Геннадий Кацов родился в 1956 в Евпатории. Поэт, писатель, журналист. В его сборнике «Игры мимики и жеста» сообщается, что «жил хорошо в Херсоне, Николаеве, Москве, Вене, Риме, Санта Маринелла. С мая 1989 года живет в Нью-Йорке. Все хорошо!»
В Москве проявил себя как замечательный организатор. В застойные годы организовал в центре Москвы концерт для своеобразного квартета Д. Пригова, Л. Рубинштейна, С. Курехина и С. Летова. Стоял у истоков клуба «Поэзия». Автор нескольких книг поэзии и прозы. В Нью-Йорке основал манхэттенское русское кафе «Anyway», издавал газету «Печатный орган», был главным редактором журнала «Теленеделя». В настоящее время – главный редактор журналов «Метро» и «Метро-инфо», автор и ведущий телевидения RTN/WMNB (аналитические программы «Утренняя пробежка», «Ни дня без строчки», «Пресс-клуб»), ведущий Davidzon Radio 930 AM (программа «Чисто конкретно»).
Взглянув на первую строчку в биографической справке о моем собеседнике, даже далекий от математики читатель обратит внимание, что нынешний год для Геннадия – юбилейный.
Сегодня имя Геннадия Кацова известно и многолико. И хотя мы знакомы с Геннадием давно и несколько лет вместе работали, мой первый вопрос был вполне естественным:
– С чего начинался Геннадий Кацов? Где, когда, как?
– Начинался с мамы и папы. А то, что я сегодня профессионально именно такой, во многом заслуга дедушки по маминой линии. Он был человеком религиозным, пишущим. Когда дедушка умер, после него осталась большая библиотека книг на иврите. К сожалению, я до сих пор не знаю, что это были за книги. Часть из них вывезла старшая сестра моей мамы, которая проживает в Бостоне. Знающие люди говорят, что это было уникальное собрание религиозной литературы.
Видимо, желание писать, интерес к мистике и философии – все это мне досталось от деда. От него же – исконное, нутряное верование в Б-жественное. Я разделяю понятия религиозности и верования. Религия подразумевает в немалой степени церемониал, обрядовость. А вера самодостаточна, в ритуальности она не нуждается. Иными словами, мои сегодняшние профессиональные навыки и устремления, очевидно, есть продолжение неких генетических, данных мне по крови, по наследству импульсов.
В том же причина и моего приятия людей, поскольку я изначально настроен на позитивное впечатление при общении с человеком. Так всегда вела себя моя мама. Она умела легко находить контакты с людьми, стремилась понимать их и чувствовать.
Вообще, подобные параллели мне напоминают известного персонажа из замечательной Захаровской кинопостановки «Обыкновенное чудо». Там Евгений Леонов, играя брюзжащего короля, свои решения и настроения соотносит с влиянием на его характер того или иного родственника. Поскольку мне приходится заниматься не только журналистикой, редактурой, но и руководством, то здесь как раз срабатывают папины задатки. Отец работал главным технологом на Херсонском судостроительном производственном объединении, где трудились более 25 тысяч человек. Я до сих пор с трудом представляю, как можно руководить таким огромным коллективом. В редакции «Метро» чуть больше десяти человек, на телевидении – несколько профессионалов, с которыми я работаю. В обоих случаях от моих решений зависит немало, но это небольшие команды. Так что, руководящий опыт моего отца в какой-то малости достался и мне.
– Геннадий, мы с вами давно знакомы, даже какое-то время вместе работали. Помню, что будучи, с одной стороны, человеком, обремененным массой обязанностей и дел, с другой стороны, – человеком тусовочным, вы всегда оставались в первую очередь Сыном. Каждый вечер в пятницу, после работы, вы ехали к маме. И это не зависело ни от каких других планов и предложений.
– Спасибо за вопрос. 22 ноября прошлого года мама умерла. Для всей нашей семьи это страшная трагедия. Для меня, моей младшей сестры, для отца, который прожил с ней почти 54 года. Мама была не только матерью и женой, но и другом всем нам. Мы обращались к ней как к мудрой и старшей. Жаль, что не всегда успеваешь отдать родителям должное…
Я верю, человек всегда внутренне понимает: все, что ты отдал, – твое. Все, что я отдал родителям, в результате – мое. И окружающим, если отдавать часть своего тепла и внимания – это тоже твое. Здесь нет расчета, и так действительно легче жить. Если это культивируется в семье, то следующее поколение может взять с нас пример.
