Сначала цитаты — две из десятков и сотен.
«…Пленительная женщина вне возраста. Платье падает свободно — оно кружевное и вместе с тем царственно тяжелое. Улыбка, как ни у кого. Улыбка маски. Все лицо сковано, и только у рта порхает улыбка. И остро чувствуешь ее, прорвавшую и победившую окаменелость остальных черт. Даже глаза скованы, и потому особенно тепло от этого трепета губ.
Ни у кого нет такого поклона, как у Сары — величественного и вместе с тем такого “для всех”. Она принадлежит всем — для нее нет незнакомых. Нет в Европе человека, который не знает ее. Нельзя не знать Сары Бернар. Этот поклон стал уже традицией страны. Утвержден народом. Франция потеряла бы в нашем представлении какую-то ценную часть, если бы у нее не было Сары Бернар и ее поклона.
Краток миг первой встречи с ней, но он самый выразительный. В нем открываются сразу многие стороны этой актрисы в ее человеческом естестве. Вы постигаете ее отмеченность во всем; чувствуете высшую напряженность, духовность жизни. Видите, как просто, не сгибаясь, говорит эта женщина с королями. Понимаете, что оброненную ею мельком фразу можно записать, как отточенный блестящий афоризм. И сквозь хрупкую женственность прозреваете силу — точно под кружевным платьем — латы борьбы, борьбы во всем, везде и всегда.
Неукротимая, непостижимая своей живучестью и победоносностью страсть и воля к борьбе отличает этого человека от всех. Она боролась со всем и победила всех: властный шаблон повседневности, предрассудок об ограниченности женских возможностей, свое национальное происхождение, нормы человеческих достижений. Превзошла все границы театрального искусства, покорила время, некрасивость, болезнь…»
«…О, старая колдунья, как она еще восхитительна, когда не берет на свои семидесятилетние плечи непосильного бремени. Что вы будете толковать об искусственном пафосе Сары, о ее декламации, ее пышной манере, отталкивающих нас, русских! Вот она играет не Лукрецию Борджиа, не Маргариту Готье в “Даме с камелиями”, не Тоску, а маленькую коммерсантку, мать больного и преступного мальчика, — ну-ка, вы, нынешние, ну-ка, вы, итальянки и русские, играйте так, дайте такую простую, такую, с начала и до конца, благородную в своей сдержанности игру, которая в то же время так глубоко волновала бы один десяток тысяч зрителей за другим…»
Знаменитая, легендарная французская актриса Сара Бернар была незаконнорожденной дочерью голландской еврейки, учительницы музыки Юдит ван Харт. В десять лет девочку крестили и назвали Розиной, но она всю жизнь сохраняла имя Сара и всегда гордилась своим еврейским происхождением.
Мне кажется, что желание остаться еврейкой было в характере Сары Бернар. Было неотъемлемой частью той ежедневной борьбы за себя, за свое искусство, которую вела актриса со всем и со всеми на сцене и в жизни.
Естественной частью того внутреннего огня и той неукротимой воли, что вели Сару Бернар играть Гамлета, выступать в семьдесят лет с ампутированной ногой.
Современники признавали за актрисой право на необычность, экстравагантность, к чему они относили и ее желание играть Гамлета, ее демонстративную гордость своим происхождением.
В бурной невероятной биографии Сары Бернар мы находим только один эпизод, когда ей довелось реально, на себе почувствовать жестокую изнанку собственного библейского имени.
Об этом малоизвестном эпизоде из жизни знаменитой актрисы я и хочу вам рассказать.
Осенью 1881 года Сара Бернар впервые приехала на гастроли в Россию. Она еще будет выступать здесь дважды: в 1892-м и в 1908-м годах, но первые гастроли оказались особыми.
Ее приезд пришелся на сложный и напряженный для русской истории, для российского еврейства период. События 1881 года оказали прямое воздействие на ход гастролей актрисы. Ее маршрут проходил через четыре города: Одессу, Киев, Москву, Петербург. География гастролей тоже приобрела существенное значение.
Собственно, уже в первом гастрольном городе — Одессе — интерес к Саре Бернар имел характер скандальной сенсации, порожденной прежде всего национальным происхождением актрисы.
Газета «Одесский вестник» в многочисленных корреспонденциях сообщает о массовых погромах 1881 года. Вот только одна выдержка из «Одесского вестника» за 4 ноября 1881 года: «Самым выдающимся событием настоящего года, составившим, так сказать, злобу дня, был, бесспорно, вопрос еврейский, отодвинувший все другие экономические вопросы на второй план». Этот «вопрос», как разъясняет газета, был связан с главным политическим событием года — убийством Александра Второго.
«Вскоре после ужаснувшего весь мир преступления 1-го марта в народе стали распространяться слухи о предстоящем на празднике святой Пасхи избиении евреев… Распространяясь все настойчивее, они связывались с преступлением 1-го марта, и в народе начали ходить толки, что виновники злодеяния 1-го марта — евреи».
