По мере того как сирийское правительство делает все более отчаянные и жестокие усилия, чтобы удержать власть, все более настойчиво слышатся призывы к военному вмешательству, как это произошло в Ливии. Несомненно, этот курс является морально привлекательным. Но должны ли западные страны следовать ему? Я считаю, что нет.
Призывы к действию относятся к трем основным категориям: беспокойство мусульман-суннитов за своих единоверцев, заботы общего гуманитарного характера о прекращении пыток и убийств и беспокойство о геополитических последствиях продолжающегося конфликта. Первые два мотива могут быть разрешены достаточно легко. Если суннитские правительства — особенно Турции, Саудовской Аравии и Катара — решат вступиться за суннитов против алавитов, это их прерогатива, но западные государства не должны вмешиваться.
Общие гуманитарные соображения сталкиваются с проблемами достоверности, целесообразности и последствий. Похоже, что некоторые злодеяния лежат на совести победоносных повстанцев. Западные избиратели не готовы предоставить жизни и средства, необходимые для гуманитарной интервенции. Такая интервенция должна была бы принести быстрый успех, скажем, в течение года. Правительство-преемник может оказаться (как в случае с Ливией) даже хуже, чем существующий тоталитарный режим. В совокупности все эти факторы убеждают не торопиться с интервенцией.
С точки зрения Запада внешнеполитические интересы должны иметь приоритет, потому что страны Запада не могут себе позволить рассматривать Сирию только из соображений беспокойства за сирийцев. Они должны подходить стратегически, ставя приоритетом собственную безопасность.
Роберт Сатлофф из вашингтонского Института по ближневосточной политике отметил в журнале New Republic, каким образом сирийская гражданская война может представлять опасность для интересов США: режим Асада может потерять контроль над своим арсеналом химического и биологического оружия; война может привести к новому восстанию курдской РПК против Анкары или к регионализации конфликта вследствие давления на палестинское население Иордании, Ливана и вдоль границ Израиля, или к восстанию ливанских суннитов, что в свою очередь приведет к возобновлению гражданской войны в Ливане. Суннитские джихадисты превратят Сирию в ключевое звено глобального исламистского террора — граничащее с НАТО и с Израилем. Кроме того, он обеспокоен тем, что затянувшийся конфликт дает исламистам больше возможностей, чем свернутый быстро.
Иорданский салафитский лидер Абу Мухаммад Тахави видит алавитов и шиитов — а не израильтян — в качестве самой большой угрозы для суннитов.
На это я отвечаю: да, с ОМУ может произойти что-то непредсказуемое, но я буду беспокоиться больше, если оно попадет в руки исламистского правительства-преемника. У Запада есть проблемы посерьезнее, чем возобновление восстания РПК против враждебной им власти в Турции или усиление напряженности между суннитами и алавитами. Изгнание палестинцев вряд ли дестабилизирует Иорданию и Израиль. В уже балканизированном Ливане царит беспорядок, но, в отличие от периода 1976–1991 гг., местная междоусобная борьба затрагивает интересы Запада незначительно. Хоть Сирия — не идеальное поле битвы, почему бы не позволить глобальному джихаду воевать там до смерти с Пасдараном (Корпус стражей Иранской революции)?
Работает ли время против западных интересов — даже если сирийский конфликт закончится сегодня, я не вижу никаких надежд на формирование там многонационального и многоконфессионального правительства. Раньше или позже после того как Асад и его очаровательная жена сбегут, скорее всего, исламисты захватят власть, сунниты станут мстить, и региональная напряженность будет разыгрываться внутри Сирии.
Свержение режима Асада не означает внезапный конец гражданской войны в Сирии. Скорее всего, падение Асада приведет к сопротивлению против новой власти со стороны алавитов и других поддерживаемых Ираном элементов. Кроме того, как указывает Гэри Гэмбилл, западное военное участие может прибавить силы оппозиции против нового правительства и таким образом продлить насилие. Наконец (как раньше в случае с Ираком), затяжной конфликт в Сирии дает некоторую геополитическую выгоду:
Это уменьшает шансы Дамаска начать войну с Израилем или вернуться к оккупации Ливана.
Это увеличивает вероятность того, что иранцы, угнетенные муллами — ключевыми союзниками Асада — вдохновятся сирийским восстанием и тоже восстанут против своих правителей.
Это усиливает вражду арабов-суннитов по отношению к Тегерану, тем более что Исламская Республика Иран оказывает военную, финансовую и технологическую помощь в подавлении сирийцев.
Это облегчает участь немусульман: свидетельствуя о новом мышлении, иорданский салафитский лидер Абу Мухаммад Тахави недавно заявил, что «Алавито-шиитская коалиция в настоящее время является большой угрозой для суннитов, даже большей, чем израильтяне».
Это разжигает ближневосточное недовольство Москвой и Пекином за их поддержку режима Асада.
Поэтому в интересах Запада — держаться подальше от сирийского болота.
Перевод с английского
И. ЭЙДЕЛЬНАНТ
Даниэль ПАЙПС
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
