– Шалом рав! Ждем продолжения вашего рассказа про еврейский национализм.
– Здравствуйте, Арье. Давайте сперва определим термины. Я хотел бы в основном говорить о том, что сегодня принято называть национально-религиозным лагерем.
– Рав, но это же не исчерпывает тему еврейского национализма! А как же светский национализм, сионизм? В Израиле есть множество сионистских партий, изданий, сайтов, журналистов; лидеры государства обычно клянутся в верности «сионистским идеалам»…
– Светские сионисты сегодня в основном обитают за пределами Государства Израиль, преимущественно в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. 2 июня проводится традиционный ежегодный Парад Израиля, люди героически прогуливаются по красивой 5-й авеню. Еврейские организации, особенно в Америке, собирают немалые деньги на всевозможные израильские организации и проекты. Все это прекрасно, но люди забывают, что основа сионизма — это жить в стране Израиля. И примерно в таком же духе большинство ритуальных заклинаний и клятв израильских политиков и журналистов. Давайте поговорим о серьезном.
– Вы имеете в виду религиозный сионизм?
– Да. Люди, себя к нему относящие, соединяют религиозность с активной, полноценной деятельностью во всех аспектах жизни современного общества. Весьма часто это разумные, порядочные люди, притом — настоящие идеалисты.
– Рав, о чем же еще мечтать! Уж коли вам так и не удалось уговорить меня перейти в ислам, остается только путь в религиозный сионизм.
– Вперед и с песней, реб Арье! Но давайте сперва соберем чуть больше информации. Из основателей религиозного сионизма наиболее известен рав Авраам Ицхак Кук (1865–1935). Это был выдающийся знаток Торы, настоящий праведник, отличавшийся уникальной любовью к Израилю и евреям. Истинный идеалист, отдававший все силы служению своему народу. Его еще называли мечтателем. Вначале он был раввином в Литве, в начале XX века переехал в Палестину, став сперва раввином Яффо, а затем и главным ашкеназским раввином всей Палестины.
– Вы хотели бы лучшего лидера?! Учтите, рав, я, некогда «подпольный диссидент», как было модно среди российской еврейской интеллигенции, сочувственно отношусь к тем, кто идет против течения. А рав Кук пошел против некоторых правил и стереотипов, распространенных тогда в религиозном обществе. И побеждал, ведь именно он, как главный раввин, представлял еврейство Израиля перед всем миром.
– Я тоже отношусь к этому сочувственно — настолько, что сам начинал как религиозный сионист. Юности вообще свойственны красивые идеалы — особенно, если они кажутся довольно быстро достижимыми. Любовь и вера в свой народ были у рава Кука столь велики, что иногда он шел и против реальности.
– Рав, что вы имеете в виду?
– Приведу пример. Во время следствия после убийства Хаима Арлозорова (1933) рав Кук сказал: «Ни одна еврейская рука не была замешана в этом убийстве! Еврей не может поднять руку на еврея!» Он добился того, что Авраам Ставский, действительный убийца, изобличенный и приговоренный к повешению, был в конце концов оправдан и освобожден. Многие сомневались в правильности да и политической мудрости такого шага.
– Рав, вы это серьезно? После зверств еврейских чекистов и «комиссара Когана», особенно против своего собственного народа; после убийства евреем доктора Якова Де Гана на ступенях гостиницы в Иерусалиме… Считать, что «еврей не может поднять руку на еврея»?!
– Любовь к своему народу и вера в него были у рава Кука столь велики, что он просто не желал, не умел, наверное, видеть, до чего еврей может при старании докатиться. Повторяю, он был исключительным праведником, к тому же человеком мягким и задумчивым, чрезвычайно интеллигентным, и роль бойца и трибуна, совершенно не соответствующую его темпераменту, принял на себя только из любви к своему народу.
– Все, что невозможно сделать, делают идеалисты! Они видят то, чего еще нет — и оно появляется! Меня, поэта, вам будет сложно в этом разубедить.
– Да, а потом приходят реалисты и… Но продолжим. Заслуги рава Кука велики. Фактически он создал израильский раввинат. Он открыл иешиву «Мерказ а-рав», в которой готовились будущие духовные лидеры, которые должны будут воплотить на практике идеи своего наставника. Между прочим, рав Кук собирал в Америке деньги не только для своей иешивы, но и для иешив Европы. Он был в близких дружеских отношениях практически со всеми духовными лидерами ортодоксального еврейства Израиля и не только.
– Кстати, что вы скажете про эту иешиву? Я слышал о ней весьма позитивные отклики.
– Я сам свой путь в Торе начинал с «Мерказ а-рав». Серьезные, хорошие ребята, настоящие идеалисты. У меня самые теплые воспоминания об этом периоде моей жизни.
– Видите, рав, это все живое!