Но, к сожалению, не все только от нас зависит. Если этого нет в семье, то оно ниоткуда и не появится. И тогда к чему наши жалобы на то, что дети нам не звонят. А почему они должны звонить, если мы так же относились к нашим родителям – их бабушкам и дедушкам?
Короче говоря, срабатывает формула: «Что посеешь, то и пожнешь».
Родители – это то, где твои истоки. Это твоя родина. Я всегда испытывал к ним какую-то магнитную тягу. Я приезжал, чтобы поделиться тем, чем я не мог поделится ни с кем другим. Жена, дети – это другое. Супруга, как и дети, приходит в твою жизнь. Но супруга воспитана в других семейных традициях, она воспитана другими людьми. Отсюда много несовпадений, что в критических случаях приводит к разводам.
А вот с родителями «развестись» невозможно. Если человек «разводится» со своими родителями – это катастрофа, страшная личностная трагедия. Для родителей, но прежде всего для ребенка. Я всегда чувствовал, что родители – это и есть я. А в зрелом возрасте обнаружил в одной из книг еврейскую формулу родства: «Ты моя нога и мое мясо».
– В продолжение темы «отцов и детей». Знаю, что в каждом вашем офисе – на телевидении, в редакции журнала «Метро», на вашем рабочем столе фото Дженнифер, вашей дочери.
– 15 декабря Жене, как мы ее называем по-домашнему, исполнилось 6 лет. И дай ей Б-г здоровья. Да и нам здоровья, чтобы поставить ее на ноги. Я уверен, чем больше вкладываешь в ребенка, тем ближе становимся мы друг к другу. Сейчас я пытаюсь дать своей дочери как можно больше. Здесь и совместные игры, чтения, прогулки. Практически каждую неделю – мы живем в Манхэттене – посещаем какие-то спектакли. В Манхэттене есть немало трупп, которые играют днем в небольших залах человек на 50. В спектаклях играют в основном молодые люди, от 20 до 25 лет.
Недавно я писал в журнале «Метро» о спектакле «Снежная королева», который рекламировался у нас в общине. Многие могли пойти на это представление со своими детьми. Если вы возьмете пятничный номер «Нью-Йорк Таймс» или журнала «Метро», в них всегда рекламируются различные спектакли для детей. Это удивительный мир.
Вообще, дети на таких представлениях ведут себя естественно, то есть искренне. А для нас с женой каждый такой поход – порция здоровья на неделю. Мы выходим оттуда счастливые, видя, как счастлива Женя. А главное – это объединяет нас.
– Кроме дочери Джениффер, у вас есть еще «дети» – ваши проекты газет и журналов. Уже ушедший в историю, но пользовавшийся большой популярностью «Печатный органЪ», раскрученная под вашим руководством «Теленеделя», уход из которой в итоге привел вас к нынешнему проекту – журналу «Метро».
Легко ли, занимаясь и телевидением, и радио, тянуть печатное издание?
– Отвечу одним словом: «легко». Другое дело, что все эти проекты отнимают много нервов и сил. Но когда ты занимаешься любимым делом, когда то, что ты делаешь, хорошо оценивают те, мнению которых ты доверяешь, я могу только повторить – «легко».
Конечно, после того как я в час дня заканчиваю свои телепередачи «Утренняя пробежка» и «Ни дня без строчки» на телевидении RTN/ WMNB, я не стою у прилавка и не копаю землю. Я не сажусь за баранку в такси, а продолжаю заниматься тем, чем занимается человек, связанный со СМИ. Я приезжаю в редакцию журнала «Метро» и здесь пишу, редактирую, загодя планирую следующие номера. Кстати, на телевидении я тоже пишу тексты, которые так или иначе перевожу в видеоряд – то, что называется Voice Over.
Мне во многом повезло. Я ведь начинал как пишущий человек. Когда-то в Москве я был одним из организаторов клуба Поэзия, который является уже историей…
Клуб Поэзия – литературно-художественное объединение, действовавшее в Москве с 1985 по середину 1990-х годов. С самого начала существования клуб справедливо воспринимался публикой как альтернатива советским творческим союзам. По признанию второго и уже бессменного председателя Клуба поэта Игоря Иртеньева, «амбиции организаторов поначалу были самые скромные: просто добиться возможности самим выпускать свои книги, не встраиваясь в бесконечные очереди Совписа».
Ядро Клуба составили участники поэтической студии Кирилла Ковальджи, организованной в 1980 при редакции журнала «Юность»: Юрий Арабов, Владимир Аристов, Евгений Бунимович, Нина Искренко, Геннадий Кацов, Виктор Коркия, Владимир Тучков, Марк Шатуновский – авторы, многие из которых впоследствии были отмечены всевозможными творческими титулами, наградами и званиями.
