(Продолжение. Начало в № 717)
Часть 3
«– На «Альталене» мои братья. Я не буду стрелять, я готов идти под суд.
– Это отказ выполнить приказ!
– Я не буду стрелять по братьям.
– Ты пожалеешь об этом. Это будет стоить тебе жизни.
– Я беру на себя ответственность. Я знаю, что такое военно-полевой суд и что такое отказ выполнить приказ. Я не выполню его, даже если заплачу за это жизнью».
Диалог офицера
Йосефа Аксена,
бежавшего из СССР,
с Хайманом Шехтером
Конфликт между «рабочим» сионизмом и еврейскими жизнями
16 апреля 1939 г. нацисты запретили еврейскую эмиграцию. 23 апреля США остановили выдачу виз. Госдепартамент запустил пробный шар – проверить реакцию евреев Америки. Реакция была равна 0. И через 3 дня было объявлено, что не только эмигранты будут ждать 6-50 лет, но прекратится даже выдача гостевых виз для немецких евреев, но не для нацистов. Еврейские лидеры промолчали.
Гитлер потребовал колонии империи в Африке, и король Англии поехал в США для получения поддержки. Движение Жаботинского решило организовать там массовые демонстрации во время его визита против британской политики в отношении евреев. И тут же организатору спасательных операций У. Перлу предложили: Англия закроет глаза на нелегальную эмиграцию 2500 евреев за молчание в США. Но вскоре предложение сняли: профессиональные сионисты США осудили демонстрации, и евреи промолчали. 10 августа группа европейских евреев с трудом села на 4 развалюхи, идущие в Палестину, а политсекретарь «Сохнута» в Лондоне (глава Х. Вейцман) А. Лурье помогает английской разведке держать ворота на замке, давая ей информацию об этих евреях.
В это время заседает World Jewish Congress, где сионисты США во главе с президентом Zionist Organization of America Нахумом Голдманом (в будущем он будет против борьбы за свободу евреев СССР) объявили, что не будут обсуждать предложение о нелегальной эмиграции. Следующий Конгресс заседал уже в 1946 г., после гибели 6 миллионов.
Суда с нелегальными эмигрантами («плавающие гробы») пробивают дорогу в Палестину. В сентябре 1940 г. из Вены вышла маленькая флотилия (3600 человек, среди них 600 евреев, выпущенных из Дахау), но ее перехватили англичане у берегов Палестины. Вскоре евреев обманом перевели на корабль «Патриа» и объявили, что их никогда не пустят в Эрец Исраэль и вышлют в лагерь на о. Маврикий. Иргун призвал к протестам в Эрец Исраэль и возле посольства Англии в Вашингтоне и консульств в Нью-Йорке, Чикаго и Лос-Анджелесе, т. к. Англия зависела от помощи США. Узнав об этом, англичане обратились к Хаиму Вейцману (Голда Меир назвала его «королем евреев») и Моше Шарету для нейтрализации протестов. Верховному комиссару Палестины Г. МакМайклу сообщили, что «Вейцман сделает все, чтобы погасить еврейскую агитацию».
Но тому не нравилась «даже видимость того, что Вейцман делает нам одолжение» и ждет чего-то взамен. Еврейским лидерам надо объяснить, что роль коллаборационистов является их обязанностью, и за это им ничего не положено. Ответная телеграмма сообщает МакМайклу: Вейцману сказано, что «он может, при желании, послать телеграммы Шарету и в США». Хагана, желая остановить отплытие «Патрии», заложила взрывчатку. Погибли 276 евреев, самому младшему, сабре, было 4 дня. Еврейский истеблишмент разрешил только номинальную демонстрацию. Именно этого и хотели англичане, чтобы продолжить охоту на евреев. И продолжили. 1584 еврея после бешеного сопротивления были увезены на Маврикий, 126 умерли там от малярии, тифа и прочих болезней. Это было абсолютное отрицание прав евреев. «Сохнут» даже не опубликовал подробности сопротивления несчастных людей, которых били дубинками, бросали в грузовики и волокли на корабли.