– Кто же с этим спорит? Если бы не маленькое «но»… Но давайте, реб Арье, чтобы вы по привычке не стали ко мне придираться, я лучше предоставлю слово Аарону Граноту (Граневичу), как и обещал в конце нашей прошлой беседы. Скажу только, что после разгрома Гуш-Катифа национально-религиозное движение находится в глубоком внутреннем кризисе. Злая действительность ворвалась в прекрасную сказку. «Сионистское государство», «первый росток нашего Избавления», во главе которого находился герой генерал, «завзятый сионист» и «отец поселений» Арик Шарон, ради иных, еще менее осуществимых фантазий о «братском мире с двоюродными соседями», безжалостно расправилось со своими самыми верными сыновьями и дочерями.
– Вы хотите сказать, что именно это предсказывал рав Вассерман — еврейский «изм» восстал против его носителей?
– Судите сами, история известна. Но давайте наконец откроем статью Аарона Гранота, написанную через полтора года после изгнания из Гуш-Катифа.
– Рав, скажите, пожалуйста, хоть немного об этом человеке.
– Это человек олицетворял собой символы религиозного сионизма, и его личный процесс — показатель кризиса национально-религиозного лагеря после изгнания из Гуш-Катифа.
– На последних выборах они получили 12 мандатов — какой уж тут кризис?!
– Именно это я и говорю… Я помню времена, когда «Мафдаль» имел 16 мандатов, много министров в правительстве. Исходя из демографии, количество мандатов должно было бы увеличиваться.
– А «русская» алия? Какая доля в ней религиозных евреев (не говоря уже, конечно, о членах семей)? Кстати, почему ультраортодоксы так медленно наращивают свое представительство в Кнессете? Ведь демография явно в их пользу?
– Во-первых, слава Б-гу, у поселенцев тоже немало детей. Потом не забудьте, что есть разные группы, немало из них вообще не голосуют на выборах — принципиально; да и не все объединяются. И несмотря на все это, у ультраортодоксального сектора идет медленное, но верное увеличение количества мандатов.
Так вот, Аарон Гранот, родившийся в семье гурских хасидов, стал пламенным религиозным сионистом. Он жил с семьей в Гуш-Катифе. Один из изгнанников. Журналист, писатель. А вот что он теперь говорит о себе: «Да, дело обстоит именно так: я превратился в обычного ортодоксального еврея, разочаровавшись в национально-религиозной идеологии, впитанной мною в стенах святых иешив, в которых я приобрел большую часть своей Торы. Забросил мировоззрение рава Авраама Ицхака Кука и его сына и продолжателя рава Цви Йеуды Кука, да защитят нас их заслуги! Теперь я — снова гурский хасид. Мои друзья, коллеги по работе заинтересовались этой трансформацией и попросили объяснить, что же со мной произошло».
– Очевидно — шок от преступного изгнания, мир знакомый рушится…
– Давайте повременим с психологией и послушаем. «Как известно, полтора года назад в еврейском народе произошла катастрофа. Простите меня за это сравнение, но мне просто больше не с чем сравнивать! То, что бессердечно сделали с моими дорогими братьями, первопроходцами и жителями цветущего, и с сельскохозяйственной, и с торанической точки зрения клочка земли… Кроме теплиц, грядок и т.п., плоды которых расходились по всему миру, а государственной казне доходы только от этого экспорта приносили ежегодно четверть миллиарда долларов, — Гуш-Катиф был полон религиозными учебными заведениями: иешивами, множеством талмудей-тора для мальчиков, ульпанот и мидрашот для девочек и девушек, синагог, где непрерывно звучали молитвы и Тора. Там жили евреи, обрабатывающие землю и гордые тем, что они удостоились зарабатывать на жизнь своим трудом, а свободное время проводить в домах учения. В Гуш-Катифе, среди цветов и теплиц, выросло немало мудрецов Торы».
– Идиллическая картина! Прямо в руки Сен-Симону или Фурье.
– «Все рухнуло в один день. Одним мановением руки лишенный всяких тормозов диктатор решил положить конец этим процветающим поселениям. Государство Израиль ответило: «Всегда готовы!» — и во всей своей мощи мобилизовалось на исполнение приговора. Военные и полицейские подразделения, в невиданном количестве, одетые в нечто, видом своим смахивающее на форму гестаповцев, решительными шагами вошли в Гуш-Катиф и изгнали местных жителей с той же жестокостью, с которой представители нееврейской власти изгоняли евреев в диаспоре».
– Но был же Ямит еще за 30 с лишним лет до того и Ацмона немного позже. В Ямите людей снимали с крыш вертолетами и запихивали в клетки, в Ацмоне полиция зверски избивала и давила лошадями — что же такого уникального в изгнании из Гуш-Катифа?
– Ямит был город на Синае, ту территорию по договору о мире отдавали Египту. Ацмона — недавно созданный поселок.
– Какая разница — город, деревни?!
– Реально — никакой, но Гуш-Катиф — это была чудесно возделанная земля и, во-многом, реализация идеала, о котором говорил рав Кук. Союз религиозного и светского сионизма обанкротился в одно мгновение.
