Как возникают войны
Американскому философу Джорджу Сантаяне принадлежит замечательное по глубине и афористичности изречение: “Те, кто не помнит прошлого, обречены его повторять”. Недаром так распространено мнение, что история — царица всех наук, ибо при правильном прочтении она дает ключ к пониманию не только прошлого, но и настоящего, даже позволяет строить обоснованные прогнозы на будущее.
К числу особенно ценных памятников античности относится бессмертная “История” – восьмитомный трактат о Пелопонесской войне великого древнегреческого историка Фукидида. Древние греки вообще весьма прилежно и плодотворно служили музе истории Клио, оставив целую библиотеку военно-исторической литературы. Но Фукидид стоит особняком, ибо он был не только зорким наблюдателем и непосредственным участником описываемых им событий, но, что особенно важно, выдающимся философом.
Западная либерально-демократическая традиция в значительной степени вышла из эпохи Просвещения и испытала особенно сильное влияние прекраснодушных идей Жан-Жака Руссо, считавшего, что человек рождается совершенным и обязан своими прегрешениями лишь влиянию семьи и общества. Отсюда святая уверенность самозванных благодетелей человечества в возможности построения идеального общества, сплошь состоящего из идеальных людей. Они верят, что стоит только устранить внешние причины, мешающие человеку вернуться к исконному совершенству, как он сразу же очистится от напластований скверны, и настанет рай земной.
Увы, горький опыт человечества дает мало оснований для подобных лучезарных представлений. Трагический взгляд на историю, который в западном религиозном сознании преломился в виде концепции первородного греха, мысль о том, что человек самими особенностями своей натуры обречен вечно ходить по кругу, полностью разделялись Фукидидом. Так было, так будет, провозглашает он, “до тех пор, пока не изменится природа человека”, на что рассчитывать не приходится.
Вероятно, античный мыслитель прав. Иначе как объяснить поразительную актуальность для сегодняшнего дня его наблюдений и размышлений? Параллелям между описанной им Пелопонесской войной и нынешней геополитической обстановкой посвящена книга замечательного американского историка античности Виктора Дэвиса Хансена, в заглавие которой автор вынес цитату из Фукидида: “Война, каких еще не было”.
Война между Афинами и Спартой вспыхнула в 431 году до н.э. вторжением в Аттику спартанской армии, продолжалась с перерывами 27 лет и закончилась разгромом Афин. С самого начала стало ясно, что ни та, ни другая сторона не продумала главный стратегический вопрос — как сухопутной армии одолеть морскую державу, и наоборот? Или, как любят гадать дети, если слон с китом подерется, кто кого одолеет?
Осадившие Афины спартанцы тщетно пытались выманить противника из-за высоких городских стен и принять бой, в исходе которого спартанские полководцы нисколько не сомневались. Но, как всегда бывает, действительность перечеркнула все планы лакедемонских стратегов. Афиняне благоразумно уклонялись от прямого столкновения с самой мощной армией античного мира, предпочитая отсиживаться за неприступными укреплениями своего города.
Спартанцы попробовали было взять осажденного противника на измор, но реальность быстро развеяла их расчеты: Афины беспрепятственно подвозили продовольствие по воде и совершали морские набеги на тылы противника, надеясь пересидеть его. В конце концов исход войны был решен, только когда спартанцы поняли, что придется им играть на поле противника и по его правилам. Они на деньги заклятого врага Афин — Персии — построили мощный флот, разгромили военно-морские силы врага и полностью заблокировали его город. Перед призраком голода в 404 г. Афины признали свое поражение.
Фукидид отмечает, что действительность опрокидывает все самые тщательно продуманные планы. Спартанцы никак не ожидали, что афиняне откажутся принять предложенный им бой, растерялись и нащупали верный путь к победе лишь спустя два с половиной десятилетия топтания на месте.
Со своей стороны, афиняне не предусмотрели, что к ним стекутся жители всех окрестных сел, и в городе, рассчитанном на 100 000 человек, население утроится. Чем кормить эти лишние рты? Никто не мог предвидеть и эпидемии (по-видимому, оспы), которая унесла жизни 80 000 афинян и фатально подорвала военно-экономический потенциал колыбели древнегреческой демократии.
