Еврейский Мир

Роберт Д. Каплан

Израиль находится в процессе отмены мирного договора. Не мирного договора с Египтом, а договора с Сирией. Нет, я не сумасшедший. Челночная дипломатия Генри Киссинджера в 1974 привела израильтян к заключению де-факто мирного соглашения с семейством Асада. В конце концов, были ясно обозначены красные линии, которые обе стороны знали, что они не должны переступать, а также – разумная предсказуемость с обеих сторон. Забудьте о подстрекательской риторике, требовании обмена послами и других оборок государственной политики, которые обычно определяют мирные соглашения. В данном случае важно, что обе стороны соблюдали пределы и ограничения, так что спорная граница между ними была безопасной. Даже лучше, что не было официального мирного соглашения в письменной форме, потому что ни одной из сторон не пришлось идти на неудобные государственные и стратегические уступки. Израиль не отказался от Голанских высот. И если Сирия шагнула за красную линию в Ливане, или, скажем, стремилась к ядерному потенциалу, как это было, Израиль мог спокойно наказать ее точечным военным ударом. Не было никакого мирного договора, который Израиль бы захотел нарушить.
Конечно, сирийцы создали химический арсенал и наводнили иранцами всю свою страну и Ливан. Однако никакой мирный договор на свете, с учетом характера сирийского режима, не предотвратил бы эти вещи. В несовершенном мире голой власти, семейство Ассадов, по крайней мере, было терпимо. Кроме того они представляли собой миноритарную секту, которая не дала Сирии стать крупной и гораздо более радикальной разновидностью суннитской арабской Газы. В феврале 1993 в The Atlantic Monthly я сказал читателям, что Сирия была не государством, а извилистой преисподней религиозного и этнического деления, и что Аль Асады могли бы сойти со сцены путем создания алавитского минигосударства на северо-западе страны, которое было бы спокойно поддержано израильскими службами безопасности, что еще может произойти.

Израильские политические лидеры могут периодически рассказывать СМИ, что дни Башара аль-Асада сочтены, но это вовсе не означает, что сами израильтяне считают, что это вообще хороший сценарий. В действительности, я сильно подозреваю, что, например, когда встречались с русскими, они имели во многом общие взгляды по Сирии. Россия поддерживает режим Асада поставками оружия по морю и через Ирак и Иран. Израильтяне могут видеть в этом некоторые преимущества. Президент России Владимир Путин фактически доволен своими встречами с израильтянами, которые, скорее всего, не поучают его насчет прав человека и зла от режима Асада, как это делают американцы.

Да, постъасадовская Сирия может подорвать влияние Ирана в Леванте, что принесет огромную пользу Израилю и Соединенным Штатам. С другой стороны, пост-асадовская Сирия, вероятно, будет представлять собой анархистское месиво, в котором иранцы будут умело поддерживать прокси партизанские группы и все еще иметь возможность перебрасывать оружие. Опять же, Аль Асад является чертом, который известен. И тот факт, что он больше не является, говоря функционально, президентом Сирии, а, скорее – ведущим полководцем страны, создает проблемы, с которыми израильтяне не хотели бы сталкиваться.

А как насчет Хезболлы, в этом предположительно циничном израильском представлении? «Хезболла» не представляет стратегическую угрозу для Израиля. Бойцы Хезболлы не собираются идти маршем через границу в Хайфу и Тверию. Системы противоракетной обороны Железный купол и Щит Давида могут разумно сдержать военную угрозу с Севера. Потом, у Израиля есть бомбоубежища, представляющие одноразовую затрату. Кроме того, Хезболла, нуждается в Израиле. Потому что без мощного Израиля, Хезболла лишится экзистенциального противника, который обеспечивает ее огромным престижем в ливанской политической вселенной, что делает Хезболлу гораздо большей, чем просто шиитской группой, сражающейся с суннитами.

Война Израиля против Хезболлы в 2006 известна как катастрофа. Но она имела свои положительные побочные эффекты. Израиль имел семь лет относительного мира на своей северной границе. Даже притом, что война с пользой выявила многочисленные недостатки в израильской военной и резервистской системе, которая строилась много лет, она была потом решительно исправлена, что сделало Израиль сильнее как следствие.

Угрозы действительно изобилуют. Крах режима Асада может привести к оружейному беспределу, так же, как и в Ливии после Каддафи, что может заставить Израиль снова «косить газон» в Южном Ливане. Что касается Хасана Насраллы, харизматичного и способного лидера Хезболлы, то возможно и он тоже – черт, который известен, неофициально соблюдающий красные линии с Израилем с 2006. Насралла, как представляется, — менее экстремистский, чем его заместитель, Наим Кассим, который занял бы место Насраллы, будь он убит израильтянами, или, скорее – его убили бы раньше сунниты в Ливане и Сирии, брошенные в постъасадовском хаосе.

