Еврейский Мир

Авигдор Либерман: Я не могу говорить о том, что обсуждалось на кабинете, я только могу высказать то, что на данном этапе кабинет определил задачу армии — это уничтожение тоннелей. Этим армия занимается основное время. Кроме этого есть, конечно, подавление огневых точек противника и защита солдат, которые занимаются поиском и уничтожением тоннелей, выстроенных ХАМАСом. Дальше мы посмотрим в зависимости от развития событий — что происходит в самой Газе и, конечно, что происходит в самом кабинете.

Евгений Сова: В начале операции вы были в нашей студии и высказывались за уничтожение ХАМАСа. Вы выражали очень жесткую позицию.

Авигдор Либерман: Эта позиция не изменилась.

Евгений Сова: Сегодня вы считаете, что мы должны войти в город Газу и уничтожить ХАМАС?

Авигдор Либерман: Я считаю, что наша задача — обеспечить безопасность граждан Израиля. Эта задача состоит из нескольких пунктов. Первое — это уничтожение ракет. То, что мы испытываем на себе — это ракетные удары, от Кейсарии до районов возле Газы. Второе — мы должны уничтожить тоннели. И третье — подорвать мощь 20 тысяч боевиков ХАМАСа в секторе. Я могу напомнить, что было в дни предыдущей операции «Облачный столп»: у них не было ни ракет, ни тоннелей, они не пытались прорываться с моря, и у них не было парашютов. Поэтому пока масса боевиков остается в живых, они будут пытаться воевать против нас. Израиль уничтожил на данный момент 400–500 боевиков — это надо продолжать.

Евгений Сова: Почему тогда сложилось ощущение, что правительство ищет способ прекратить огонь?

Авигдор Либерман: Я не могу анализировать ощущения, наверное, это из области психологии. Опять-таки, правительство неоднородное, но вместе с тем решение кабинета обязывает всех. Даже если тебе оно кажется неправильным, ты как член кабинета обязан его принимать.

Евгений Сова: Получается, что когда Госсекретарь США Джон Керри говорит в Каире, что премьер-министр Нетаниягу был тем, кто первым у него попросил прекращения огня, я не должен ему верить. А верить вам, моему правительству?

Авигдор Либерман: Я не собираюсь обсуждать, что было в разговоре между Керри и Нетаниягу, и это не столь важно. Важно, что есть решение кабинета, которое обязывает всех, даже если ты голосовал против. Я могу про это говорить и про то, как эти решения были озвучены. То, что было озвучено на всех этапах — исключительно уничтожение тоннелей.

Евгений Сова: Это единственная цель, которая стоит перед армией?

Авигдор Либерман: Это основная цель, об этом сегодня говорил и премьер-министр. Моя позиция была другой еще с того момента, когда ХАМАС взял власть в руки в Газе. Это не отдельные банды, это власть террора, в руках которого 1.800.000 человек. Я говорил, что мы не можем с этим мириться. ХАМАС развивает свою военную промышленность, занимается контрабандой и производит оружие. Они, к сожалению, только наращивают свою мощь.

Евгений Сова: Сегодня 24-й день операции, ракетные обстрелы продолжаются. Выходит, что ее первая цель, а именно — вернуть тишину, все еще не достигнута. Возникает вопрос: может ли эта цель быть достигнута военным способом или же, как сказал 9-й президент Израиля Шимон Перес, война себя исчерпала и надо искать другие, политические цели?

Авигдор Либерман: Вы знаете, политических целей с ХАМАСом быть не может. У них одна цель — уничтожение государства Израиль. У него также нет цели «два государства для двух народов». У них нет даже цели создания палестинского государства. У них есть желание создать на всей территории Израиля, Иудеи и Самарии большое мусульманское государство.

Евгений Сова: И тем не менее незадолго до начала сухопутной фазы операции правительство было готово принять египетский план.

Авигдор Либерман: Египетского плана не было, были предложения.

Евгений Сова: Хорошо, египетские предложения. Но мы были готовы это принять без того, чтобы уничтожать тоннели.

Авигдор Либерман: Было голосование в кабинете, большинство министров проголосовали за предложение о прекращении огня.

Евгений Сова: Получается, что нам повезло, что ХАМАС продолжил обстрелы, иначе бы мы приняли египетский план и не уничтожили тоннели.

Авигдор Либерман: Это ваша работа — комментировать, я предпочитаю факты.

Евгений Сова: Хорошо, давайте поговорим о фактах. На данный момент есть предложения из Египта, которое Израиль готов принять. То, о чем говорит Нетаниягу?

Авигдор Либерман: До этой конкретной минуты таких предложений со стороны Египта не поступило. Мы знаем, что в Каир сейчас съезжаются представители террористов, но конкретных предложений мы не получили.

Евгений Сова: Каковы требования, мы хотим разоружения Газы?