Чем же явился в этой ситуации приезд Сары Бернар в Одессу? Судя по сообщениям газет, он, прежде всего, возбудил болезненные настроения в городе. Полная истерических восторгов встреча на вокзале, когда почтенные еврейские матроны протягивали своих младенцев великой актрисе, а потом камень, брошенный в ее карету после спектакля, напомнили Саре Бернар о ее происхождении.
Подобные события, сопровождавшие едва ли не каждый шаг актрисы, были, вероятно, главным предметом переживаний одесских зрителей.
В том, что это именно так, убеждает статья, появившаяся в «Одесском вестнике» через несколько дней после отъезда Сары Бернар в Киев. Автор писал: «По отношению к Саре Бернар мы как-то совершенно обезличились (если можно так выразиться), поддались животным инстинктам и, вместо того чтобы сознательно созерцать игру артистки, вместо того чтобы критически отнестись к ее достоинствам и недостаткам, устроили какой-то дебош, совершенно позабыв об искусстве». Причину подобного явления автор, писавший под псевдонимом Фома Анахорет, видит в настроении, царившем в городе: «Смотришь на все это огульное сумасшествие, на все эти скопища и сборища, прислушиваешься к этому гаму, крику, шиканию и свисту, наталкиваешься на разговоры о камнях, соленых огурцах, о погромах еврейских лавчонок и невольно задаешь себе вопрос: где мы? что мы?».
Приехав в Одессу, Сара Бернар неожиданно для себя вызвала сенсацию отнюдь не художественного свойства. С горьким упреком говорит об этом автор статьи: «…Вышло, на удивление всей Европе, то, что искусство в лице Сары Бернар не только не подействовало на нас мирным, освежающим образом, а, напротив, послужило только поводом… к некрасивым выходкам».
Надо ли переводить эти слова — «некрасивые выходки» — с языка цензурного на язык житейский, бытовой, реальный? Гастроли Сары Бернар в 1881 году в России везде сопровождались «некрасивыми выходками» — шумом, криком, шиканием, свистом, а порой и камнями. Иными словами, проходили в атмосфере погрома.
Газета «Труд», Киев, 1881 год, 25 ноября: «Очевидно, что в этом случае к искусству примешаны были посторонние элементы, ничего с ним общего не имеющие.
Если, с одной стороны, национальное самолюбие преувеличивало талант артистки, то, с другой — национальная исключительность выказывала о фактах, недостойных интеллигентных людей».
Здесь еще есть видимость, желание объективности. «Конечно, интеллигентные русские люди вели себя не совсем достойно, но и евреи сильно преувеличили талант и значение своей актрисы…»
Зато в Петербурге, на страницах известной черносотенной газеты «Новое время» Алексей Суворин, тот самый Суворин, что в дни погромов 1881 года в одной из своих статей задавал отнюдь не риторический вопрос: «Бить или не бить?», этот самый Суворин вовсе не церемонился с заезжей французской еврейкой.
«В настоящее время, даже нет той миссии и той крупной вещи, из которой множество охотников не стремились бы всеми силами делать политические вопросы». Инциденты в Одессе Суворин объяснял «провокацией известной части населения, заинтересованной в том, чтобы еврейский вопрос вдруг получил либеральное направление». И поскольку приезд Сары Бернар вызвал также политические осложнения, то, как предлагает глумливо и развязно Суворин, «хорошо бы сделать из Сары Бернар политический вопрос и назвать этот вопрос “сан-бернардским”. Оно громче и как будто почетнее, хотя и напоминает сан-бернардскую собаку, но эта собака, как известно, пользуется прекрасной репутацией».
Среди зрителей и критиков гастрольных спектаклей Сары Бернар 1881 года был молодой Чехов, тогда еще Антоша Чехонте. Он отозвался о выступлении французской знаменитости с хлесткой иронией, которая не оставляла сомнений в его отрицательном отношении к актрисе.
Пройдет всего шесть лет, и Чехов напишет свою первую значительную пьесу — «Иванов». Героиню драмы он сделает еврейкой и назовет Сарой. Ей, Саре, своей жене, в лицо бросит Иванов: «Замолчи, жидовка!» — а потом забьется в отчаянии и муке: «Как я виноват! Б-же, как я виноват!»
Эдуард КАПИТАЙКИН
В сборнике «Преодоление» собраны работы ленинградского историка театра и критика Эдуарда Капитайкина (1937–1992), написанные в израильский период его жизни (1977–1992). Это статьи, эссе, очерки, публиковавшиеся в периодической прессе как в Израиле, так и в США, Канаде, Франции. В эти годы Эдуард работал в русской редакции «Коль Исраэль» и был известен радиослушателям под псевдонимом Эди Капит.
Стоимость книги — $18,99. Книгу можно приобрести в 21st Russian bookstore. 174 5th Ave. (between 22nd and 23rd str.), New York, 10010.
Tel. 2129245477, Irina
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
