Рождается внезапная строка,
За ней встаёт немедленно другая,
Мелькает третья ей издалека,
Четвёртая смеётся, набегая.
И пятая, и после, и потом,
Откуда, сколько, я и сам не знаю,
Но я не размышляю над стихом,
И, право, никогда — не сочиняю.
Константин Бальмонт
Обычно, ставя заключительную точку в очередном рассказе, я бываю абсолютно уверен, что она — последняя и больше ни одно воспоминание или новая мысль никогда не придут мне в голову. Так было и на этот раз. Поэтому, в поисках умных мыслей, я зашёл на сайт Толдот и распечатал комментарий к недельной главе «Кдошим», который сейчас привожу.
Оскорбивший своего товарища вредит своей душе
«Не проклинай глухого» (Кдошим, 19:14)
Почему подчеркнула Тора запрет проклинать (именно) глухого? Разве не запрещено совершенно проклинать любого еврея?Или — можно было сказать просто: «Не проклинай», и достаточно. Но пишет рабейну Нисим, благословенна память праведника, что Тора открыла нам чудесную основу.
Если мы спросим себя, почему есть запрет воровать, этот вопрос покажется нам странным. Запрещено воровать, так как запрещено запускать руку в чужое имущество. Запрещено вредить ему, но для чьего блага требует этого Тора? Для блага обворованного. Тот же закон для проклятия. Почему запрещено проклинать? Потому, что запрещено огорчать еврея, запрещено причинять ему боль. А слышащий проклятие оскорблен. Это вызывает у него гнев, задевает его. Причиняет ему неприятности, угнетает и злит.
Но если это так — можно было бы проклинать глухого! Почему нет? Он ведь не слышит… А проклинающий успокаивает свою злость и разряжает свой гнев. Есть тут выгода без потерь. И если так, то нам непонятна суть запрета.
Но из запрета проклинать глухого мы учим, что запрет проклинать дан потому, что Тора защищает не только проклинаемого, но и проклинающего, вредящего собственной душе своим проклятием. Научись стерпеть, простить — и не проклинай, даже если тебя не слышат.
Так или иначе, мы учим, что запрет воровать — и похожие на него — дан не только для блага обворованного, но и для блага вора. Тора позаботилась и о нём, чтобы не повредил своей душе воровством, не опустился, не согрешил.
И главное в замысле злого начала — чтобы человек согрешил и остался на низкой ступени.
Когда кончил гаон раби Хаим из Бриска, благословенна память праведника, давать свой урок ближайшим ученикам, хотел один из них побеседовать с равом наедине. «У него нет выхода, он не хотел бы говорить об этом.» Но он должен сказать раву, что один ученик из группы пристрастился к ужасной слабости: он читает светские газеты, полные травли на религию и соблюдающих заповеди, против равов и их указаний. Разнузданно насмешничающих и клевещущих. Он говорил с ним, но напрасно. Тот отвечает, что на него это не влияет, его это не увлекает… Человек должен знать, что думают другие и подготовить убедительные ответы. У него есть иммунитет, ему можно.
«Хорошо, что ты сказал мне, — ответил рав, — я займусь этим».
Назавтра, после урока, попросил рав того ученика остаться. Когда все ушили, сказал рав: «Я слышал, что ты заглядываешь в светские газеты».
«Да, я…»
«Я слышал, что ты говоришь, что они тебе не вредят».
«Да, я …»
«Но ведь сказали наши мудрецы (Трактат Псахим, 54), что не знает человек, что на сердце его товарища. Допустим, что у тебя, в самом деле, есть иммунитет. А я боюсь. Но я очень удивлен: даже если ты не поддаешься влиянию, как ты можешь держать светскую газету и не отпрянуть от зловония?»
«Зловония?!»
«Как, ты не чувствуешь ужасное зловоние?!»
«Нет, не чувствую никакого зловония».
«И ты еще говоришь, что у тебя есть иммунитет, и это не влияет на тебя? А ведь это уже повлияло на тебя, ведь ты уже привык к зловонию!» (Мааян а-эмуна)
Я начал обдумывать эту историю, но… Дальше было ещё интересней. Раздался звонок по скайпу из Берлина одного из моих учеников. Вопрос такой: ученик обычно носит на улице вместо кипы бейсболку. Кстати, в Европе из-за разгула бытового антисемитизма раввины Англии и Франции так и рекомендуют. Выглядеть как еврей в цитаделях, извиняюсь за выражение, демократии опасно для жизни. Я не говорю уже о запретах обрезания и кошерного убоя скота. Кстати, многие равы разрешают в Америке и в Европе не надевать кипу на работу не только в целях безопасности, но и даже в случае, если может пострадать заработок. В чём причина разрешения? Ношение кипы не является законом Торы. Тут послабление возможно, но только в случаях опасности для жизни. (А вот прелюбодеяние, идолопоклонство, убийство недопустимо даже в этом случае!) Кипа была изначально необходима только при молитве и изучении Торы. Но со временем большая часть народа стала её носить постоянно, и мудрецы Талмуда постановили это как закон. Есть такое правило в нашей традиции: если достаточно долго, скажем, сотню лет, еврейская община сохраняет некий обычай, он для общины становится законом. В этом – и уважение к предкам и друг к другу, и данное нам, как личностям и как народу, Создателем право многое определять в своей судьбе.
