Зашита россиянина Виктора Бута делает очередную попытку добиться его перевода со спецрежима на общий. Ее первые две попытки облегчить Буту условия содержания оказались успешными: федеральный судья Шира Шендлин, до этого приговорившая россиянина к 25 годам тюрьмы за сговор с целью продажи крупной партии оружия левым колумбийским партизанам, сперва распорядилась, чтобы его перевели со спецрежима в манхэттенской федеральной тюрьме МСС на общий режим в бруклинском централе MDC, а затем не позволила властям отправить его в тюрьму «Флоренс» в Колорадо, имеющую самый строгий режим в США.
«Да им надо за Шендлин свечку поставить!» — удивленно воскликнул в разговоре со мной один судейский, узнав о намерении Госдумы не пускать в Россию следователей, прокуроров и судей, имевших касательство к осуждению Бута и ростовчанина Константина Ярошенко, отбывающего в Нью-Джерси 20-летний срок за сговор с целью транспортировки нескольких тонн кокаина.
Но Шендлин больше не может опекать Бута, поскольку россиянина перевели за пределы ее юрисдикции. Точно так же о нем сейчас печется не генконсульство России в Нью-Йорке, а российское посольство в Вашингтоне.
По той же причине иск, которым Даян пугает американский Минюст, ему придется подавать не в Южном судебном округе США в Нью-Йорке, а в вашингтонском федеральном суде, хотя на проекте его искового заявления по инерции значится нью-йоркский суд.
Даян предупреждает, что возбудит иск, если ответчики откажутся выполнить ряд выдвигаемых истцами требований. Истцами являются Виктор Бут, его жена Алла и Российская Федерация. Ответчиками числятся министр юстиции США Эрик Холдер, Харви Лэппин, директор входящего в систему Минюста федерального Тюремного управления, известного в США под инициалами ВОР (от Bureau of Prisons), замдиректора ВОР Скотт Додрилл и само ВОР.
По словам адвоката, ВОР официально определило Буту режим минимальной или средней строгости, но тем не менее держит его в «отделении коммуникационного контроля» (ОКК) федеральной тюрьмы в г. Мэрион (штат Иллинойс).
Такие спецотделения имеются лишь в двух федеральных тюрьмах Америки. Как говорится в 33-страничном проекте искового заявления, который только что обнародовала защита Бута, в отличие от общего режима, в них «категорически запрещены физические контакты с пришедшими на свидание друзьями и родными, включая грудных младенцев и малолетних детей. Для пущего усугубления социальной изоляции ВОР строго ограничивает доступ заключенных ОКК к телефонным звонкам, электронной и обычной почте и тюремным мероприятиям».
Как пишет Даян, Бут подвергается этим ограничениям несмотря на то, что «он не имеет взысканий за какую-либо деятельности, связанную с коммуникациями, или какое-либо серьезное нарушение дисциплины».
Это заявление адвоката идет вразрез с утверждениями Аллы Бут, которая пожаловалась в ноябре российским журналистам, что «за телефонный звонок брату и разговор по громкой связи с родственниками, то есть со мной и матерью, Виктора на 30 дней лишили вообще какой-то связи с родственниками и с кем-либо… И я предполагаю, что за это он был наказан еще и карцером».
Сайт «Голоса России» снабдил соответствующее интервью Аллы Бут заголовком «За разговор с близкими Бут был отправлен в карцер».
Как отмечает Даян, Бут, как и все заключенные ОКК, может дважды в неделю звонить по телефону. Каждый разговор не должен превышать 15 минут.
«Иными словами, — пишет защитник россиянина, — истцы в общей сложности могут говорить по телефону 120 минут в месяц, или три минуты в день, чтобы поговорить со своими близкими или своим адвокатом, тогда как почти все другие федеральные заключенные получают 300 минут в месяц».
Кроме того, заключенный ОКК должен за неделю известить тюремную администрацию о том, кому он собирается звонить, и когда именно. Если абонент не отвечает или разговор по какой-то причине прерывается, то узник ОКК не может снова набрать тот же номер или позвонить кому-то другому.
«В результате неправомерных действий ответчиков, — заключает адвокат, — Алла Бут и Виктор Бут испытывают сильные и не имеющие оправдания эмоциональные переживания, несут невосстановимый психологический ущерб, а их отношения с другими людьми подвергаются серьезным испытаниям. Истцы Алла и Виктор Бут утратили полноценный контакт с родными, включая своих детей».
У Бутов один ребенок — 18-летняя дочь Лиза.
Даян протестует против того, что ВОР не объяснило причин, по которым Бута определили на спецрежим, и не предоставило ему возможности оспорить это административное решение. Адвокат перечисляет статьи Конституции США, которые, по его мнению, нарушили при этом власти, и требует, чтобы его подзащитного содержали в таких же коммуникационных условиях, как остальных федеральных заключенных.
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
