Еврейский Мир

Постойте, при чем тут Рэйчел Карсон? Каким образом эта тихая миловидная женщина-биолог, всю жизнь проработавшая на скромной должности в федеральной Службе охраны рыбных ресурсов и живой природы, вдруг оказалась в одном ряду с легендарными душегубами, пролившими моря крови, нагромоздившими горы трупов? Наверное, по ошибке? Нет-нет, все правильно – именно среди этих упырей ей и место, ибо на счету Рэйчел Карсон многие десятки миллионов человеческих жизней.

.           .           .

“Некогда в сердце Америки был город, в котором вся жизнь находилась в гармонии с природой… Но затем невесть откуда нагрянула беда, и все стало меняться. Какие-то злые чары опутали город: таинственные недуги поразили птичники; начали болеть и погибать овцы и коровы. Куда ни глянь – на всем лежала тень смерти.

Повсюду воцарилось странное безмолвие. Пернатые – куда они подевались? На деревьях сиротливо висели опустевшие скворечники… Кое-где еще можно было увидеть редких птиц, но жизнь в них едва теплилась – их били судороги, они не могли летать. То была безголосая весна…  Что же это была за напасть, заставившая весну замолкнуть в бесчисленных городах Америки? Настоящая книга представляет собой попытку дать ответ на этот вопрос”.

Так начиналась вышедшая в 1962 году книга Рэйчел Карсон “Безмолвная весна”. Блестящая по стилю и революционная по содержанию книга произвела эффект разорвавшейся атомной бомбы. В ней впервые в доступной форме была выстроена теория о взаимосвязанности природных явлений и о том, что, пытаясь изменить природу, человек должен соблюдать предельную осторожность по принципу “семь раз отмерь, один раз отрежь”.

Стоит вырвать одно звено из экологической цепи, как вся цепочка рухнет. Сегодня мы травим вредных насекомых инсектицидами, а завтра начинают гибнуть полезные птицы, поедающие этих насекомых, предупреждала Рэйчел Карсон. Благодаря ей в обиходном словаре появилось слово “экология”. Но все эти, безусловно, верные мысли играли для автора подчиненную роль. Ибо ее книга, ставшая библией “зеленых” во всем мире, была задумана как фронтальная атака на ядохимикаты, которые произвели подлинную революцию в сельском хозяйстве и здравоохранении.

В 1939 году швейцарский химик Пауль Мюллер заново открыл препарат дихлордифенилтрихлорметилметан, впервые синтезированный полувеком ранее в Германии (в 1948 году Мюллер был удостоен Нобелевской премии за свое открытие). Очень быстро было установлено, что новый препарат, ввиду непроизносимости своей химической формулы получивший известность под аббревиатурой ДДТ, является чрезвычайно эффективным средством против мух, блох, вшей и комаров – переносчиков таких опаснейших заболеваний, как бубонная чума, тиф, желтая лихорадка, энцефалит и малярия.

ДДТ был запатентован в 1943 году, и вскоре министерство сельского хозяйства США официально подтвердило благотворные свойства нового ядохимиката. К концу второй мировой войны всем американским военнослужащим, где бы они ни служили, выдавали порошок ДДТ 10%-ной концентрации для борьбы с тифозной вошью. В 1948 году Полу Мюллеру была присуждена Нобелевская премия за открытие препарата, буквально творившего чудеса.

По окончании войны федеральная Служба здравоохранения США взяла на себя ответственность за борьбу с малярией в 18 странах. Результаты превзошли самые смелые ожидания. Например, в Греции за три года благодаря программе опрыскивания ДДТ заболеваемость малярией снизилась с 2 миллионов случаев до 50 тысяч. О том, какую опасность в мире представляла в те годы малярия, сейчас даже трудно себе представить. Ежегодно этот страшный недуг поражал 300-400 миллионов человек, из которых 3-4 миллиона отправлялись в могилу.

Изучив опыт американской противомалярийной кампании, в 1955 году Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) объявила войну малярии в масштабах всей планеты. Спустя два года аналогичную программу одобрил Конгресс США. Кампания увенчалась фантастическим успехом. К 1967 году малярия была полностью искоренена во всех развитых странах мира, а также во многих странах Азии, Латинской Америки и Африки. В Индии смертность от малярии опустилась ниже уровня статистической значимости, в Шри-Ланке заболеваемость упала с 2 800 000 случаев до 17 (это не опечатка – семнадцать!).