Чему же учит Пелопонесская война? Главный вопрос любой войны – ее истоки. В своей знаменитой фетве 1998 года Осама бен Ладен провозгласил, что объявляет войну США по двум причинам: потому, что Америка поддерживает международное эмбарго, наложенное на Ирак, и потому, что кованый сапог неверного топчет священную аравийскую землю, где находятся святыни ислама — Мекка и Медина. Эмбарго закончилось, американские войска давно покинули пределы Саудовской Аравии, а война продолжается, и конца ей не видно. Почему?
Ответ на этот вопрос содержится в слове, которое ввел в оборот Фукидид – “профасис”, что означает “субъективно переживаемая обида” или, проще говоря, “предлог”. Спарта обнародовала целый список претензий к Афинам, якобы причинившим ей нестерпимые обиды и вынудившим ее против собственной воли объявить войну. Но все это были поверхностные предлоги, а истинная причина спартанской агрессии, как указывает Фукидид, заключалась в другом.
Афины были могучей, растущей торговой державой, либеральной демократией, культурным центром античного мира. Они внушали страх, зависть и ненависть спартанской олигархии — косному аграрному государству, которое решило, пока не поздно, сокрушить столь опасного соперника, угрожавшего полностью затмить Спарту. По Фукидиду побудительными мотивами любой агрессии являются один из следующих факторов: зависть, корысть, гордыня или жажда мести за поруганную честь (либо их комбинация). Однако истинные причины войны обычно не называются – вместо них в ход пускаются всевозможные “профасисы”.
Было время, когда одним из самых популярных понятий в немецком политическом лексиконе было Lebensraum – “жизненное пространство”, без которого, как уверял своих соотечественников Гитлер, Германия обречена на гибель. Но территориальный императив был лишь предлогом, а истинной пружиной нацистской агрессии было стремление восстановить национальную честь, растоптанную Версальским договором, смыть пятно позорного поражения в Первой мировой войне и вернуть Германии ее «законное место» в ряду великих мировых держав.
Как объяснить неумолимую воинственность арабов по отношению к Израилю? Несколько миллионов “палестинцев”, в большинстве своем потомков дармоедов, после образования Израиля в 1948 году устремившихся со всех концов арабского мира в беженские лагеря на бесплатные ооновские хлеба, можно было бы с легкостью расселить на необъятных просторах громадных арабских государств. Но арабы упорно продолжают расковыривать эту вот уже 65 лет кровоточащую рану. Неужто им так дорог крохотный клочок земли, на котором разместился Израиль?
Нет, конечно, дело в другом. Цветущее современное западное государство, возникшее в самом центре застрявшего в средних веках арабского мира, постоянно колет ему глаза, напоминая о его отсталости и неполноценности. Это и вызывает у арабов страх, зависть, неутолимую ненависть и жажду мести, т.е. все то, что порождает войну, как учил Фукидид.
Древнегреческий историк указал и на другой важнейший фактор, имеющий прямое отношение к проблеме войны и мира: фактор сдерживания. Когда афинский лидер Перикл решил взять на вооружение тактику выжидания в расчете пересидеть противника, он тем самым показал спартанцам и всему миру, что афиняне не могут покарать агрессора, что они не в состоянии прогнать врага, привольно расположившегося у самых стен их города. Афины не могли более держать Спарту в страхе, они проявили слабость и тем самым обрекли себя на войну.
Война, объявленная радикальным исламом Западу, возникла не на пустом месте, она имеет давнюю предысторию. Захват иранскими радикалами (как утверждают, возглавлявшимися недавним президентом Ирана Ахмадинеджадом) американских заложников из числа сотрудников посольства в Тегеране, нападение шахида на казармы морской пехоты в Бейруте, при котором погиб 241 американский военнослужащий, первое нападение на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке (1993 год), диверсии в отношении посольств США в Кении и Танзании, подрыв американского эсминца “Коул” в порту Адена…. Террористы годами вели открытую охоту на американские интересы, не встречая отпора.
Враги Америки с каждым днем все более и более убеждались в том, что величайшая держава на свете – бумажный тигр. После позорного бегства американского воинского контингента из Сомали Осама бен Ладен заключил, что Великий Шайтан утратил волю к сопротивлению. Фактор устрашения перестал действовать. Спарта утратила страх перед мощью Афин – и результатом стала война. Исламские террористы уверовали в то, что морально разложившаяся, парализованная страхом Америка покорно стерпит любые провокации – и результатом стала трагедия 11 сентября 2001 года.
