Продолжение. Начало в №1083
При всех перипетиях и трагедиях, которые мне предстояло пережить, мое раннее детство было вполне обычным. Я учился в школе и посещал ежедневно утреннюю и вечернюю службу в синагоге; я начал узнавать и ценить Тору; я любил и уважал своих родителей. Однако я был нетерпеливым и не по годам развитым ребенком, которому тяжело было сидеть смирно и учиться.
Мне не нравилось повторять уроки, и моей самой большой проблемой было отвращение к домашним заданиям. Но хотя я был только ребенком, мне удавалось успешно решать эту проблему.
Я легко отделывался тем, что отдавал свой обед однокласснику, который делал за меня уроки. Учитель затем проверял домашние задания, и те, что были выполнены на отлично, он подписывал и отправлял домой родителям ученика. Вскоре я стал обходиться без того, чтобы отдавать свой обед, так как быстро овладел учительским почерком и теперь тоже мог возвращаться домой с работой на отлично. Это умение подделывать почерк в будущем спасет жизнь мне и другим людям.
И все же я был недоволен и вскоре разработал другой план, как избежать школьной скуки.
Каждый день в полдень нам разрешалось уйти домой на обед, с тем чтобы вернуться до часу дня. Я предположил, что, если придумать правдоподобную причину, возможно, учитель разрешит мне уйти из школы пораньше. При первой попытке в одиннадцать часов дня я пожаловался учителю на боль в ухе, стеная и хватаясь за ухо, и попросился уйти домой раньше. К моему удивлению и восторгу учитель сказал «да»! Симулируя сильную боль, я ушел из школы, имея в распоряжении лишний час, чтобы побродить по улицам, заглядывая в магазины игрушек.
Это оказалось великолепной уловкой. Я старался разнообразить свои истории и не отпрашивался каждый день, но работало это регулярно. Как всегда, меня разоблачила мама.
Чтобы добраться до одного из моих любимых игрушечных маггазинов, нужно было пройти под окнами конторы моего отца в центре города. Неоднократно мне удавалось пробраться незамеченным. Я пригибался ниже уровня окон, и пока я держался вплотную к зданию, никто не мог увидеть меня. Две оплошности привели к моей погибели. Во-первых, я не рассчитывал, что мама может навестить отцовский офис до обеда. Во-вторых, я позабыл, что у меня за спиной узнаваемый синий рюкзак. Мама тут же распознала рюкзак, мелькнувший за окном. За поворотом она уже поджидала мою сгорбившуюся фигуру. В награду я получил выговор. Мама привела меня к учителю и приняла все необходимые меры, чтобы я больше не мог уходить из школы раньше положенного.
Мама была мудра, но я был находчив. Мой учитель питал слабость к коллекционированию марок, а отец каждый день получал письма со всего мира. Через несколько дней я уже показывал учителю кое-что из «моей коллекции марок». Это стало основой поистине взаимовыгодных отношений между мной и учителем. Ежедневно я приносил новую пачку погашенных марок, а учитель освобождал меня от урока — трудиться над его марочной коллекцией.
Так мне удавалось избегать нудных уроков. В будущем ловкость и умение перехитрить других пригодятся мне, чтобы выжить.
У меня, моих братьев и сестер были лишь пустяшные детские заботы. Мы понимали, что это было дело взрослых шептаться в приглушенных тонах о каких-то серьезных делах и надвигающихся бедах. Взрослые всегда о чем-то слишком тревожились. Мы знали, что мир бывает труден для евреев, но мы и понятия не имели, что мир вокруг нас меняется, и еще меньше мы понимали смысл этих перемен.
Первые признаки надвигающейся катастрофы уже проявились, когда нацисты вошли в Австрию 11 марта 1938 года. Сейчас понятно, что явные приметы указывали на зловещие ужасы, маячащие на горизонте. Злоба и ненависть, все более неприкрытые, предупреждали о великой беде, которая должна была обрушиться на нас.
Задолго до того, как «ангел разрушения» устремился на Прессбург, рассказы о страшной жестокости немцев тонким ручейком проникали в нашу общину. Со временем ручей превратился в поток. Беженцы наводнили Прессбург, и евреи города распахнули двери своих домов, чтобы принять их. У многих из нас были друзья или родственники, которые сбежали из Австрии и привезли с собой истории о свирепости нацистов, доходивших до невероятных зверств по отношению к венским евреям. В каждом доме дети ненароком слышали, как взрослые испуганно шепчутся о неминуемых бедствиях. Казалось, каждый разговор заканчивался фразой: «Скоро и до нашего города докатятся эти несчастья».
До 1938 года, когда президентом был Масарик, а затем Бенеш, Прессбург считался образцом демократии и социальной гармонии. Открытый антисемитизм и преследования евреев были вне закона. Город с более чем пятисоттысячным населением был очень разнородным. Около десяти процентов населения составляли евреи, десять процентов — чехи, двадцать процентов — венгры, еще двадцать — немцы, а остальную часть — словаки. В основном мы жили в согласии с этими людьми, даже с большинством немцев.
Однако к 1938 году наши отношения с немецкой молодежью в корне изменились. Они первыми с энтузиазмом восприняли нацистскую философию ненависти. Эти немцы, в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет, приветствовали гитлеровскую пропаганду. Страшные антисемиты, они были главным источником наших неприятностей. Они не только переняли националистскую доктрину ненависти, но и объединились в группировки, чтобы осуществлять эту кощунственную идеологию. Движение «Гитлерюгенд» принимало различные формы по всей стране, но всех их объединяла злоба по отношению к евреям, и все они были обучены исполнять желания и прихоти Гитлера.
Они преследовали евреев, используя любую возможность. Ненависть немцев распространялась даже на маленьких детей. По дороге домой или в школу и даже в самой школе эти юные приверженцы Гитлера обзывали нас самыми мерзкими именами, и нередко мы с братьями подвергались физическим нападениям.
В то же время местная словацкая группировка пыталась подстегнуть националистическое движение, чтобы захватить политическую власть у чехов. Ее глашатаем был человек по фамилии Глинка, который хотел разделить Чехословакию и образовать независимое словацкое государство с фашистским правительством. Идеи Глинки привлекали многих словаков, которые были недовольны своим второстепенным положением в Чехословакии. Сторонники Глинки организовали местные боевые отряды, известные под названием «Глинкова гвардия». При помощи нацистов движение получило поддержку и утвердило свое влияние, что привело к расколу демократической Чехословацкой Республики и провозглашению самостоятельного словацкого государства. У Глинковой гвардии вскоре обнаружилось общее с нацистским движением дело. Они быстро стали верными соратниками Гитлера, непоколебимо придерживавшимися его политики. В итоге их организация стала аналогом немецкой СС.
Перевод Элины РОХКИНД
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
