В одном из стихотворений Игоря Бяльского есть образ — «четвертая треть». Для него, рожденного в послевоенных Черновцах и жившего подолгу на Украине, в России и Узбекистане, Израиль — это действительно «четвертая треть». И, как полагается матерому переводчику великих непосед — британцев, местечко он себе подыскал как раз для медитаций и впечатлений.
Центр Иудейской пустыни, сионистское поселение Ткоа, «полурусское», полурелигиозное и светское. Раввин поселения лично знаком практически со всеми мусульманскими (и не только) религиозными и государственными лидерами и давно пытается наладить межконфессиональный диалог — как единственный путь к миру в этом накаленном (не одним солнцем) уголке планеты.
В эпоху современных технологий жить в пустыне и быть редактором «Иерусалимского журнала» — не проблема. А вот проблема: как, перебравшись за сорок на неведомую почву, на гребне «русской алии», устроившей себе, в духе нью-йоркского Брайтона, и на исторической «Новую Жмеринку» — стать настоящим, от корней сердца, патриотом Израиля? И — певцом Возвращения Домой. Впрочем, еврейским душам это как-то удается. Даром ли все мы — клетки единой Души вечного народа?
Скажу еще, что Бяльский — один из наиболее авторитетных сегодня людей в русской поэзии, редактор, организатор, автор и переводчик.
Шлите нам стихи на e-mail: ayudasin@gmail.com
Игорь Бяльский
Из рок-оперы
«Время складывать камни»
Зонг Зерубавеля
(Совместно с Юлием Кимом)
Это сорняк цветет,
где бы он ни пророс,
он и в жару, и в мороз —
вывернется, прогнется,
но человек живой —
помнит очаг родной,
если он человек —
значит, домой вернется.
Где бы ни проживал,
чей бы хлеб ни жевал,
бей по плечу царей,
вешайся им на шею —
но помни, что каждый миг
может раздаться крик:
– Эй, иудей, а ну —
марш в свою Иудею!
Мы потому народ, что у нас есть она,
скорбная от потерь,
скудная от лишений,
но все равно земля,
но все равно — страна,
и возродить ее —
нету мечты священней!
Речитатив пророка
Реет над бездной дух,
катится круг времен,
реки текут к морям,
в небо глядятся души.
И восстает из тьмы
огненный Вавилон —
сто покорит племен,
сто городов порушит!
Стонет, гудит набат,
миг — и уже дрожит
вовсе не горний свет,
а серебра и злата.
Солнце летит в закат,
ворон во тьме кружит,
миг — и любимый брат
возненавидит брата.
И загорится дом, и запылает храм,
И разметает жар камни Ерусалима.
Стелется черный дым,
реки текут к морям,
бездна полна времен,
духом одним хранима.
Может, и сладок плен,
но и чужбине — срок.
У вавилонских рек
слезы не лить веками.
В мире, где все течет,
все-таки есть отсчет —
отчего края лад,
краеугольный камень.
Скальных его пород
не сокрушить царям,
даже царям царей
с места его не стронуть.
Вечер ползет, угрюм,
ветер свистит, упрям,
и возродится род,
чтобы любить и строить.
Вот он во мраке бед,
вот он во тьме разрух
вновь подымает Храм,
чтобы стоял веками.
Катится круг времен,
реет над бездной дух
и освещает нам краеугольный камень.
От автора
Дважды, трижды, четырежды —
что за вопрос?
Сколько придется раз —
столько придется.
Б-же, а ведь казалось —
тоже навеки врос.
Глядь — а вокруг оливы,
и никаких берез.
Миг — и уже молитвы гладью
расхожих фраз.
Мчи по Святой Земле,
не разбирая трасс.
Бак до краев залит,
душа почти не болит.
Встречный ветер свистит,
и тихо вечность крадется.
Да, никуда не деться —
наш наступил черед.
Выучив алфавит, знать бы,
что как зовется.
Может быть, и Сохнут.
Но как бы еще Исход.
Кто не ушел в обход,
вряд ли назад вернется.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