И потом, есть еще Газа: как и в Южном Ливане, приходится «косить газон» один или два раза в десятилетие, хотя это может быть сложнее в геополитической обстановке после «арабской весны», возникшей из-за большой опасности демонтажа израильско- египетских отношений. Тем не менее, в секторе Газа не существует ни смертельной угрозы, ни реального решения, независимо от того, что дипломаты говорят. Идеалисты на Западе говорят о мире; реалисты в Израиле говорят об интервалах в ограниченных войнах достаточным количеством лет, чтобы израильское общество могло продолжать процветать в это время.

Как один из высокопоставленных аналитиков в области безопасности Израиля объяснил мне, на восточном побережье Соединенных Штатов Америки и Карибского бассейна наблюдаются периодические ураганы. После каждого из них люди строят заново, даже притом, что они осознают, что через десять лет или около того, будет новый ураган. Войны Израиля похожи на это, сказал он.

В настоящее время реальным беспокойством для Израиля, по-видимому, является Иордания. Да, король Абдалла пока умело манипулирует растущими беспорядками там, но разумно рассуждать о распаде хашимитской династии. Больше анархии. Больше оснований прислушаться к анализу Ариэля Шарона 40-летней давности о том, что Иордания является реальным палестинским государством, больше, чем Западный берег. И поскольку Иордания и Саудовская Аравия могут предположительно разрушиться в ближайшие десятилетия, возможно Израилю следует избегать нападения на Иран, который вместе с Израилем является единственным реальным государством между Средиземным морем и Иранским плато. Иран может иметь отвратительный режим, но его общество вероятно здоровее, чем большинство в арабском мире. Так что есть надежда.

Вы получили картину. Израиль имел удобное положение на протяжении десятилетий, окруженный стабильными арабскими диктатурами. Израиль мог рекламировать себя как единственную реальную демократию в регионе, даже притом, что он зависел от предпочтений Хосни Мубарака, клана Аль-Асада и Хашемитов для обеспечения порядка, за исключением нескольких сюрпризов. Теперь диктатуры падают, и анархия — на подъеме. Армии противоборствующих государств, какие были созданы арабскими диктаторами в войнах в 1948, 1956, 1967 и 1973, были проще по сравнению с сегодняшними войнами. Поскольку арабы никогда не верили в свои неблагополучные государства, они не всегда хорошо воевали в организованных государственных образованиях. Но военизированные организации в рамках государства, как Хезболла и Хамас стали уже более сложной задачей. В старые времена Израиль мог уничтожить египетские ВВС на земле и решить проблему своей безопасности на юге страны. В настоящее время, чтобы повторить такое, у Израиля нет больше решений: организации в рамках государства скрываются среди гражданского населения, чтобы атаковать ваше собственное гражданское население. Никакого мира, а только периодические войны через какие-то промежутки времени.

Сегодняшний Ближний Восток получился идеальным, если вы еврейский поселенец Западного берега. Разногласия в палестинских рядах, в сочетании с растущей анархией арабского мира, означают, что возможности территориальных уступок со стороны Израиля уменьшились. Единственным вариантом для Израиля может быть больше односторонних отступлений. Это, вероятно, единственное, о чем поселенцы должны беспокоиться.

Но живет сионистская мечта. Иерусалим и большая часть остального Израиля процветает. Монорельсовый транспорт и пешеходные дорожки делают Иерусалим более оживленным, чем когда-либо. Арабы в старом городе хорошо выживают в этих обстоятельствах, т.е. по еврейскую сторону «забора», где уровень и качество жизни гораздо выше, чем на арабской стороне. «Забор» является одновременно чудовищем в абстрактном моральном понимании и практическим решением в эпоху частых дипломатических неудач и уменьшения дипломатических возможностей. С 28 % ВВП в середине 70-х израильские военные расходы сократились до 6-8% ВВП. В Израиле хорошо жить. Уровень безработицы ниже, чем в Соединенных Штатах и Европе, несмотря на высокие жилищные расходы и необходимость реформы здравоохранения и образования. Можно утверждать, что премьер-министр Биньямин Нетаньяху, которого так поносили на Западе, не так уж плохо справляется с экономикой.

А что же насчет идеализма? Как насчет лучшего, более гуманного Ближнего Востока? Как насчет мудрых и талантливых государственных деятелей, которые периодически видят возможности там, где другие их не видят? Как насчет замедления сдвига Израиля к квази-обществу апартеида, характеризуемому израильским господством над более многочисленными арабами, что-то, что, конечно, не в интересах Израиля? Это все реальные вещи, которые следует постоянно иметь в виду и бороться с этим. Но Левант остается нулевой суммой борьбы за физическое выживание. Так, что это место, где всегда будет выгодно иметь дело с сильными диктаторами. Учитывая их географические обстоятельства, израильтянам можно простить их цинизм.