В январе 1943 г. рабби С. Вайс объявил в США, что в Европе погибли 2 миллиона евреев, но лидер «Сохнута» Дов Йосеф был против: «Это может ослабить требования сионистов. Враги скажут, что евреев осталось слишком мало для большой территории. Другой лидер «Сохнута» говорил: «Не надо скупиться на жертвы, после войны это поможет созданию государства». Глава Комитета Спасения (!) «Сохнута» (КС) Ицхак Гринбаум писал в своей книге: «Если меня спросят, отдашь ли ты деньги UJA для спасения евреев, я скажу: «Нет!» Мы должны препятствовать тому, что ставит сионизм на второе место». В официальной прессе «Сохнута» мелькают все события «рабочих» сионистов и почти ни слова о кошмаре в Европе. «Через 2 дня после прихода немцев в Венгрию в официозе «Давар»была напечатана статья не против террора венгерских фашистов и Эйхмана, но против террора Иргуна и ЛЕХИ, которые борются с англичанами. В решающие дни апреля, мая и июня 1944 г., когда в Освенцим вывозятся каждый день тысячи евреев, газеты печатают речи Бен-Гуриона и ни слова о Венгрии… 9 мая начинают депортировать по 12 тысяч евреев в день, а Генеральная ассамблея евреев Палестины обсуждает партийные вопросы» (B. Hecht. Perfidy).
Мало этого, мешают тем, кто спасает. Когда Хилель Кук послал в Турцию Эри Жаботинского для спасения евреев на Балканах, КС и Нахум Гольдман добились его высылки. Вместе с англичанами мешают созданию Еврейской Армии и спасению евреев. После Хрустальной ночи Англия не допустила в Палестину 10 тысяч еврейских детей из Австрии и Германии, родители которых были убиты или высланы, предложив им убежище в Англии. Придворный биограф Ш. Тевет («Ben-Gurion and the Holocaust») пытался оправдать Бен-Гуриона, сказавшего на партсобрании в декабре 1938 г.: «Если бы я знал, что можно было спасти всех еврейских детей Германии, переправив их в Англию, и только половину – переправив в Эрец Исраэль, я предпочел бы последнее, ведь имеет значение не только количество детей, но и исторический расчет народа Израиля».
Война между братьями
После расстрела «Альталены» Бен-Гурион бросил в тюрьму членов Иргуна и ЛЕХИ.
Будучи у власти, он никогда не обращался к Бегину, главе партии «Херут», по имени, а говорил: «Тот, что сидит рядом с д-ром Бадером», – и называл его «фашистом», «паяцем», «клоуном», продолжая линию, начатую при Жаботинском, которого он звал «Владимир Гитлер», а его New Zionist Organization (NZO) – NАZO. «Херут» говорил: «Два берега у Иордана и оба наши», – и хотя он являлся самой большой оппозиционной партией, Бен-Гурион сказал, что будет править без МАКИ (коммунисты) и без «Херута».
Во время «Сезона» Бегин не позволил свести счеты с Бен-Гурионом и его людьми: «Придет день, и все мы будем бороться против англичан. Мы не хотим рек крови». Незадолго до смерти он сказал: «Я хочу, чтобы обо мне говорили как о человеке, предотвратившем гражданскую, братоубийственную войну в Эрец Исраэль». Он выстоял перед угрозами физической расправы и психологического давления: «Неважно, если мы начнем первыми стрелять в гражданской войне. Аппарат пропаганды находится в наших руках, и мы будем наставлять историков. Вы навсегда останетесь теми, кто развязал войну между братьями», – сказал ему лидер «Хаганы» Элиягу Голомб в 1944 г.
«Или они, или мы, для их уничтожения можно использовать все, все дозволено», – Бен-Гурион на конференции Гистадрута.
Репарации за еврейскую кровь
Родители, братья, сестры, родные, друзья и весь еврейский мир Европы, окружавший Бегина, сгорел в адском пламени Третьего рейха. В получении репараций от источника Зла он видел оскорбление еврейского достоинства и еврейской морали: «Деньги репараций очистят немцев от вины за совершенные убийства, и это будет истинная цена этим проклятым выплатам». На одном из митингов Бегин сказал: «Этого не будет никогда, в противном случае это будет настоящая война не на жизнь, а на смерть. Правительство Израиля, которое договорится с немцами о выплате репараций, не будет иметь права называться не только еврейским правительством, но и просто правительством…».
