Я люблю Израиль. За что люблю? А, может, вопреки всему люблю… Вопреки всем недостаткам. И это не квасной патриотизм и не слепая любовь. Хотя, все знают, что любовь-таки слепа… Врастаешь корнями в эту землю, и вне ее уже трудно дышать… Проходят годы ностальгической тоски по прежнему месту, и в какой-то момент ощущаешь, что в сердце живет новая любовь…
Дом. Это дом. С проблемами, скандалами, нервотрепкой. Со слезами, потом и кровью, но это ТВОЕ.
Первая израильская свадьба, куда нас пригласил сосед – брат жениха. Тост за Израиль. На свадьбе пьют за страну. Мы чуть под стол не свалились от удивления…
В Хайфе на площади в начале улицы Нордау на исходе субботы устраивали массовые танцы. Народу собиралось море. Включали магнитофон, врубали усилители и плясали, кто во что горазд. Все, независимо от возраста. Вот так и веселимся мы как-то, а с неба доносится гул самолетов. Идут на север. 90-ый год на дворе. По Кирьят-Шмоне из Ливана лупят, на чем свет стоит. Музыка в момент замолкает. Народ считает самолеты. Вся площадь в один голос: «ахад», «штайм», «шалош»… Самолеты прошли. Народ не танцует – народ молится. И только после этого продолжает веселиться. Через какое-то время опять гул. Появляются самолеты. Музыка замирает. Народ, подняв глаза к небу, считает. Все на месте! И площадь взрывается аплодисментами. Где еще увидишь такое?! 20 лет прошло, а у меня и сегодня при воспоминании, мороз по коже.
У нас в салоне флаг Израиля стоит. Дети притащили. И никто не удивляется, не смеется, не крутит пальцем у виска.
Мы сидим в компании и отчаянно ругаем правительство, чиновников, погоду. Все плохо. От футбола, и до Кнессета. Дышать нечем, культуры нет, Кинерет мелеет… Но пусть попробует это сказать иностранец. Заклюем.
Действительно, жара, но через неделю прекраснейшего бабьего лета в Белоруссии я повторяла вслед за своими детьми: «Эйн, кмо ба арец».
— Я такого никогда и нигде не видела, — сказала мне Зара после того, как во время песни «Золотой Иерусалим» весь зал поднялся.
Мы здесь. Мы говорим на том же самом языке…
Передача по радио. Расспрашивают репатриантов из разных стран, что им больше всего не нравится в Израиле. Дама с тяжелым англосаксонским акцентом говорит, что ей больше всего мешает то, что израильтяне лезут, куда не просят. И приводит пример: «Шла я по улице и упала. Сразу подбежала куча народу, стали поднимать, спрашивать, не ударилась ли я? Какое им дело?»
Именно это «есть дело» отметили в моих девицах, урожденных израильтянках, мои друзья-приятели в Белоруссии.
«Сейчас вернулся из «Каньён Холон», где благотворительная организация «Эзер ми-Цион» устраивает масштабную акцию по поиску доноров костного мозга для двоих больных лейкозом детей: трехлетнего Дана Наво из Рамат а-Шарона и шестилетней Амит Кадош из Кфар-Сабы. На месте, други мои, была очередь! Реальная очередь! Десятки людей сначала заполняли бланки, потом выстаивали очередь для получения бар-кода, а потом уже сдавали кровь. Кто не мог сдавать кровь (возраст, здоровье, или ещё чего) жертвовал деньги…» (из интернетовского форума).
Во время «Литого свинца» такая же картина была на беэр-шевской автостанции. Изо дня в день. Чтобы сдать кровь, нам пришлось выстоять весьма приличную очередь.
«…Я родилась и прожила всю жизнь в Москве, училась в элитной английской школе в самом центре. Летом отдыхала или в Эстонии, или в Питере у бабушки. Но я так люблю всё ЭТО: и израильскую веселую шумную толпу, и орущих детей, и израильскую еду. Даже музыку восточную полюбила. Обожаю израильтян. Сегодня были с друзьями в кафе. К нашему столику подходит дяденька-инвалид. Спрашивает приятельницу, помнит ли она, как во время войны Йом Кипур спасла ему жизнь в больнице? Они обнялись и капельку всплакнули. Ей было тогда 20, а ему 21. Прошло столько лет, а он ее узнал. Он помнил, как она ему делала перевязки, как купала, как не отходила ночи напролет, выхаживала… Он горел в танке и у него отняли обе ноги, пальцы на правой руке, на шее следы ужасного ожога. Но он женился, у него трое детей, свой бизнес. Потом дяденька обратился к ее мужу: «Я и тебя помню! Ты ее встречал после работы». Зоар задумался: « В 73-м? Хм.. мы еще были незнакомы…». А за его спиной подруга делала очень выразительные знаки своему бывшему подопечному (тс-с-!!!! Молчи!).
Такое выдумать невозможно. Я очень люблю свою страну. И больше нигде жить не хочу» (из интернетовского форума).
Люблю Израиль за то, что я себя чувствую только здесь дома! За людей, которые просто могут постучать к тебе в дверь и принести испеченный ими пирог, чтобы просто с тобой попить чай и познакомиться.
Когда мы с сестрой въехали в нашу первую съемную квартиру, к нам тут же явилась огромная делегация соседей, и были весьма разочарованы, увидев, что квартира полностью меблирована, вплоть до посуды, и мы ни в чем не нуждаемся. Зато накануне «Бури в пустыне» наши соседи взяли реванш, обнаружив, что грозящую опасность мы не воспринимаем всерьез и никак не следуем указаниям Службы тыла.
И мне, честно, говоря, по барабану, что такое явление, как утверждают многие, «синдром маленькой страны». Главное, что это есть, и мне от этого хорошо. Я это чувствую. Это во мне. И по большому счету, какая разница: почему да отчего?!
Люблю я родину, и всё! Люблю безудержно и рьяно. Люблю за то, люблю за сё, Но большей частью – несмотря на… Михаил Фельдман
Автор — Лиза Юдина 2010 год
Оцените пост
(голосовало: 11, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
