Последний бой Хиллари Клинтон в Конгрессе

«Неудивительно, что Билл ее боится», — написала газета New York Post 24 января крупными буквами на первой полосе и буквами помельче добавила: «Хиллари взорвалась от ярости на слушаниях о Бенгази».
Во всю полосу там же был помещен снимок нашего государственного секретаря с действительно искаженным от ярости лицом и сжатыми кулаками. Накануне Хиллари Родэм Клинтон, в недавнем прошлом сенатор, а в позапрошлом — жена президента США, дала показания в двух комитетах Конгресса по иностранным делам — утром в Сенате, а днем в Палате представителей, и действительно, словно с цепи сорвалась. Это было последнее появление 65-летней Клинтон перед законодателями в качестве главы Госдепартамента, где она просекретарствовала четыре года и решила, что этой роли с нее довольно. На смену ей придет 69-летний сенатор-демократ Джон Керри, который в 2004 году чуть не стал президентом. На следующий день после Хиллари Клинтон 69-летний Керри появился в сенатском комитете по иностранным делам, где его кандидатуру утвердили без особых возражений, и теперь говорят, что он ищет свои медали за войну во Вьетнаме, которые в пацифистском раже опрометчиво выбросил за ограду Капитолия в октябре 1971 года.
Госсекретаря Клинтон тянули на дачу показаний в Конгрессе после того, как 11 сентября прошлого года в ливийском городе Бенгази террористы «Аль-Каиды» напали на наше консульство и убили четырех американцев, включая посла Кристофера Стивенса. Хиллари Клинтон должна была отчитаться перед законодателями в декабре, но занемогла сначала желудком, а потом головой. За это время она взяла на себя ответственность, но отнюдь не вину за трагедию в Бенгази, и на прошлой неделе под присягой заявила, что это нападение — не единичный случай, а пример того, какие трудности испытывают наши дипломаты на севере Африки и на Ближнем Востоке. Вела она себя при этом крайне экспансивно, повышала голос, махала руками, стучала кулаками и говорила сквозь слезы, в связи с чем журналист и радиокомментатор Джеффри Кунер назвал ее поведение в Конгрессе достойным премии «Оскар» и гордости леваков Голливуда.
Выразив сочувствие ее недугам (которые негодники-консерваторы назвали «вирус Бенгази»), Кунер заметил, что это легло лыком в строку плана госсекретаря помочь администрации президента Обамы замести следы очередного скандала. После нападения на консульство в Бенгази представители Белого дома и посол США в ООН заявили, что это совершили не террористы, а, скажем так, уличные ливийские кинокритики, недовольные появившимся в США видеофильмом «Невинность мусульман».
Затем выяснилось, что 11 сентября 2012 года в Бенгази не было никаких демонстраций, а нападение на консульство террористы спланировали заранее и приурочили к 11-й годовщине их атаки на Америку. Назначенная по этому поводу самой Хиллари Клинтон независимая комиссия возложила ответственность на Госдепартамент и представила три десятка рекомендаций. Все это происходило перед выборами и могло повлиять на их исход, поскольку одним из главных козырей президента был якобы совершенный им разгром «Аль-Каиды». На самом же деле политика администрации Барака Обамы привела к активизации джихада в Северной Африке, на Ближнем Востоке и в Азии, где радикальные исламисты не притихли, а осмелели, а кое-где пришли к власти. Вмешательство США в гражданскую войну в Ливии Джеффри Кунер назвал геополитической катастрофой, так как «восточная часть страны превратилась в прибежище исламистов, в Ливии утвердились законы шариата, а террористы «Аль-Каиды» сумели захватить запасы оружия, которое, возможно, было применено против наших официальных лиц в Бенгази». Но признаться в этом Обаме было политической смерти подобно, и его госсекретарь согласилась стать «девочкой для битья», с которой взятки гладки.
На слушаниях в комитете Палаты представителей по иностранным делам конгрессмен-республиканец Майкл Маккол поинтересовался телеграммой, которую посол Стивенс отправил в Вашингтон за месяц до гибели и в которой просил усилить охрану. «За год Госдепартамент получает миллион телеграмм, — ответила Клинтон. — Не все они адресованы мне». В сенатском комитете республиканец Роб Джонсон спросил, почему через пять дней после нападения на консульство представитель США в ООН Сьюзен Райс в нескольких воскресных телепрограммах повторила, что во всем виноват фильм про Магомета. «Лично я не занималась разговорами, — ответила госсекретарь. — Я занималась тем, чтобы обеспечить безопасность наших людей…» Джонсон спросил, почему Госдепартамент сначала заявил, что нападение на консульство в Бенгази совершили протестующие демонстранты, и тут Хиллари Клинтон рассвирепела. «При всем моем уважении, у нас четыре мертвых американца, — заявила она и четырежды стукнула кулаком по столу. — Из-за протеста? Или из-за того, что кто-то вышел вечером погулять и решил убить несколько американцев? Какая теперь разница? Мы, сенатор, должны выяснить, что случилось, и сделать все возможное, чтобы такого больше не было».
Комментируя эту фразу, обозреватель New York Post Джон Подхорец, которого я не устаю цитировать, написал, что Хиллари Клинтон пользуется четырьмя мертвыми подчиненными, как «живыми щитами» от нападок на нее и на Белый дом. Они все равно мертвы, это ужасно, так зачем снова и снова говорить об этом? Затем, считает Подхорец, что несколько участников нападения на американское консульство в Бенгази оказались в Алжире, где десять дней назад участвовали в захвате газового месторождения, убив при этом почти 40 заложников, среди которых были как минимум три американца.
В обоих комитетах Конгресса, где давала показания Хиллари Клинтон, практически шла межпартийная борьба — законодатели-демократы помалкивали, давая ей право защищаться нападениями, а республиканцы наседали, получая отпор общими фразами. «Будь я в то время президентом и узнай, что вы не читали телеграммы из Бенгази, — сказал сенатор-республиканец Рэнд Пол, — я бы снял вас с работы. То, что вы не знали об этом, непростительно». В ответ он услышал, что Хиллари Клинтон «стояла рядом с президентом Обамой, когда морские пехотинцы выносили покрытые флагами гробы из самолета на авиабазе Эндрюс», и «обнимала матерей и отцов, сыновей и дочерей».
В комитете Палаты представителей республиканец Джефф Данкан укорил «мадам секретаря» в том, что она превратила консульство США в «капкан смерти», злоупотребила национальной безопасностью. «Вы говорите, что отвечаете за это, — продолжал Данкан. — Что означает эта ответственность? Вы по-прежнему на своем посту, и три сотрудника Госдепартамента, которые виновны в этом, тоже остались на работе. Почему наша администрация или наше правительство не может уволить того, по чьей халатности в Бенгази погибли четыре американца?» Хиллари Клинтон ответила, что федеральные правила запрещают ее ведомству предпринимать подобные действия на данном этапе, а «правилам нужно следовать». И вообще, заявила она, «я могла бы засекретить все это и просто сказать «до свидания», но я не такая».
Как сказала в российском анекдоте теща, которую упрекнули в систематических гадостях на коммунальной кухне, «злые вы, уйду я от вас».