Сказав это, Бегин направился в кнессет на обсуждение репараций. Полиция остановила разгневанных людей, выживших в годы Катастрофы, дубинками и слезоточивым газом. На крышах стояли пулеметы. Толпа ответила камнями. Й. Бадер крикнул: «Полиция использует газ против евреев!» Это был не тот газ, но сами слова «газ против евреев» в 1952 г. коснулись оголенного нерва. Бегин назвал имена многих деятелей науки, культуры и литературы, выступивших против получения репараций. Бен-Гурион крикнул: «Они не могут быть солидарны с вашими хулиганами!» Бегин ответил: «Вы сами хулиган!»
Даже левые и коммунисты были против. Мапайник Моше Альпан сказал на митинге партизан: «Никогда еще честь народа не была так оскорблена, как при том постыдном деянии, которое замышляют те, кто называют себя вождями Израиля, желающими продать за чечевичную похлебку все самое дорогое в жизни нации. Неужели даже на Земле Израиля могут существовать разногласия по поводу ненависти к убийцам нашего народа? Те, кого больше нет, никогда бы не простили нацизм, и, верные их памяти, мы не имеем права на это», – воскликнула Цвия Любеткин. Хайка Гроссман сравнила сторонников репараций с руководителями Юденрата. Арон Мегед гневно осуждал репарации, назвав их «забвением, изменой заветам и нарушением клятвы».
«Тот, кто считает, что можно взять деньги и при этом продолжать ненавидеть немцев и бойкотировать их, ошибается, – говорил Э. Римальт (Общие сионисты). – Невозможно, взяв деньги, продолжать политику игнорирования и бойкота. Все народы знают древнее правило: где торговля, там и дружба. Более того, немцы идут на переговоры, чтобы смыть с себя позорное пятно, и мы последние, кто поможет им сделать это, ибо, если есть в истории смысл и справедливость, на них должно остаться пятно – каинова печать на челе этой нации».
В декабре 1951 г. на первой странице газеты «Херута» стояло: «Народ не даст своего согласия на акт примирения с народом убийц», «Желтая метка – знак почета, репарации и переговоры – позор поколений» и «Если забуду уничтожение евреев диаспоры от рук германского Амалека – да отсохнет моя правая рука».
Бегин говорил: «Нет «хорошей Германии», и, «с точки зрения еврейского народа, нет немца, который не был бы нацистом, нет ни одного немца, который не был бы убийцей». Есть «нравственный абсолют»: «Возможно, это мое последнее выступление в кнессете. Если есть смысл в слове «мученичество», если есть содержание в выражении «умри, но не преступи» – в этом смысл и в этом содержание. Есть вещи в жизни, которые дороже самой жизни. Есть вещи в жизни, которые страшнее самой смерти. Это одна из тех вещей, за которые мы отдадим жизнь». Он требовал референдума о репарациях, хотя об этом уже проголосовали «в Треблинке, в Освенциме, в Понарах – и там евреи проголосовали в смертных муках: не вступать в контакт, не вести переговоры с немцами». Поразительно, что именно «в поколении, которое, наконец, вышло из рабства к свободе», правительство Израиля готово «из-за нескольких миллионов грязных долларов, из-за грязных товаров, подавить то достоинство, которое мы сумели сохранить на протяжении веков изгнания и рассеяния». Власти согласились на то, «чтобы 95% еврейского имущества по праву осталось в руках убийц, в руках грабителей».
Начали с репараций, закончили дипломатическими отношениями. Как сказал во время суда над Эйхманом писатель Й. Динур: «Мы на самом деле даже не отдаем себе отчета, до какой степени мы все забыли. Все началось с репараций! Они отравили наши души… Вспоминаю картину: первая встреча на переговорах о репарациях, немцы и евреи стоят друг против друга – застыли. Не подают рук. Есть фотография, я ее видел! А теперь возьми воображаемый нож, отрежь годы, прошедшие с тех пор, как будто их и не было, и посмотри на евреев, которые тогда не подавали рук. До чего мы дошли сегодня! Возьми, отрежь и покажи им!»
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
