Непрошедшее время

И даже не о пронзительной повести «Хозяйка гостиницы», по которой этот фильм сделан. Сказать хочу об авторе этой повести – совершенно замечательном, уникальном человеке, удивительной женщине.

Она умерла 15 апреля 2002 года, приближается четвертая годовщина. Приведу маленькую цитату из некролога, честь составления которого четыре года назад мне была предоставлена ее самыми близкими родственниками: «Такие звезды не падают, такие люди не умирают насовсем. Тем живущим, которым досталось их сияние в прошлом, оно будет сиять и в будущем. Это чувство люди называют путеводной звездой. Оно остается в душе как внутренний компас».

В 2000 году, еще при жизни писательницы я написал статью по впечатлениям от прочтения ее, пожалуй, самого значительного и, смело скажу, героического творения. Сегодня, шесть лет спустя, его тема так же (если не более) актуальна.

Если книга о прошлом актуальна сейчас, значит прошлое недалеко ушло. Тем более, что книга – не историческое исследование, а гораздо более глубокое – художественное.

Книга, о которой речь, была написана очень давно, но редактор толстого журнала испугался и запрятал рукопись в редакционный сейф. В тот самый, из которого годом раньше агенты КГБ извлекли и арестовали рукопись романа Василия Гроссмана «Жизнь и судьба». Василий Гроссман после того смог продержаться в жизни только три года, его арестованный роман был реабилитирован и опубликован через 27 лет. А эта рукопись пролежала до опубликования и того больше – 35 лет.

Руфь Зернова, автор послесловия под названием «Долгожданная встреча», узнав, что рукопись была принесена автором еще в 1962 году в «Новый мир» на предмет публикации, не могла, как она пишет, поверить своим глазам: «Что это было? Наивность? Простодушие? Вызов? Пожалуй, скорее всего – вызов. Давайте, мол, Александр Трифонович, мы с вами – русские люди, не евреи, не сионисты – покажем всем, что не боимся ничего, и напечатаем это! А что тут всё правда, что так оно и было – доказывать нечего. Было, но больше не будет никогда»… Увы! Было, есть и будет, время (по слову правозащитницы Раисы Орловой) – непрошедшее.

Ну, пора уже назвать книгу: И.Грекова. Свежо предание. Роман. Москва, «Текст», 1997. И.Грекова – от буквы «игрек», одного из математических символов неизвестной величины, давно рассекреченный псевдоним известного математика Елены Сергеевны Вентцель (Долгинцевой), доктора технических наук, профессора, автора великолепного вузовского учебника по теории вероятностей. Ах, с каким наслаждением читали мы когда-то ее повесть «Кафедра»! Необыкновенный автор, чудесный, небывалый, всё досконально знающий, понимающий и откровенный! Читали и другие ее повести, но началось с «Кафедры», и тема была близка. А вот теперь – «Свежо предание».

Припомню свои ранние студенческие годы, сразу после войны. Наша «англичанка» Сарра Марковна, вбежав в аудиторию, первым делом поинтересовалась, прочитали ли мы «Сагу о Форсайтах» Голсуорси ( как раз тогда странным образом изданную в СССР). «Ну, тогда я вам завидую: у вас это еще впереди!». Хорошая была женщина Сарра Марковна, интеллигентная и очень отзывчивая на всякое проявление человечности. На нее произвела огромное впечатление «Сага о Форсайтах». А на меня – «Сага о Левиных», как можно было бы назвать роман И.Грековой, исходя из его содержания. Сага о еврейской семье, ее поколениях и обо всем главном в жизни страны от 1917 до 1953. По объему – гораздо короче «Саги о Форсайтах», зато по содержанию – для нас несравненно значительней и важней. Если вы, читатель, еще не прочитали «Свежо предание», то я тогда вам завидую, у вас это еще впереди!

Вас восхитит язык книги, лаконичность и образность изложения, вы ощутите радость общения с недосягаемо высоким и в то же время душевно близким автором. Таких уже в литературе почти не осталось. Не в возрасте дело, но все-таки… Елена Сергеевна родилась в 1907 году в Ревеле (теперь Таллинн), потом семья переехала в Петербург. Отец преподавал математику, мать – словесность. Их дочь стала сочинять рассказы с пяти лет, но пошла все же по отцовской стезе, хотя страсть к словесности подспудно в ней жила и, прорвавшись на шестом десятке лет, сразу сделала ее популярнейшим автором.