Бессмысленно закрывать глаза на угрозу в надежде, что она сама по себе рассосется, и уж тем более не стоит рассчитывать на то, что злодей внезапно узреет свет истины, покается и перекует свой меч на орало. Бессмысленно тешить себя иллюзиями и пытаться умилостивить врага демонстрациями своего миролюбия, особенно учитывая, что враг по-своему истолкует все жесты доброй воли.
Демократия построена на фундаменте компромисса, политика – это искусство возможного, гласит принцип, на котором держится западная цивилизация. Но в словаре ее врагов это понятие начисто отсутствует. То, что западное сознание считает разумным компромиссом, в глазах врага с его пещерными представлениями выглядит проявлением фатальной слабости.
Когда Чемберлен отдал Чехословакию на растерзание Гитлеру и по возвращении из Мюнхена провозгласил, что он “привез мир”, Уинстон Черчилль вынес политике своего предшественника беспощадный приговор: “Он пожертвовал честью ради мира, и в результате лишится и того, и другого”. Чемберлен исходил из того, что Гитлер разделяет присущий западной культуре джентльменский кодекс, а Черчилль — из трезвой оценки реальности.
История учит, что в периоды затишья необходимо постоянно напоминать потенциальным агрессорам, что им придется заплатить страшной, невыносимо высокой ценой за чрезмерную дерзость, что существует некая черта, переступить которую будет смерти подобно. В этом и состоит суть геополитики – поддержания равновесия сил. Вспомним: ведь и в сфере правосудия главный механизм сдерживания – сознание неотвратимости наказания. Как только призрак неотвратимого возмездия теряет свои грозные очертания, как только страх притупляется – жди беды.
Итак, по Фукидиду, войны начинаются из-за субъективно воспринимаемых обид и отсутствия фактора сдерживания. А как они кончаются? Пелопонесский конфликт мог разрешиться только одним из двух путей: либо афинская армия должна была разгромить в решающей битве войска противника, штурмом взять Спарту и освободить рабов, на труде которых держалась вся военно-экономическая мощь спартанской олигархии, либо спартанцы должны были перенести военные действия на море, сокрушить афинский флот и отрезать противника от внешнего мира, обрекая его на голод.
Пока стороны топтались на месте, не зная толком, что делать дальше, войне не было видно конца. В 421 году Афины и Спарта были настолько истощены, что заключили перемирие, длившееся пять с половиной лет, но затем боевые действия возобновилась. И лишь когда в 404 году спартанцы перешли к решительным действиям, они смогли в короткий срок завершить конфликт в свою пользу.
Иными словами, война заканчивается только в том случае, когда одна из сторон наносит решающее поражение противнику и навязывает ему свою волю. То есть когда устраняется истинная причина конфликта. Объятые завистью и страхом перед Афинами, спартанцы были полны решимости положить конец политической, культурной и экономической гегемонии лидера древнегреческой демократии. Как только эта задача была выполнена, дальнейшие военные действия утратили всякий смысл. Причина войны была устранена, и в Древней Греции воцарился мир.
А какова ситуация в наше время? Неумолимые враги западного мира во Второй мировой войне Германия и Япония были мало того что сокрушены – буквально стерты в порошок. Их имперские амбиции, которые и послужили главным источником агрессии, были самым решительным образом пресечены. Горький урок был усвоен, и ныне обе страны, принудительно вылеченные от недуга гипертрофированного честолюбия, стали стойкими союзниками своих вчерашних врагов, оплотами мира и демократии. Причина войны была устранена, а с ней и резон для продолжения вражды.
А теперь взглянем, от кого ныне исходит главная опасность миру, кто входит в “ось зла”, провозглашенную Джорджем Бушем: Северная Корея, Иран и «Аль-Каида», заменившая первоначального члена сатанинской триады — Ирак. Северная Корея вот уже полстолетия остается источником мировой нестабильности, потому что война на Корейском полуострове не закончилась по сей день. Причина войны – фактически разведки боем, начатой Северной Кореей и продолженной Китаем при поддержке Советского Союза – не была устранена.