Авигдор Либерман: Наше требование — это полная демилитаризация тоннелей, мы хотим получить карты тоннелей и создать механизм, который бы контролировал расходы и финансовые поступления в сектор. Все говорят, что надо восстановить сектор, что туда будут направлены тысячи тонн стройматериалов. Кто может дать гарантию, что эти материалы не пойдут на создание новых тоннелей и новых ракет?

Евгений Сова: Кто, на ваш взгляд, может дать такие гарантии?

Авигдор Либерман: Нужен механизм, с помощью которого можно будет следить за этим.

Евгений Сова: Вы глава МИДа, как вы видите этот механизм, кто будет за этим стоять — Египет, Катар, Турция? Кто будет руководить таким механизмом?

Авигдор Либерман: Прежде всего, не Катар и не Турция. Это могут быть египетские силы, американские или европейские. Европейцы хотят восстановить старую идею своих наблюдателей в районе Рафиаха. По типу наблюдателей из Европы, которые были в Газе после реализации программы размежевания.

Евгений Сова: Да, они как раз сбежали из Газы, когда там к власти пришел ХАМАС. Как же вы хотите, чтобы сегодня они вновь вернулись в Газу?

Авигдор Либерман: Это должны быть серьезные, другие представители, не налоговая инспекция. Например, если там будет французский Легион, они смогут дать отпор.

Евгений Сова: А мы сможем положиться на иностранные легионы?

Авигдор Либерман: Это лучше, чем ничего. Но прежде надо понять, через какие банки пойдут в сектор деньги, а также кто будет распределять стройматериалы. Если мы сумеем выставить наши требования, в том числе египтянам, то у нас это получится. Тем более что сегодня наш подход совпадает с египетским. Задача сложная, но выполнимая, механизм контроля должен действовать на КПП Рафиах.

Евгений Сова: Но пока операция продолжается, и, судя по тому, что мы видим, такая ситуация может продолжаться еще много времени. Мы атакуем их, они — нас, тоннели, кажется, не заканчиваются. Где свет в конце тоннеля?

Авигдор Либерман: Если вернуться к началу операции, то, как я говорил уже тогда, надо было поставить задачу полного контроля Газы, включая уничтожение штабов и складов средств производства ракет. Такой задачи не было поставлено. Сейчас пытаются достичь промежуточного соглашения. К сожалению, это не обеспечит того, о чем я говорил. Все идет к тому, что нам в четвертый раз придется проводить операцию.

Евгений Сова: Вы за полный контроль, за оккупацию сектора Газа?

Авигдор Либерман: Это не оккупация. Это полное уничтожение всего военного снаряжения, всех боевиков, всех складов. То, что называется «провести зачистку».

Евгений Сова: То есть вы предлагаете ввести войска на всю территорию сектора? А как же поддерживать жизнеспособность гражданского населения Газы?

Авигдор Либерман: Безусловно, жизнеспособность населения гарантируется международными организацями. Часть делается через Абу-Мазена и с помощью денег, которые мы ему переводим. Абу-Мазен переводит напрямую зарплаты всем госслужащим сектора Газа. Основая часть мазута, топлива проходит через КПП Керем Шалом, и такая ситуация, по всей видимости, будет продолжаться.

Евгений Сова: Тогда в чем заключается ваше влияние как главы МИДа? Вы же входите в тройку, восьмерку, кабинет, правительство, в конце концов. Неужели нельзя стукнуть по столу и оказать влияние на решение кабинета? Тем более что вашу позицию поддерживает Беннет, Гилад Ардан.

Авигдор Либерман: Ну, так, в принципе, и вышло, когда голосование закончилось со счетом 5:3. Я, Беннет и Аронович голосовали за одну позицию, а пятерка — за другую. Стол сломали, но это не помогло голосованию.

Евгений Сова: Четыре страны уже отозвали своих послов из Израиля. Первые две недели, как нам казалось, нас поддерживают в мире, — в определенной мере поддерживала даже Лига Арабских государств. Казалось, кто нам мешает задавить ХАМАС?

Авигдор Либерман: Все эти страны находятся в Южной Америке. Основным источником этой идеи является Бразилия. Там у власти находится президент, которая придерживается резко левых взглядов. В прошлом она даже поддерживала марксистские идеи. Я напомню, что недавно в Совете по правам человека ООН такие «демократические страны», как Куба и Венесуэла, нас критиковали.

Евгений Сова: Вас не смущает, что крупнейшее государство Южной Америки с населением в 200 миллионов человек прекратило с нами отношения?

Авигдор Либерман: Бразилия не прекратила отношения, она лишь отозвала своего посла. Посольство не закрыто. Мы такого не сделали. Безусловно, нам это мешает — помогать это не может. Но надо смотреть на нынешнего президента Бразилии, которая придерживается левых взглядов.