Мой ученик сказал, что обычно ходит в бейсболке, но сейчас он отправляется на интервью для получения работы. Его предупредили, что в бейсболке может не приходить. Он добавил, что местные раввины разрешают ему в этом случае не покрывать голову.
Кроме того, очень важен вопрос пожатия руки женщины при приёме на работу. В Израиле эта проблема не стоит так остро. В чём же вопрос? Рамбам считает, что запрет «приближаться к женщине» из Торы. Он включает в себя любые действия, выражающие влечение к женщине, например, объятия, поцелуй или прикосновение с целью получить удовольствие. Однако прикосновение, не выражающее влечение к женщине, будет также запрещено, но запрет менее строг. Разрешается обращаться к врачу-мужчине. В некоторых случаях пожимать определенным способом женщине руку. У немецких евреев существуют традиция, разрешающая пожимать руки женщинам. Правда, когда очень уважаемый американский раввин, находясь в Тбилиси, это продемонстрировал, то местный раввин – мой брат – просил его так не делать, чтобы к нему не было претензий.
Мой ученик задал два вопроса. Может ли он пойти без кипы и должен ли он отказаться пожимать руку женщинам? Я ответил: «Без кипы – не советую. А насчёт пожимания – если ты не пожалеешь, что отказался это сделать, то тогда откажись». Он поступил, как я ему посоветовал: кипу надел и руку пожал. Его на работу не взяли, но по другой причине. А потом ему сказали, что у хозяина фирмы мама еврейка. Так что, откажись он пожимать руку, продемонстрировав свою веру, возможно, результат интервью был бы другой. Но это всё догадки.
Перенесёмся в далёкую Америку. Я вспомнил рассказ молодого американца, который слышал лично лет 12 назад. Религиозный адвокат рассказал, что он до определенного момента надевал кипу только в синагоге, куда приезжал на машине в пятницу вечером. Естественно, пожимал клиенткам руки. Однажды на улице его остановила молодая женщина. Задала какой-то вопрос. Он понял, что она иностранка и ответил. Тогда она поблагодарила его и протянула руку. Почувствовав его руку в своей руке, сжала её и предложила свои услуги. Он удивился. Обычно женщин легкого поведения можно узнать по наряду. Он вырвал руку и вымолвил: «Что ты! Я религиозный еврей!» — «Не ври, я знаю религиозных. (Тут я хотел для сюжета добавить: «Я сама еврейка», но у меня рука не поднимается такое написать. ) Если бы ты был религиозный, то ты бы ходил в кипе и не дал мне руку». – «А почему ты сама так одета?» — «Так я могу больше заработать». Он бежал, ему было долго противно,- казалось, что её прикосновение оставило рубец на душе и он никогда не сможет отмыться. В ту пятницу вечером он впервые не поехал, а пошёл в синагогу пешком. Кипу надел дома. Закончилась молитва. Он вышёл на улицу. К нему подскочили два здоровенных негра с ножами: «Белый! Гони денег! Нам срочно надо уколоться». – «У меня нет денег. Я еврей. В субботу мы не носим деньги». Один из них сказал другому: «Джон, проверь его голову». Почувствовав на голове кипу, он заявил: «Он не врет. Твой Б-г тебя спас, еврей! Если бы ты соврал, мы бы тебя убили, независимо от того, нашли бы или нет у тебя деньги. А сейчас – живи!»
Ой, не шейте вы, евреи, ливреи,
Не ходить вам в камергерах, евреи!
Не горюйте вы зазря, не стенайте, —
Не сидеть вам ни в Синоде, ни в Сенате.
Александр Галич
P.S. Закончив этот рассказ, я был очень доволен собой и особенно Небесной помощью. Вдруг неожиданно для себя получил от редактора Арье Юдасина следующий текст: «Марат, вот примерная правка, но я так и не понял, какая связь истории с Толдот и продолжения. Боюсь, и читатель может не понять. И заглавие – шарада: причём здесь Бальмонт? О какой внезапности речь? О громилах с ножами? На «строку» тогда не тянет, обдумайте ещё, бевакаша».
Попытаюсь объяснить, почему я взял такое название. Дело в том, что это мой первый рассказ, в котором я не придумал ни одной строчки. Я просто компоновал воспоминания в нужном порядке. Так что аналогия с Бальмонтом в том, что я тоже ничего не сочинял.
Что касается взаимосвязи разных частей рассказа, то я это чувствовал нутром. Как Василий Иванович на просьбу один разделить на два отвечал: «Чувствую нутром, что пол-литра, но объяснить могу».
Двадцать лет тому назад я выучил комментарий Рамбана к этой недельной главе. Заключается он в том, что Всевышний, требуя от нас святости, подразумевает ограничение в разрешенных вещах – еде, питье, физической близости и так далее. Оба молодых человека делали разрешенные их раввинами вещи. Но, вероятно, они не должны были просить разрешения, и с Небес им дали хороший урок.
Впрочем, мне тоже. По видимому, из-за лишней скромности или лени я решил, что мой читатель тоже обязан знать этот комментарий Рамбана. Слава Б-гу, Арье охладил мои восторги — и я надеюсь, рассказ стал понятнее. Надеюсь и что на этот раз редактор со мной согласится?
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