В 1970 году Национальная академия наук США провозгласила: “Можно по пальцам пересчитать химикалии, которым человечество обязано в такой же степени, в какой оно обязано ДДТ… За два года с небольшим этот препарат позволил спасти от малярии 500 миллионов человек, которые в противном случае были бы обречены на верную гибель”.

Но невзирая на этот весьма внушительный послужной список, поборникам чудо-препарата недолго было суждено торжествовать победу. Ибо к этому времени сработала бомба замедленного действия, заложенная Рэйчел Карсон, и зеленое движение ринулось в бой, размахивая знаменем, на котором было начертано ее имя.

Несомненно, Рэйчел Карсон руководствовалась самыми альтруистическими побуждениями и хотела только добра. Но точно так же могут оправдываться и другие “благодетели” человечества, наломавшие горы дров во имя высоких идеалов. Как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад, и эти фанатики прогрессивных идей трудолюбиво мостили дорогу в преисподнюю не для себя, а для миллионов ни в чем не повинных людей.

Знаменитый энтомолог и поборник охраны окружающей среды Гордон Эдвардс вспоминает, в какой восторг он пришел, когда появились первые сообщения о книге Рэйчел Карсон. Он немедленно побежал в магазин, купил “Безмолвную весну” и принялся за чтение. Ему сразу же бросились в глаза многочисленные несуразности и натяжки в тексте, но, разделяя пафос автора, он был готов проявить снисхождение к коллеге.

Однако чем дальше он углублялся в книгу, тем яснее ему становилось, насколько она тенденциозна и лжива. Рэйчел Карсон перевирала факты, строила многие фразы таким образом, чтобы навести читателей на нужные ей выводы, прямо о них не упоминая, опускала все свидетельства, противоречившие ее главным тезисам: пестициды – зло, бизнес – зло, ученые, не разделяющие ее точку зрения, – сыны тьмы.

Далее Гордон Эдвардс взялся за библиографию в “Безмолвной весне” и быстро установил, что она подстать авторскому тексту. Рэйчел Карсон ссылалась в подкрепление своей теории не столько на научные исследования, сколько на откровенно пропагандистские материалы всевозможных организаций “зеленого” толка. При этом каждый раз, когда та или иная работа упоминалась в книге, она включалась в список источников как отдельная ссылка. Благодаря такому нехитрому приему библиография выглядела гораздо внушительнее, чем она была на самом деле.

Но среди источников все же фигурировали и научные исследования. Доктор Эдвардс углубился в них и с огромным удивлением осознал, что все эти источники противоречат заключениям автора книги. Рэйчел Карсон просто взяла и переврала содержание работ известных ученых. Для придания своей книге пущего наукообразия она наугад упомянула ряд их трудов в расчете на то, что никто не будет проверять, что там написано.

Исследователь еще раз перечитал “Безмолвную весну”, но уже с открытыми глазами, не будучи ослеплен верой в то, что ее автор руководствуется самыми благородными побуждениями и что ее выводы опираются на логику и научную истину. Закрыв книгу, Гордон Эдвардс ясно осознал, что его и миллионы других американцев просто дурачат. Он законспектировал свои наблюдения и 30 лет спустя издал эти записки.

Вот лишь один пример подтасовки путем умолчания, к которой прибегла Рэйчел Карсон. На титульном листе ее книги стоит посвящение: «Альберту Швейцеру, который сказал: “Человек утратил способность предвидеть и предотвращать. В конце концов он уничтожит Землю”». Ясно, что великий гуманист был ярым противником инсектицидов, не так ли? Иначе зачем было автору “Безмолвной весны” ссылаться на его авторитет?

Однако в автобиографии Швейцера ясно указывается, что его тревожила угроза атомной войны, а отнюдь не ядохимикатов. Впрочем, он не обошел своим вниманием и ненавистные Рэйчел Карсон инсектициды, но не совсем так, как ей бы хотелось. Вот что он пишет по этому поводу (стр. 262 англоязычного издания): “Сколько труда и времени тратится попусту по вине этих мерзких насекомых… Но сейчас перед нами засиял луч надежды – ДДТ”.

