Лиана Алавердова, с творчеством которой мы знакомились не раз, еще и переводчик. А переводит она в основном стихи женщин. Мужчине трудно понять женскую речь — необходим перевод. Хотя бы с языка фактов на язык переживаний.
А когда женщина пишет о том, что глубоко задевает — нет, не прихотливую эмоциональность, а душу ее, — мужчине остается только оторопеть. И узнать, что же происходит или происходило в мире на самом деле. Не хочу больше отнимать строчки у самой поэзии — самый трагический день нашего календаря, 9 Ава, не любит лишних слов. А мужская логика… не всегда логике есть место.
Шлите нам стихи на e-mail: ayudasin@gmail.com
Переводы Лианы Алавердовой
Эмма Лазарус
(Emma Lazarus)
Стихотворение Эммы Лазарус «Новый колосс» написано на плите, украшающей пьедестал статуи Свободы.
НОВЫЙ КОЛОСС
Нет, не Колосс Родосский вдалеке,
Что длани величаво распростер —
Здесь будет охранять
морской простор
Могучая жена с огнем в руке.
И молния в том факеле. Она
Мать всех изгнанников.
На много лет
Приветствие для мира —
этот свет.
Над гаванью двух городов жена
Взывает молчаливо: «Старый мир,
Пребудь в великолепии. Ко мне
Пошли усталых, тех, кто беден, сир,
Бездомных, рвущихся к свободе. Вне
Брегов преполненных,
у золотой двери
я встречу их в иной, моей стране!»
Жаклин Ошеров
(Jackeline Osherow)
Жаклин Ошеров — автор шести стихотворных сборников, лауреат премий и наград множества фондов и институтов. Она живет в Юте со своей семьей и является заслуженным профессором английского языка Университета Юты.
Понар — курорт в пяти милях от Вильны (Вильнюс), который использовался нацистами как место уничтожения евреев. С 1941 по 1944 г. здесь было казнено около 100 000 человек.
ПОНАР
В грядущем мире у лесов
не будет секретов.
Листья будут падать на почву,
состоящую из листьев,
Стеблей, слякоти, песка,
обычных веществ.
И все, что происходит,
будет слышно за мили вокруг:
Как шуршат листья,
падают деревья, гремят выстрелы.
Только там не будет выстрелов:
Мы говорим о грядущем мире.
И жители Понара отряхнутся от грязи
И вернутся к двадцати семи
библиотекам
И шестидесяти читальным залам
синагоги Вильно;
Ко всему спектру
молодежных организаций
От правого до левого
сионистского крыла
И множеству авангардных
поэтических деклараций
О красоте понарских осин.
В основном они будут
изучать Мишну и Гемару
В переполненных залах
на лекциях раввина Акивы,
Которому, хотя его и освежевали,
подобно зверю,
На рыночной площади,
что описано в Мидраше,
Ничто не помешало появиться
в грядущем мире,
Изумляя глубиной понимания
самого Моисея.
Заниматься будут не только
раввины и богачи,
Но также мясники, портные,
сапожники, музыканты;
Воздух, тяжелый от пепла,
будет ерошить
пугливые страницы осин
В поисках комментариев
к священным текстам,
Извлеченным из полураскрытых
прозрений,
Утерянным до того, как можно было
их записать,
Наряду с фресками, историями,
рецептами,
Химическими формулами, фасонами
платьев,
Мелодрамами, новыми
неделимыми числами, стихами,
Собранными в кучу
в особой темной почве,
Полирующей тусклое серебро осин,
Чтобы подготовить почву
для изучения алфавита.
Или, возможно, превратить каждый
листок в крошечное зеркало,
Миниатюрное и сияющее,
куда никто не взглянет,
Тихо мечтающее о грядущем мире,
Пока оно не наполнится золотом
и не упадет опять —
На этот раз мягко —
на предназначенное место
И не упокоит свои секреты
на переполненной телами Земле,
В тени понарского леса.
Джанет Кирхаймер
(Janet R. Kirchheimer)
Стихи Джанет Кирхаймер были опубликованы во множестве изданий в США и за границей. Джанет преподает в CLAL (The National Jewish Center for Learning and Leadership) — Национальном еврейском центре обучения и лидерства.
ОТКУДА Я
Я из разбитых стекол
грез, мира, которого
больше нет,
из картофельного салата, селедки
и штудирования нового языка.
Я происхожу от фраеров,
иммигрантов,
беженцев и тех, кому не повезло
и кто не смог заполучить
эти прозвища.
Я продукт умолчаний, которые
научилась понимать смолоду;
семейных сборищ
с немногими родственниками;
тех, у кого были татуировки
с номерами на руках,
кто каждую ночь видел
во сне свой дом
или мечтал назвать своим домом
любое место,
куда впустят.
Я — от желания, чтоб слова «лагерь»
или «селекция»
не заставляли меня вздрагивать.
Я произрастаю из мечты о том,
чтобы мои родственники
сидели на крылечке, смеялись,
судачили, мечтали.
ФОТОГРАФИЯ В РУКЕ
Моей матери четыре года.
Светлые кудри,
В детском платье с оборками среди
золотистых полевых цветов,
С куклой на коленях
и собачкой рядом.
Через два года девочку
на фотографии
Прижмут к школьной стене
Дети из ее класса за то, что она
не хотела сказать
«Хайль, Гитлер».
В нее будут бросать камнями,
изобьют, назовут жидовкой,
Разорвут ее платье, и ее родители
Должны будут найти способ,
как вывезти ее из Германии.
Ее пошлют в приют в Амстердаме,
А они будут ждать два года
до получения визы
В Америку. Я хочу спросить девочку,
Что стало бы с ней, если бы
ее родители не нашли выхода?
Выжила бы она?
Может быть, она бы стала жертвой
экспериментов,
как ее кузина Ханни,
Которая вернулась домой
после войны и редко
покидала свою комнату, или она,
как другая кузина, Бертл,
пыталась бы пересечь Пиренеи
в Испанию и пропала бы?
Что, если бы Гитлер
никогда не пришел
к власти, приехали бы ее родители
в Америку?
Встретила бы она моего отца
и за кого бы
Она вышла замуж, если бы она
осталась в Германии?
И кем бы она стала и что бы
сделалось со мною?
Я не могу об этом не думать.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