Хотите несколько примеров авторского письма? Вот она говорит о твердой в беде еврейке: «…как кремень. Смеющийся кремешок. Его бьют, а от него – смех и искры». О беспорядке в холостяцкой комнате: «Ох, вещи, вещи, ничего нет строптивее вещей, когда они приобретают самостоятельность!». Умный человек о себе самокритично: «кругозор крота». О раскулаченных на вокзале: руки свисают к полу «как остановившиеся маятники часов». В блокадном умирающем от голода Ленинграде: «Розовое небо того чистого химического оттенка, которое так возмущает в искусстве и так трогает в природе»… Остановлюсь на время, а то всю книгу можно цитировать.

Главная тема романа – антисемитизм, его восприятие и отражение в мыслях и действиях разных людей, евреев и неевреев, интеллигентов и простолюдинов. С анализом знатока. Да с таким пониманием и сочувствием, будто пишет об этом родная еврейская душа, исстрадавшаяся от антисемитизма. Родная-то родная, более чем родная, хотя и не еврейская. Читателю романа адресовано предварительное уведомление: «От автора. Все газетные цитаты, приведенные в книге, – подлинные. Автор по национальности – русский. Москва, 1962 г.». Мне такое в книгах еще встречать не приходилось, но в данном случае уведомление о национальности автора, особенно в российских условиях, имеет смысл.

Пересказывать содержание романа – дело безнадежное. Я только приведу из него небольшие картинки. В интересных и, как мне представляется, многозначительных диалогах.

Газетный заголовок: «До конца разоблачить антинародную группу театральных критиков». Два друга, кандидаты наук Костя Левин и Юра Нестеров. Юра:

– Скобочки заметил?

– Какие скобочки?

– Ты туп. – Юра взял со стола газету. – Найду и ткну тебя носом. Смотри. «Проходимец Мельников (Мельман)»… «Безродный космополит Яковлев (Хольцман)»… Усвоил?

– Ты думаешь… – Костя побледнел. – Не может быть!

– Типичная позиция идиота. Отрицать очевидное…

Я хорошо помню то время. К чему движется, это должно было быть понятно всем. Парадоксально, что очевидное отрицали больше других именно евреи. То ли из осторожности, то ли ради самоуспокоения.

Потом взялись за кибернетику. «Перепеваются гнилые идейки американских лжеученых… Матерый идеалист, гангстер от науки Норберт Винер со своей так называемой кибернетикой»… Левина уволили из института. Нигде на работу не брали. Попытался устроиться школьным учителем. Там как раз директором оказался его бывший учитель. И тоже отказал:

– Пора бы понять. Что ж ты, даром, что ли, два года работы ищешь? До сих пор не понял, в чем дело?

– Нет, не понял. Не может этого быть!

– Говоришь «не может этого быть» – значит, понял…

Кончилось там дело трагедией, но она сопереживается и русским человеком, автором, воспринимающим еврейскую трагедию как трагедию своей страны.

Еще картинка. 82-летний дед Кости Левина, известный врач, всё еще консультант поликлиники, вызван туда на общее собрание с повесткой дня: разоблачение шайки врачей – шпионов и убийц. «Ваша явка обязательна». «Не ходи, Рувим», – встрепенулась Роза. «Я пойду», – решил он. И вот: «Эти подонки, справедливо названные убийцами в белых халатах, оказались платными агентами американской разведки. Международная еврейская организация «Джойнт»… Подлинная патриотка своей Родины Лидия Тимашук, бдительностью которой были разоблачены гнусные убийцы»… Он слушал, слушал и тоже вышел к трибуне:

– С огромным негодованием узнали мы об этом неслыханном деле… Менделя Бейлиса, профессора Вовси, профессора Когана М.Б., Когана Б.Б., профессоров Фельдмана, Этингера, Гринштейна и других.

– Кого он называл?

– Какого-то Бейлиса…

– В газетах не было никакого Бейлиса…

Рувим Израилевич пережидал.

– Мы очень благодарны этой даме… Вере Чеберяк…

– Лидии Тимашук, – крикнули из зала.

– Мы очень благодарны… Вере Чеберяк… за то, что она помогла разоблачить… Менделя Бейлиса, профессоров…

– Лишить слова, – крикнул кто-то из первых рядов…

Уходя, доктор Левин увидел за дверью директора поликлиники – трусливого еврея.

– Ну, что за выступление? – зашипел он. – Вы хотите нас всех погубить?

– Глядя на вас, я становлюсь антисемитом, – сказал Рувим Израилевич…

Приехав домой, старый доктор сел за стол и умер, уронив голову на руки…

Ну, что ж, читатель, еще один, последний диалог. Очень знаменательный. Старик-ученый, из былой петербургской интеллигенции, профессор Поспелов, покровительствовавший Левину, говорит:

– Русские, в сущности, делятся только на две категории: антисемиты и погромщики.

