Случайно ли, не будем гадать, но так сложилось, что во время тревожащего весь мир политического кризиса, когда президент России получил от Совета Федерации согласие на ввод российских войск на территорию Украины, в Metropolitan Opera поставили «Князя Игоря» в совершенно новой постановке, полной аллюзий, отсылающих к ныне происходящему, и, на мой взгляд, неприемлемой.
Я не искусствовед, я просто люблю оперу как особо высокий жанр. Конечно же, с пиететом отношусь к Metropolitan Opera, чьи постановки мы регулярно смотрим в трансляции. Но в данном случае отброшу позу почтения и прямо скажу: знаменитый на весь мир театр, наделенный невиданными средствами и возможностями, унизил себя и подверг риску свою репутацию, показав вместо популярной и всеми любимой оперы, простите меня, дурацки-новаторский спектакль на музыку, украденную у ее гениального создателя.
Моя оценка оперного спектакля будет не без актуальной политической увлеченности. Вот и мой заголовок — в опере это вопрос Владимира к Кончаковне, а в контексте происходящего в наши дни — Владимира Владимировича к Украине. А когда Владимир вопрошает: «Ждешь ли ты меня, моя милая? Чую сердцем, что ждешь», я тоже сердцем чую, что Украина ждет. Анекдот такой слыхали? Поливает дед клумбу машинным маслом. Ему говорят: «Цветы завянут». А он в ответ: «Зато пулеметик не заржавеет».
Перехожу к спектаклю. Он по горло патриотичен, будто создан по заказу Совета Федерации. Дружина князя Игоря, выстроенная шеренгами, обмундирована в знакомую форму российской пехоты, наряжена в шинели и современные оптом закупленные в России офицерские армейские фуражки с кокардами, вооружена винтовками с примкнутыми штыками (образца 1891 года, это в ХII веке!). Поневоле возникает аллюзия: что-то там творится у этих киевских или крымских половцев, и русская армия начеку.
Очередной сюрприз преподносит нам в спектакле пленивший князя Игоря хан Кончак. Он, представьте себе, наряжен в форму вроде как генерала НАТО. На его груди медали и ордена. Князь Галицкий является в гусарском ментике при пистолете, его пьянствующая братия — в подтяжках на исподнем. В памяти возникает дивизия «Галичина» и молодчики из фильмов о войне.
Безобразным извращением замысла создателей оперы о зародившейся у княжича Владимира и Кончаковны взаимной любви явилась странная сцена совращения Владимира спаиванием его принесенным ею вином и «ха-ха» в результате. Но особенно возмутительно, как обошлись создатели нового спектакля с «Половецкими плясками» — выдающимся шедевром мировой оперной и балетной классики. На заполняющем всю сцену маковом поле (12 500 цветков, как нам с экрана похвалились) князя Игоря, который кружится и как бы не в себе, соблазняют под мелодии Александра Бородина то полунагие девицы совсем не половецкого вида, то извивающиеся вокруг него полуголые мужчины. Если новаторы полагают это вершиной в их творческом полете, то скажу, что это, наоборот, приземление, низведение поэзии до грязной прозы.
В заключительной сцене нам показывают разрушенный половцами Путивль с разбросанными по сцене железными бочками, печкой-буржуйкой, каркасом железной койки с подпружиненной сеткой, а на переднем плане чугунную эмалированную ванну как основание костра. Князь Игорь тащит доски к провалам стены, подавая гражданам пример восстановления Родины.
Такова теперь опера «Князь Игорь» в постановке московского режиссера Дмитрия Чернякова, из молодых да ранних, уже удостоенного наград. Но вот что я прочитал в рецензии театроведа Майи Крыловой, датированной ноябрем 2011-го: «Большой театр дал первую премьеру на основной сцене, только что открытой после реконструкции. Оперу Глинки “Руслан и Людмила” поставил режиссер Дмитрий Черняков. Публика разделилась: одни кричали “браво”, другие — “позор”». И, действительно, позор. Кусочек еще процитирую: «Людмилу похищают и отвозят в белоснежные апартаменты люкс… Запертую героиню, покушающуюся на самоубийство, искушают вседозволенностью и доступностью наслаждений: то маникюр делают, то тайский массаж, то шампанским поят. Но главное, конечно, секс… Людмила вынуждена наблюдать за чужим развратом, поставленным весьма смачно, а к ней в постель лезет мускулистый «качок», исполняющий лезгинку… По слухам, именно из-за этого эпизода Елена Образцова отказалась от участия в спектакле».
Возвращаясь от Большого к Metropolitan Opera, поставлю вопрос шире: об отношении к новаторству в искусстве. Оно вообще-то неизбежно, но когда переходит в разрушение того, что берется улучшить, то уподобляется разрушению памятников архитектуры и прочих объектов общечеловеческой культуры. Тут дело в уме, в проникновении в суть, в аккуратности и художественном вкусе, позволяющем не умалить, а современными средствами возвысить ранее созданные шедевры. Меня, например, отнюдь не смутила новаторская постановка в Metropolitan оперы Верди «Травиата», в которой парижское общество было условно представлено толпой в масках, а декорации упрощены расстановкой на сцене диванов и символического циферблата, отсчитывающего минуты человеческой жизни.
Как вполне приемлемая шутка воспринимались в опере Генделя «Юлий Цезарь» навешанные на пояса стражников Цезаря или Клеопатры пистолетные кобуры. А вот в опере «Евгений Онегин», когда в сцене дуэли Зарецкий поет: «В дуэлях классик я, педант, люблю методу я из чувства, и человека растянуть позволю я не как-нибудь, но в строгих правилах искусства», — и при этом актерам подают не дуэльные пистолеты, а охотничьи ружья, это уже не милая шутка, а профанация.
В постановке оперы Гуно «Фауст» мне очень не понравилось и даже возмутило то, что нам не показали красивую и полную музыкальных чудес Вальпургиеву ночь. Напомню, что эта замечательная опера на первых порах не пользовалась успехом (что бывало и с самыми замечательными творениями), и тогда Шарль Гуно включил в оперу сцену Вальпургиевой ночи, сразу обеспечившую ей успех. Почему у Metropolitan Opera не хватило на эту сцену средств и исполнителей, трудно сказать, но постановка оперы без этой сцены разочаровала. Заодно отмечу еще одну промашку постановщиков: арию со словами «как мне мила вся эта простота и сколько чувства в каждом уголке» Фауст пел не в комнате, где «дивный ангел обитает», а снаружи, остановившись перед невзрачным домом.
Ладно, остановлюсь в критике. Воздам хвалу великолепным голосам и актерскому мастерству выдающихся исполнителей, привлекаемых Metropolitan Opera отовсюду. Насколько могу судить, всегда там на высоте и музыкальная часть. Что хорошо, то хорошо. Огорчает, что не все хорошо.
Оцените пост
(голосовало: 6, средняя оценка: 3,67 из 5)
Загрузка...
Было смешно, когда Ленский с ружьишком бежал к Ленскому. Наверное главреж никогда в кино дуелей не видел.
ошибка — когда Ленский с ружьишком бежал к Онегину