Пока вы, дорогой читатель, знакомились с моей предыдущей статьей — про Арктику и Антарктику, где вопреки псевдонаучным прогнозам политических авантюристов не потеплело, а похолодало, — ее автора на десять дней занесло к теплому Карибскому морю, поближе к экватору, и — кто бы мог подумать? — даже там уже, мне кажется, чуть-чуть повеяло прохладой.
Впрочем, я уже не о погоде хочу поговорить, а о других впечатлениях:
Куда мы ни прибудем,
Куда ни кинем взор —
Повсюду наши люди
И русский разговор.
Вот и свежий анекдот, как некий человек воротился из Америки и рассказывает про памятник Свободы. «Да ты что, очумел? — ему говорят. — Там статуя Свободы! Совсем, мол, не знаешь Америки». «Напротив, — отвечает, — хорошо знаю: изменилась Америка, и теперь ту статую называют памятником Свободы, в память о ней…»
Анекдот, он всегда с перехлестом, но доля правды есть. Возьмем, к примеру, страховку. Беспокоишься, как бы с тобой чего не случилось? Ну грипп, скажем, или ушибся, да мало ли чего еще может стрястись. Боишься, что можешь заболеть, хочешь не беспокоиться — можешь застраховаться, причем в любом на выбор страховом агентстве и на любую сумму, хоть на миллион. Ну чем больше хочешь получить бенефитов, тем, конечно, и страховой твой взнос будет большим, но если денег не жалко… А можешь и сэкономить на страховке, особенно если молод и здоров, если полон оптимизма и готов рискнуть. Как в старом лозунге «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих», распоряжайся судьбой по своему усмотрению, заработанные деньги можешь хранить хоть под подушкой, хоть в банке, хоть в акциях или недвижимости, хоть и в страховой компании — тут тебе полная свобода выбора.
Так было до сих пор. Теперь же этой свободе приходит конец, ее отбирает государство. Нужно тебе или не нужно, хочешь или не хочешь — не тебе уже это решать. С вступлением в силу Obamacare страхование здоровья становится обязательным под надзором государства и под угрозой штрафа.
Свобода, как и все весомое, вообще-то говоря, подчиняется закону сохранения массы, который по-ломоносовски, как известно, формулировался так: «Если в одном месте что-то прибудет, то в другом убудет». То есть «если в одном месте», у государства в сфере его управленческих функций, полномочий, возможностей и свободы действий что-то прибудет, то «в другом месте» убудет. Если у правящей партии прибудет, то у оппозиционной убудет; если у исполнительной ветви власти этой самой власти чрезмерно прибудет, то у Конгресса убудет; если прибудет у федеральной власти, то убудет у власти штатов; а главное, от всего этого станет меньше свободы у граждан этого государства. Той свободы, которая предусмотрена Конституцией и Биллем о правах, о которой позаботились отцы-основатели этого государства, но на которую порой уже покушаются новые выдвиженцы.
То, что закон о реформе здравоохранения, наспех принятый в 2009 году при кратковременном большинстве представителей Демократической партии в обеих палатах Конгресса, не отвечает базовым представлениям американцев и противоречит интересам большинства, подтверждалось всеми опросами общественного мнения. Но Республиканская партия в ходе выборов 2012 года не смогла этим воспользоваться, как упустила и многие другие весомые аргументы в межпартийной борьбе за президентскую власть. Теперь же, когда республиканцы вдруг спохватились и попыталась запоздало то ли отменить, то ли изменить, то ли хотя бы отсрочить Obamacare, это была попытка с негодными средствами.
Попытка была явно запоздалая — им резонно отвечали, что американский народ, выбрав в 2012-м Обаму вторично, при этом проголосовал и за Obamacare. Хотя это и блеф, возразить, по сути дела, нечем. Ну можно было, конечно, запустить объяснение, что народ тогда не разобрался, поверил, а потом, когда разберется, будет локти кусать. Но все эти доводы теперь уже впустую.
А уж те средства, которые были выбраны республиканским истеблишментом для осуществления попытки опрокинуть Obamacare, и вовсе, повторяю, негодные — это увязывание Obamacare с такими угрозами, как прекращение финансирования правительственных расходов, отказ от повышения потолка госдолга и даже дефолт, то есть угроза ситуацией, когда государство не сможет оплачивать проценты по займам. Эти средства негодны, ибо они могут быть легко квалифицированы как шантаж. Что и использовалось вовсю президентом и его командой.
Характерно, что даже в условиях секвестра правительство продолжало ненужные государству затраты, но остановило те, которые наиболее заметны и ощутимы, закрыло, например, национальные парки, музеи, мемориал павшим на Второй мировой войне, куда с трудом сквозь полицейские кордоны пробивались приехавшие со всей страны престарелые ветераны. Даже статую Свободы администрация закрыла, превратив ее, как в анекдоте, в памятник.