– А кто же вы, Николай Прокофьевич?

– Я? Что за вопрос! Конечно, погромщик. Антисемит – он идейный. Это человек страшный. Немцы – те антисемиты. С системой. А погромщик – тот попроще. Он человек добрый, он евреям зла не желает, а вот увидит, что по переулку пух из перин летает, – и он туда… Антисемитизм всё время тлел в народе потихоньку, только ходу ему не давали. Теперь – дали. Ох, страшное дело, когда крикнут народу: ату его!

– Да не крикнули же, Николай Прокофьевич!

– Шепотом крикнули…

«Свежо предание, а верится с трудом». Надюша, жена Кости Левина, утешалась мыслью, что когда-нибудь все эти беды пройдут и люди, услышав о них, не поверят, что такое было возможно, скажут: свежо предание… Оптимисткой она была. Вот уже прошли давно те времена, а в России то же самое. Из недавних новостей (напоминаю, это писалось в 2000 г.): вновь избранный (вместо отстраненного Руцкого) губернатор Курской области коммунист-антисемит Александр Михайлов заявил, что его поддерживал Владимир Путин, поскольку Кремль и КПРФ – заодно.

Процитирую его интервью: «В Курской области, имейте в виду, решалась проблема не просто Курской области и того, кто там победит. Это был пробный камень для целого ряда вещей. Ну, поверьте: знаете что такое ВЕК – Всероссийский еврейский конгресс. Сегодня мы имели дело не просто с личностью, а с этой организацией. Вы знаете, кто такой Руцкой? За ним стоял Борис Березовский. И мы здесь победили. Я думаю, что это симптоматично и говорит о том, что для России сегодня начнется освобождение от всей той скверны, которая накопилась за 10 лет. Здесь мы с президентом союзники… Владимир Владимирович, кстати, русский человек, и я тоже, а у Руцкого, если кто не знает, мама – еврейка – Зинаида Иосифовна».

«Нет злее пародии, чем цитата», прочитал я у И.Грековой. Очень верно сказано, и приведенной выше цитатой из интервью Михайлова это подтверждается: интеллектуальный и нравственный уровень губернатора уже абсолютно ясен.

Из комментария Бориса Парамонова на радио «Свобода»: «Есть одна горькая истина, подтверждаемая, увы, столетиями российского опыта, находящая всё новые подтверждения и сейчас: на перепутье исторических дорог Россия, увы, всегда склонна выбирать наихудшую… Так и сейчас: борьба с пресловутыми олигархами, необходимости которой никто не отрицает, пошла по избитой антисемитской дорожке… С Михайлова спрос невелик – еще одна известная в России фигура слабоумного губернатора из породы тех, что были увековечены Достоевским в лице незабвенного Андрея Антоновича Лембке из романа «Бесы». Интересен не он, интересен Путин, не сделавший по существу ничего, чтобы дезавуировать антисемита на государственном посту. Это молчание, однако, говорит яснее всяких слов».

Прав Борис Парамонов. Точно так же, как в определении позиции сталинского руководства был прав профессор Поспелов из романа «Свежо предание»: «шепотом крикнули». Михайлов, как и Макашов, Кондратенко, другие им подобные, прислушиваются к этому «шепоту» сверху, только потому они и смелы.

Непрошедшее время… Не только потому оно непрошедшее, что все еще живет в нашей памяти, но и потому, что не ушло оно из жизни. Казалось, должно было бы уйти, а не ушло, ныне все еще мучает Россию и грозит отравить ее будущее.

Вот мы уже во времени, которое в 2000 году виделось как будущее. Если начать перечисление печальных событий прошедших лет – гонений, мерзких писем (пятисот, пяти тысяч), нацистских шествий, разбойных нападений и т.д., время то нехорошее как бы остановилось, оно по сей день непрошедшее, и комментарий Бориса Парамонова звучит сегодня так же актуально, как шесть лет назад. Это поразительно: на словах Россия вроде бы переживает период системных преобразований, а на деле – форменный застой и повторение пройденного. Поэтому «Свежо предание» И.Грековой – незабвенной Елены Сергеевны Вентцель – это и сегодняшняя злоба дня – в буквальном и фигуральном смысле, – и жить этому роману века как честному свидетельству и более чем историческому документу.

15 апреля к урне с ее прахом на кладбище у Донского монастыря в Москве возложат цветы, а мы издалека с признательностью отдадим земной поклон светлой ее памяти.