения СССР). Так, в Болгарии 15 лет назад судили возглавлявших в 1986 году аппарат партии, государства, Минздрава, причём обвинения непосредственно связывались с чернобыльскими рецидивами.
В Украине же козлами отпущения стали директор и главный инженер станции: они получили сроки, которые должны были разделить с ними многие из партийной и государственной элиты. Ушли из жизни лидер республики Щербицкий, отец ядерной энергетики академик Александров, руководитель правительственной комиссии Щербина, покончил с собой академик Легасов… Не мне судить об их роли. Это были разные люди, с разным уровнем власти и с разными представлениями о порядочности. Сегодня их уже никто не вспоминает.
На территории бывшего СССР бушуют иные страсти: идут войны, республики мучительно ищут свои пути к экономическому «чуду», способному восстановить хотя бы прежний потенциал. В одиночку Украине не справиться с «ядерным монстром», всё чаще напоминающим о себе.
Но в этом поединке не может быть ничьей. Либо люди изобретут надёжное противоядие, либо «мирный атом» потребует новых жертв и в конечном итоге заставит миллионы людей покинуть насиженные места, пополнив и без того гигантскую армию беженцев из «горячих точек» «одной шестой части земного шара».
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