Гордон Эдвардс включился в борьбу против “библии экологического движения”. Он за свой счет ездил на всевозможные дискуссии, посвященные “Безмолвной весне”, и разоблачал лживую книгу, зачитывая сначала тезисы из нее, а затем опровергавшие их научные работы, на которые Рэйчел Карсон тем не менее бесстыдно ссылалась в подкрепление своих взглядов. Однако ничто уже не могло помочь, рев могучего “зеленого” урагана заглушал редкие голоса протеста.

Каноническое обвинение в адрес ДДТ из книги Карсон – утверждение, будто ДДТ вызывает истончение скорлупы птичьих яиц. Птицы поедают насекомых, убитых инсектицидом, вредоносный препарат постепенно накапливается в их организме, и в результате они несут яйца с ненормально тонкой скорлупой. Когда птицы садятся на такие яйца, скорлупа трескается, и птенцы погибают, не успев вылупиться. Отсюда и “безмолвная весна”.

Биолог Джоэл Битман экспериментально подтвердил факт истончения скорлупы, скармливая птицам ДДТ. Результаты его исследования были с триумфом опубликованы журналом “Science”. Однако Битману не давало покоя сознание того, что он нарушил чистоту научного эксперимента: добавляя ДДТ в птичий рацион, он одновременно снизил в нем содержание кальция. Ученый повысил содержание кальция до обычного уровня, и толщина скорлупы вернулась к норме. Дальнейшие исследования показали, что истончение скорлупы скорее всего вызывается примесями тяжелых металлов – мышьяка, ртути и кадмия.

Битман принес статью с изложением результатов своих новых экспериментов в тот же журнал  “Science”, но его редактор Филип Эйбелсон наотрез отказался ее печатать. По сообщению Гордона Эдвардса, редактор “Science” в беседе с профессором Калифорнийского университета в Беркли Томасом Джуксом объявил, что ни в коем случае не пропустит в печать ни один материал, свидетельствующий в пользу ДДТ.

Тем временем в печати появились тревожные сообщения, что ДДТ вызывает рак у мышей. В 1971 году глава новосозданного федерального Управления охраны окружающей среды Уильям Ракелсхаус распорядился провести серию слушаний для проверки того, насколько основательны эти слухи.

На слушаниях было установлено, что опасность рака связана не с канцерогенными свойствами препарата, а с размером дозы. Заранее решив для себя, что ДДТ – канцероген, исследователи повышали его содержание в рационе подопытных животных до тех пор, пока не получали искомый результат. Контрольные эксперименты опровергли представление о том, будто ДДТ вызывает рак. В одном эксперименте инсектицид даже оказал противораковое действие.

Механический перенос на людей результатов, полученных в опытах на мышах с применением повышенных доз исследуемых препаратов, – в корне порочная практика. Многие вещества, например, соль и витамин А, в экспериментах на животных вызывают рак, если их применять в массированных дозах. Биохимик из Беркли Брюс Эймс доказал, что вещества, в повышенных дозах вызывающие рак у грызунов, содержатся практически во всех фруктах и овощах, включая яблоки, бананы, апельсины, брокколи, брюссельскую капусту, грибы и кочанную капусту.

Утверждалось также, что ДДТ обладает кумулятивным действием, десятками лет накапливаясь в среде обитания. В качестве доказательства приводились результаты одного исследования, опубликованные в 1964 году. Его автор установил, что после опрыскивания ДДТ определенного участка леса концентрация инсектицида в почве начала неуклонно расти.

Однако вскоре после того, как сенсационная статья была напечатана в “Science”, стало известно, что участок, где отбирались пробы почвы, находился по соседству с лесным аэродромом и был сильно загрязнен ДДТ при испытаниях и калибровке опрыскивающего оборудования. Автор статьи провел повторные, гораздо более масштабные исследования и пришел к выводу, что ДДТ быстро разлагается и практически не причиняет вреда флоре и фауне.

Одна из исследовательских лабораторий Службы охраны рыбных ресурсов и живой природы в серии экспериментов показала, что “92% ДДТ и его метаболитов” выводятся из среды обитания в течение 38 суток после внесения. Еще раньше, в 1969 году, директор Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) объявил, что ни 130 000 участников программы опрыскиваний, ни миллионы обитателей жилищ, обработанных ДДТ, никак не пострадали от контакта с инсектицидом.

Таким образом, говорится в его докладе, у ВОЗ “нет никаких оснований отказываться от этого препарата, который спас миллионы жизней. В противном случае миллионы людей заболеют и тысячи из них погибнут. Не менее двух миллиардов человек на всем земном шаре испытали на себе благотворное действие ДДТ без единого случая отравления. Прекращение программы опрыскиваний ДДТ выльется в катастрофу всемирных масштабов в области здравоохранения”.

