В одной из своих программных статей под названием «Детская болезнь левизны в коммунизме» Ленин попросил не забывать, что профсоюзы «остаются и долго останутся необходимой “школой коммунизма”». В том же 1920 году Ильич, по-товарищески журя Троцкого и Бухарина, назвал профсоюзы «резервуаром государственной власти, школой коммунизма, школой хозяйничанья».
Так оно и пошло, но если в Советском Союзе профсоюзы были безгласным и послушным придатком Компартии и власти, то на Западе, включая Соединенные Штаты, они стали не школой, а мощным рычагом «хозяйничанья». Собирая членские взносы, крупные американские профсоюзы, в свою очередь, вносят миллионы долларов в политические кампании, как правило, Демократической партии.
Никто не спорит, что профсоюзы защищают права своих членов, наш метафизически справедливый мир физически несправедлив, и, подчиняясь закону о сохранении материи, льготы для одних оборачиваются убытками для других. Двухнедельная забастовка доярок прибавит им зарплату, но на две недели люди останутся без молока. Чтобы ленинское «хозяйничанье» не наносило нашей экономике слишком большой урон, в 1947 году был принят закон Тафта — Хартли о регулировании трудовых отношений, и до 1959 года руководители и активисты профсоюзов должны были под присягой заявить о том, что они не члены Коммунистической партии. Закон обязал профсоюзы ежегодно представлять в Министерство труда сведения организационного и финансового характера и объявил незаконными политические забастовки и забастовки солидарности. Об экономической забастовке профсоюзы должны были за два месяца до ее начала предупредить работодателей и специально созданную Службу по посредничеству и примирению. Суды получили право прекращать забастовку.
Федеральным служащим было вообще запрещено бастовать, и когда 3 августа 1981 года профсоюз диспетчеров объявил забастовку, президент Рональд Рейган дал им 48 часов на размышление, а затем уволил 11 345 забастовщиков, которых частично заменили военными. Диспетчеры решили бастовать, понимая, что это парализует работу воздушного транспорта. В штате Нью-Йорк с 1967 года действует закон Тэйлора, который запрещает бастовать служащим общественного сектора (public employees), от работы которых зависит нормальная жизнь жителей и экономика штата.
Перед Рождеством 2005 года забастовал профсоюз работников нью-йоркского сабвея и городских автобусов. Забастовка длилась всего два с половиной дня, но миллионы ньюйоркцев не только не могли попасть на работу, но и лишились предпраздничного шопинга. В теленовостях и газетах появились страшноватые изображения толпы, бредущей на морозе через Бруклинский мост. Урон от забастовки городу был оценен в 700 млн долларов, в забастовке приняли участие от 32 до 34 тыс. человек. Наши левые тактично приумолкли, а правые сравнили забастовщиков с террористами, которые ради достижения своих целей захватывают заложниками невинных людей. На профсоюз подали в суд, и 10 апреля 2006 года манхэттенский судья Теодор Джонс приговорил президента профсоюза «Локал 100» Роджера Туссана к 10 дням лишения свободы и оштрафовал профсоюз на 2,5 млн долларов — по миллиону за каждый день забастовки, а каждого забастовщика — на двухдневную зарплату за каждый день. 25 апреля Туссан сел в тюрьму, и через три дня его освободили за хорошее поведение.
С 16 января в Нью-Йорке бастуют больше 8 тыс. объединенных в профсоюз водителей желтых школьных автобусов, к которым присоединились «переводчицы» — женщины, которые помогают ученикам выйти из автобуса и перейти дорогу. Забастовщики требуют гарантировать их от увольнений новым контрактом с профсоюзом, так как действие нынешнего истекает 30 июня. Власти возражают, что водители работают в частных компаниях, которые заключают контракты с городом, и новые контракты могут быть заключены на условиях конкуренции, то есть с компаниями, которые попросят за работу меньше денег.
Переговоров с забастовщиками, которые с точки зрения закона непонятно кто, Сити-холл не предусматривает.
Я понимаю забастовщиков, но из-за них страдают больше 150 тыс. детей, страдают родители, дедушки с бабушками и Б-г знает сколько еще взрослых, так или иначе вовлеченных в жизнь детей. Забастовка может затянуться, и расчет ее участников столь же прост, сколь бесчеловечен — под напором недовольства родителей вынудить город пойти на уступки. Мне могут возразить, что у водителей нет другого выхода, так как закон не на их стороне. За минувшие два года суды трижды принимали решения, что гарантия занятости работника (employee protection provisions), вплоть до пожизненной, незаконна, и этой чести в нашей стране удостоены только члены Верховного суда. У восьми тысяч водителей школьных автобусов нет другого выхода, как высадить на улицы 150 тысяч детей и превратить в ад жизнь их родителей. Водители боятся, что их потеснят коллеги, работа которых обойдется городу дешевле. Но и у города нет другого выхода.
По данным газеты New York Times от 16 января, по условиям нынешних контрактов на систему доставки детей в городские школы автобусами, так называемый «басинг», уходит 1,1 млрд долларов в год, тогда как в 1979 году это стоило всего 100 миллионов. Что, нарожали в десять раз больше детишек? Сегодня каждый маленький пассажир школьного автобуса стоит городу, то есть городским налогоплательщикам, 7 тысяч долларов в год. В году 180 учебных дней. «У меня двое детей, которые ездят в школу автобусами, — написал в связи с этим обозреватель New York Post Джон Подхорец. — Если город просто даст мне на это 14 тыс. долларов, я смогу себе позволить, чтобы моих детей каждый день возили в школу в «Бентли» с шофером».
В 1979 году, когда день одного ребенка-инвалида в школьном автобусе стоил 224 доллара, водители школьных забастовали на целых три месяца, положив начало безумной гонке стоимости. Тогда город «прогнулся» перед бесчеловечностью профсоюза и фактически согласился гарантировать работу водителям вне зависимости, на какую частную компанию они работают. Контракты с этими компаниями обновлялись без всякого конкурса. Смычка профсоюза с компаниями школьных автобусов ради того, чтобы высосать у города побольше денег, была так очевидна, что в 1995 году мэр Руди Джулиани, отчаявшись решить конфликт миром, публично назвал профсоюзы «ширмой работодателей», в сговоре с которыми они добиваются продления контрактов.
Для этого хороши все средства. В 2006 году глава местного отделения профсоюза рабочих-транспортников Amalgamated Transit Union Local 118, куда входят водители школьных автобусов, признал себя виновным во взяточничестве и подтвердил связь с мафиозным кланом Дженовезе. В 2009 году пошли в тюрьму четыре городских служащих, которые занимались безопасностью провоза в школьных автобусах детей-инвалидов и получали от водителей многотысячные взятки за выгодные для тех маршруты. С 1979 года индустрия «басинга» в Нью-Йорке стала золотой жилой для профсоюза водителей и мощным насосом для откачки денег из городского бюджета. Профсоюзники прекрасно понимают, что на их стороне сострадание к ближним, которого они чужды. Они уверены, что если на власть нажать отчаянием общества, власть прогнется и уступит. Это началось 34 года назад, и конца этому пока не видно.
Оцените пост
(голосовало: 10, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