Отлично разбиравшийся в геополитике генерал Дуглас Макартур ясно видел скрытые пружины китайско-корейской агрессии. Он предложил радикальное решение проблемы: разгромить коммунистический Китай с помощью ядерного оружия. Но президент Трумэн, опасаясь спровоцировать третью мировую войну, уклонился от прямой конфронтации с коммунистическими гигантами. В результате война были лишь прервана перемирием. Мирный договор не подписан по сей день, и корейский нарыв продолжает нагнаиваться..
Иракская армия была наголову разгромлена силами коалиции в 1991 году. Однако вместо того, чтобы идти на Багдад и довести войну до победного конца, Джордж Буш-старший по каким-то соображениям (не суть важно каким) решил оставить Саддама Хусейна у власти. В результате война тлела еще двенадцать с половиной лет под видом “силового обеспечения бесполетных зон”, пока сын Буша-старшего не принял решения исправить ошибку отца и свергнуть иракского тирана.
В войне с Ираком американцы наделали массу ошибок, пока Буш-младший не нащупал верный курс – крупномасштабную операцию подавляющими силами. Перед лицом внушительной демонстрации решимости со стороны американцев, население «Суннитского треугольника» перешло на их сторону, и сопротивление было сломлено.
Буш передал в наследство своему преемнику Обаме выигранную войну, оставалась лишь формальность – заключить с правительством Ирака уже выработанное в основных чертах соглашение о статусе остающегося в стране американского воинского контингента. Но Обама все тянул и тянул, всем своим видом демонстрируя полное безразличие к судьбе Ирака, пока, наконец, в Багдаде не осознали, что заокеанский покровитель бросил их на произвол судьбы. И ныне в Ираке вновь полыхает война.
Иран фактически находится с США в состоянии войны с тех пор, как в 1979 году аятолла Хомейни установил у себя в стране фашистский теократический режим и поклялся покарать Америку и Израиль. Пока иранская теократия остается у власти, противостояние будет продолжаться. Война закончится лишь после свержения тегеранского режима, будь то насильственным или мирным путем. Причина напряженности не устранена, и потому война продолжается.
Но, пожалуй, наиболее показателен в этом отношении ближневосточный конфликт. На протяжении своей недолгой истории еврейскому государству пришлось четырежды воевать за право жить, и все четыре раза – в 1947, 1956, 1967 и 1973 гг. — события развивались по одному и тому же сценарию: израильские вооруженные силы быстро одерживают победу, арабы начинают отчаянно взывать о помощи к Советскому Союзу, Вашингтон и Москва вступают в переговоры от имени своих соответственных подопечных, и Израилю навязывается очередное перемирие.
Еврейскому государству ни разу не было позволено завершить войну решающим разгромом противника, сокрушив его волю и раз и навсегда разрядив конфликт. А потому буквально на следующий день после очередного разгрома в арабских столицах начинались разговоры о реванше. С тех пор Советский Союз сошел с исторической сцены, в силу чего утратившие покровительство ядерной державы арабы не решаются разыграть следующий акт драмы. Но причина конфликта не устранена, и призрак войны не перестает маячить на Ближнем Востоке.
Что же касается войны против исламофашизма, то вся мировая история с древности до наших дней наталкивает на выводы, которые вряд ли порадуют американцев. Нетерпеливая нация, не привыкшая бульдожьей хваткой держать врага за горло, постепенно пересиливая его, не приспособлена к затяжной войне. Ее стихия: молниеносный сокрушительный удар – и по домам. Но в нынешней войне блицкриг не даст нужного эффекта.
Война будет тянуться годами до тех пор, пока потери террористов не превысят меру их выносливости, пока они окончательно не разуверятся в своих шансах на победу и не проникнутся сознанием того, что могучий противник им не по зубам, пока не схлынет волна пассионарности, породившая вспышку исламского радикализма и явление массового шахидизма – словом, пока не будет сломлен дух террористов и джин исламофашизма не будет загнан обратно в бутылку. Но произойдет это не завтра и не послезавтра. Света в конце туннеля еще не видно, придется Западу запастись терпением.
Автор — Виктор ВОЛЬСКИЙ
Оцените пост
(голосовало: 7, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