Упомянутый выше Гордон Эдвардс каждый новый учебный год начинал с того, что на глазах своих студентов съедал ложку чистого ДДТ, чтобы продемонстрировать его безвредность. Доктор Эдвардс на протяжении всей своей жизни отличался отменным здоровьем, до глубокой старости увлекался альпинизмом и дожил до 86 лет.

Его мнение полностью разделяли и научные сотрудники Управления охраны окружающей среды США, доложившие своему начальству, что ДДТ совершенно безвреден. Итог слушаниям подвел главный эксперт управления Эдмунд Суини: “ДДТ не представляет канцерогенной, мутагенной или тератогенной опасности для человека. При правильном применении ДДТ не оказывает вредного воздействия на пресноводную рыбу, речные организмы, пернатых и другую фауну… Результаты слушаний подтверждают настоятельную необходимость в дальнейшем применении ДДТ”.

Казалось бы, все ясно. Тем более, что сам директор Управления охраны окружающей среды всего годом ранее, будучи заместителем генерального атторнея, писал: “ДДТ – абсолютно безопасный и безвредный препарат, не обладающий токсическим действием ни на людей, ни на животных. Утверждения, будто ДДТ является канцерогеном, ни на чем не основаны”.

Беда, однако, в том, что маятник интеллектуальной моды качнулся в другую сторону. Под давлением своих друзей из влиятельных природоохранных кругов Уильям Ракелсхаус отверг заключения своих собственных экспертов и в 1972 году запретил ДДТ на том основании, что его применение “сопряжено с риском заболевания раком”. Экологическая истерия, охватившая американское общество, была настолько высока, что никому не было дела до того, как запрет ДДТ отразится на странах третьего мира.

Конечно, правительство США не могло приказать развивающимся странам прекратить применение ДДТ. Но заключение директора Управления охраны окружающей среды было равносильно такому приказу. Программы в области здравоохранения в третьем мире в значительной степени проводятся на деньги американского Агентства международного развития, и как только этот источник финансирования программ опрыскивания иссяк, они прекратились сами по себе. Авторитет Америки был настолько высок, что ВОЗ вопреки своим собственным заключениям присоединилась к запрету на ДДТ.

Результат не замедлил сказаться. Почти искорененная малярия с триумфом вернулась. Ныне каждый год 300 миллионов человек заболевают этим страшным недугом, и около двух миллионов из них погибают. Таким образом, с 1972 года по милости американских “зеленых”, вдохновленных красноречием Рэйчел Карсон, в Азии, Африке и Латинской Америке погибло от 70 до 80 миллионов человек.

Однако радикальных экологистов, которые видят в человеке главного врага природы и убеждены, что прирост народонаселения погубит нашу планету, эта страшная статистика совершенно не смущает. Даже наоборот. Видный мальтузианец Александр Кинг выразился прямо и определенно: “Сомнения насчет ДДТ возникли у меня, когда его ввели в массовое пользование. В Гайане, например, за два года малярия была почти полностью искоренена, а рождаемость увеличилась вдвое. Поэтому моя главная претензия к ДДТ в том, что он в огромной степени усугубил демографическую проблему”.

Для Рэйчел Карсон – пантеистки, поклонявшейся природе, – человек был главным врагом, в борьбе с которым все средства хороши. Она ни разу не обмолвилась, что к тому времени, когда писалась “Безмолвная весна”, благодаря ДДТ были спасены сотни миллионов жизней. Ее книга настолько сильно настроила общественное мнение против ДДТ, что по сей день мало кто решается поднять голос в защиту этого препарата – самого эффективного, безопасного и дешевого инсектицида в истории.

Рэйчел Карсон принадлежала к числу фанатиков, которые настолько зашорены своей идеологией, что не видят ничего, кроме заветной цели, и идут к ней напролом, топча все и всех на своем пути. Величайшие злодеяния в истории неизменно совершались под прикрытием благородных, человеколюбивых лозунгов, которыми непрошенные благодетели человечества оправдывали свои чудовищные злодеяния. Воистину, словами Александра Галича, «бойся единственно только того, кто скажет – я знаю, как надо».

 Автор — Виктор Вольский

Источник