– Знаете, рав, здесь мне трудно вам возражать. Хотя, может быть, и хотелось бы. В сами дни изгнания, 9 и 10 Ава 2005 года, я написал поэму «Памяти Гуш-Катифа», сразу же опубликованную «Еврейским Миром» — писал слезами, не клавиатурой. Примерно как «Последний звонок». И там, — вы поверьте, поэзия порой знает даже то, чего не знает, — предсказал кое-что из будущего и назвал вещи так, как Гранот.
– «Все это, невзирая на горький плач, на душевные муки и горячие слезы, а главное, несмотря на предупреждения, что все это может самым пагубным образом отразиться на нашей общей безопасности, грозя в будущем еще большей катастрофой, чем это жестокое изгнание».
– Да уж… Поразительно, насколько это было очевидно сразу и как быстро исполнилось — хотя бы Хамастаном в Газе. Но с израильскими руководителями — им что, глаза застило? Что же? Идеология?
– Реб Арье, не отвлекайтесь, пусть говорит очевидец. «Даже если у суверенного государства есть право перемещать поселения, нет у него права разрушать общины, издавать закон («депортация-компенсация»), по сравнению с которым законы Сдома — детский лепет. Этот закон погрузил в нищету многие достойнейшие семьи, не испытывавшие до тех пор проблем с пропитанием».
– Общеизвестно, что и по сей день многие изгнанники из Гуш-Катифа и Северной Самарии не устроены, живут во времянках, а немало из них даже покинули Израиль.
– Представьте себе моральные мучения этих людей — именно то, ради чего они жили, плоды их бескорыстного и подвижнического идеализма по ним же и ударили.
– Рав, но снова — это же то, о чем предупреждал рав Эльханан Вассерман! Идеалы евреев обращаются против них и больно бьют их бескорыстных носителей. У меня в поэме есть строки: «Кусачий идол оказался вдруг / Под именем Израильское царство…»
– Да. Увы. Пусть читатели, кого интересуют подробности о предвидении рава Эльханана, взглянут нашу прошлую беседу. Но я хочу продолжить цитату Аарона Гранота. «С изгнанием из Гуш-Катифа окончательно рухнула основа моего мировоззрения, которое во мне воспитывалось годами. Мы ошибались: Государство Израиль — не начало расцвета Избавления. Не ему суждено привести к Избавлению. Мы — не часть нового, процветающего здесь общества, и мы не хотим быть его частью. Возвращение в Сион происходило вопреки сионистской власти, а не благодаря ей. Не Теодор Герцль, да сотрется его имя, придумал алию в Землю Израиля. За много лет до того, как ему пришла в голову шокирующая своей преступностью идея повести народ Израиля в церкви, в Землю Израиля самозабвенно и с великим самопожертвованием приезжали ученики Виленского Гаона и Баал Шем Това, основавшие здесь старый ишув и ортодоксальные сельскохозяйственные поселения».
– Не слишком ли это сильно — проклятие имени Герцля, полное отвержение заслуг сионизма в возвращении евреев на свою Родину? Можно понять эмоции свидетеля и участника трагедии, но — здесь ли точная историческая правда?
– Вы же знаете, Арье, я стараюсь избегать роли судьи. В Талмуде сказано: «Не суди в одиночку — только Всеведущий судит Один». Не уверен, что Теодор Герцль заслуживает столь сурового проклятия — он пришел из совершенно чуждой еврейству культуры и, возможно, если бы не ранняя смерть, сумел бы сделать и другие шаги к сердцу своего народа. Кто на земле это знает? Но общеизвестно, что план возвращения в Палестину начал вызревать у него только после того, как его прежняя идея «решения еврейского вопроса» поголовным крещением «не встретила понимания». Продолжим цитату. «Мой дед, благословенной памяти реб Мордехай-Мендель Граневич, вместе с покойным равом Ицхаком Герштенкорном по указанию адмора Имрей Эмет, да защитят нас его заслуги, основал поселение в Бней-Браке.
5 ияра 1948 года — дата не более выдающаяся, чем дата публикации декларации Бальфура, начало британского мандата и цепи других технических событий, выпавших на долю обновленного поселения Земли Израиля. Сионистский мандат на Землю Израиля родился под знаком отдаления еврейского народа от Торы и от Святого, благословен Он, под знаком формирования «нового народа», в глазах которого Тора — лишь местный фольклор, не жизненный путь. Это — не наш путь».
– Да, сильный текст. Мне не хочется вступать в спор с ходу, надо все хорошо обдумать. Прошу помощи и у читателей — возможно, я упускаю что-то важное в картине мира, подсобите вопросами и идеями. Только, пожалуйста, не голыми декларациями, как порой мои корреспонденты…
Но вот вопрос к вам, рав — как вы считаете, большинство ортодоксального еврейства видит в сегодняшней действительности путь и будущее еврейского народа и еврейского государства?
Беседовал Арье ЮДАСИН
Продолжение следует
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