Один из ретивых журналистов не постеснялся порекомендовать Обаме «сделать так, чтобы избиратели как можно скорее ощутили удар от остановки республиканцами правительственных расходов». А Обама еще и пригрозил, что «прекращение работы правительства станет тяжелым ударом по начавшемуся экономическому подъему». Начался подъем или не начался, не знаю, но если случится спад, то виноватыми Обама объявит, безусловно, республиканцев. И за проблему госдолга, и за угрозу дефолта, нанесшую ущерб престижу США, только их обвинит.
И поделом, скажу я, ибо вижу, что если демократы все эти недели без труда набирали себе очки, то республиканцы бездарно проигрывали в общественном мнении. И это при том, что именно республиканцы отстаивали истинные интересы американцев как нации и государства — боролись за сбалансированный бюджет, верную экономическую и социальную политику, а демократы, дорвавшись до почти абсолютной власти, повели безответственную затратную политику, заведя страну в неоплатные долги с развалом экономики в ходе ничем не обоснованного социалистического экспериментирования, как в системе здравоохранения, так и в других сферах. Изначально было понятно, что республиканцы, неверно выбрав тактику, повоюют, повоюют и сдадутся, не только проиграв эту битву, но еще, боюсь, и сильно подорвав свои шансы на реванш в 2014 и 2016 году. Так и случилось в конце концов, когда Палата представителей, в которой Республиканская партия доминировала, уступила беспрецедентному нажиму президентской администрации и капитулировала, расколовшись на две части, одна из которых (назову ее по-ленински «отзовистами») отказалась от участия в голосовании, а другая («соглашатели») двинулась послушным стадом к демократическому меньшинству.
«Не надо было браться за оружие», — повторю я давнишнюю фразу Плеханова. «Сила оказалась недостаточной для победы. Это обстоятельство нетрудно было предвидеть», — писал он в 1905 году, когда Первая русская революция не удалась. А что тогда Ленин сказал, помните, читатель? Я помню только в изложении Маяковского: «За оружие браться нужно, только более решительно и энергично».
Ситуация ситуации рознь, но есть и общее — прежде чем браться за оружие, надо обдумать, какое оружие выбрать, чтобы иметь шанс в конкретной обстановке. Та ситуация, в которую попала Республиканская партия в данный исторический момент, требовала не пассивного сопротивления, а свежей инициативы. Например, когда все резолюции Палаты представителей не принимались к рассморению в Сенате и сходу отвергались без обсуждения и попыток компромисса, когда лидер сенатского большинства требовал от Палаты представителей принятия только «чистого» сенатского законопроекта без каких-либо поправок и согласительных комиссий, а президент повторял, что никаких переговоров с республиканцами вести не будет, это был, по сути дела, коллапс законодательной власти, системный ее кризис, требовавший неординарного разрешения.
Палата представителей, по крайней мере республиканское ее большинство, могла, на мой взгляд, принять одно из двух логически вытекающих из ситуации решений. Первое: подняться с кресел и уйти в свои округа к своим избирателям для разъяснений, оставив палату оставшимся в ней демократам, чтоб решали, как хотят, на свою ответственность. То есть конгрессмены-республиканцы в перспективе новых выборов не должны принимать на себя ответственность за то, что в сложившихся обстоятельствах не в силах предотвратить.
Второе возможное направление таково: пока Республиканская партия сохраняет в Палате представителей большинство, она может начать фиксацию и обсуждение противоконституционных актов действующего президента и его провалов в области внутренней и внешней политики на предмет подготовки возможного импичмента. То, что решение по импичменту не пройдет через Сенат, в данном случае не имеет такого значения, как гласность во всем, что касается президента страны (включая, кстати, и ясность про подделку, представленную как свидетельство о рождении), а заключение Палаты представителей в любом случае останется в анналах истории.
Что еще, по моему разумению, может стать предметом рассмотрения в палате, это такая назревшая проблема, как разумное разграничение полномочий федеральных и штатных властей. Актуальность этой темы выявилась и в нынешнем кризисе, когда федеральная власть закрыла национальные парки, музеи и прочие объекты, а власти ряда штатов с этим не согласились. Несомненно, это должно быть прерогативой исключительно штатов, а в ряде случаев и муниципальной власти, а не федеральных ведомств.
Или возьмем другой вопрос: о проведении выборов. Когда власти штатов принимают законы об упорядочении регистрации избирателей и обязательности предъявления удостоверений личности, а федеральная власть в лице генпрокурора Холдера считает это недопустимым, да еще подводит под это естественное упорядочение некую расистскую подоплеку, это абсурд, который на будущих выборах не может быть терпим. Чтобы какие-то жулики не голосовали по нескольку раз (что многократно уже фиксировалось в судах), чтобы не голосовали за давно усопших и не устраивали на выборах «карусели», чтобы США не уподобились, например, России, где вышедших под лозунгом «За честные выборы» отдают под суд.
Семен ИЦКОВИЧ
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