Участвовали в работе клуба питерский поэт Аркадий Драгомощенко, прозаики Александр Лаврин и Александр Кабаков, драматург Мария Арбатова, художник Георгий Кизевальтер, композитор Сергей Летов, культуролог Михаил Эпштейн.
В 1988 клуб Поэзия закрылся как юридическая структура и в дальнейшем действовал как неформальное творческое объединение.
Современные классики, практически, все прошли через этот клуб. Прекраснейшее было время, и сегодня в Штатах есть несколько человек, которые вместе со мной организовывали Московский клуб Поэзии. Основой клуба «Поэзия» были и поныне действующие литераторы, а, к примеру, Женя Бунимович даже пошел в политику. Иных уж нет…
Это было удивительное время. Я тогда всерьез ощутил себя как пишущий человек. А через три недели после приезда в Нью-Йорк начал работать в программе «Поверх барьеров» на радио «Свобода». Видимо, оттуда мои радио- и телебудущее ведут свои истоки.
Так получилось, что начиная с 2000 года, когда я стал главным редактором радио WMNB, ко мне обратились издатели «Теленедели» и три с половиной года я был главным редактором этого журнала. Тогда же ко мне обратился Марк Голуб, и пять лет назад я сделал программу, которую веду по сегодняшний день – обзор американской прессы «Ни дня без строчки». Потом появились программы «Пресс-клуб» и «Утренняя пробежка».
– О вашем последнем проекте – возвращении на радио. Теперь на радио Дэвидзон.
– Когда я пишу, то представляю себя в роли читателя, хотя первый читательский отклик до меня может дойти спустя несколько дней после того как журнал выйдет из печати. С телепередачами еще сложнее. Они все идут в прямом эфире в режиме реального времени. Но структура этих передач такова, что обратной связи нет. В «Утренней пробежке» принимают участие зарубежные журналисты, в «Ни дня без строчки» задействована кипа газет, которые дай Б-г время (за полчаса) осветить, а в «Пресс-клубе» сложился неизменный стиль – два приглашенных гостя и я как хозяин клуба.
Радио же мне нравится тем, что дает возможность получать мгновенную обратную связь. Я предлагаю тему, и по этой теме мы ведем беседу со слушателями. Такой диалог очень важен. С одной стороны, ты встречаешь единомышленников, с другой – тех, кто тебе оппонирует. И, слава Б-гу, практически никогда не звонят люди, не совсем попадающие в тему беседы, не готовые к разговору. Но если это и случается, то я не разочаровываюсь в собеседнике, поскольку априори всегда уважаю слушательскую аудиторию. Как-то один журналист из Бостона, к которому я отношусь с чувством брезгливости, написал обо мне: «Этот брайтоновский массовик-затейник». Было это написано в то время, когда я занимался организацией разных культурных мероприятий в Манхэттене. Одно дело, он мог не догадываться, практически ничего обо мне не зная, что я живу в Манхэттене, работаю в Нью-Джерси и в те годы в Бруклине бывал крайне редко. Но речь не обо мне, а о том, насколько этот журналист (из столичного Бостона) с дешевым гонором, свысока и стараясь казаться уничижительным, отозвался, в результате, о Брайтоне, о людях, которые здесь живут.
Я прожил в Бруклине 4 года, с 1989 по 1993 годы. Конечно, люди в нашей общине разные. Но, как сказал в свое время Моше Даян: «Израиль стал нормальной страной. У нас есть свои коррупционеры, проститутки и свои преступники». Так и на Брайтоне всего хватает. Мы нормальная община, у которой есть позитивы и недостатки, но которая добилась немало положительного, уверенно став на ноги. Общение с «нашими» людьми всегда интересно. Это то, чего мне не хватало в журнале и на телевидении.
Такой диалог в эфире для меня очень важен, информативен, поучителен. И без обоюдного уважения он просто не мог бы состояться. Журналисту при этом не мешает помнить классическую формулу: «Аудитория всегда умнее ведущего». Этой мысли я и придерживаюсь в своих программах.
Наверное, есть что-то символическое в том, что с небольшим перерывом друг за другом произошли события — выход 100-го номера журнала «Метро», 2-летний юбилей журнала и 50-летие его главного редактора. Попробуй после этого не поверить в магию цифр…
Мазл тов, Геннадий! И, как говорится, до 120!
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
