Известно, что Дарвин пытался объяснить совершенство и разнообразие существующих организмов теорией эволюции.
Эволюция, по Дарвину, осуществляется в результате взаимодействия трех основных факторов: изменчивости, наследственности и естественного отбора. Изменчивость служит основой образования новых признаков и особенностей в строении и функциях организмов, наследственность закрепляет эти признаки, под действием естественного отбора устраняются организмы, не приспособившиеся к новым условиям существования. Этот процесс ведет к накапливанию все новых приспособительных признаков и в конечном итоге – к появлению новых видов.
Однако с 1859 года, с момента выхода в свет книги Дарвина «Происхождение видов», не обнаружено ни одного факта, подтверждающего его гипотезу.
Последователи Дарвина – Опарин и другие – пытались объяснить, как из неживой материи возникла живая. Они считали, что в определенных условиях на Земле образовался т. н. «первичный бульон», в котором под влиянием разных факторов – тепла, солнечного излучения и т. п. – возникла жизнь. Примитивные формы размножались, мутировали, усложнялись, и так до простейших организмов, а затем и живых существ.
Однако нет никаких свидетельств существования «первичного бульона».
Другое сомнение заключается в том, что любое органическое соединение разрушилось бы, вступив в реакцию с кислородом. А наличие кислорода в атмосфере Земли – доказанный факт. Ведь если бы не было кислорода и озона, то ультрафиолетовое излучение Солнца, проникая сквозь атмосферу, немедленно убило бы все живое.
Второе недостающее звено – отсутствие ископаемых переходных форм. Дарвин верил, что они найдутся.
Он так и писал: «Ряды постепенно меняющихся ископаемых будут обнаружены в будущем. Неподтверждение этого факта является серьезнейшим аргументом против моей теории».
С тех пор найдено множество останков ископаемых животных. Однако переходные формы не обнаружены до сих пор.
Куратор Чикагского музея естествознания Дэвид М. Рауп пишет: «Вместо того, чтобы подтвердить картину плавного постепенного становления жизни, находки дают отрывочную картину, а это значит, что виды сменялись неожиданно, резко, почти или совсем не изменяясь».
Ему вторит другой видный ученый, Дентон: «Несмотря на активность изысканий во всем мире, связующие звенья не обнаружены, и цепь находок так же прерывиста, как в дни, когда Дарвин писал «Происхождение видов».
Кроме отсутствия доказательств правильности гипотезы Дарвина, имеются доказательства ее несостоятельности. Теория эволюции говорит о том, что новые органы должны возникать в результате незначительных изменений, наслаивающихся длительное время.
Сам Дарвин пишет в «Происхождении видов»: «Если удастся доказать, что хоть один сложный орган возник не за счет многочисленных последовательных незначительных изменений, моя теория потерпит полный крах».
Однако исследователи уже обнаружили около тысячи живых существ, органы которых не имеют аналогов в животном мире.
Профессор Робин Тилярд из Сиднейского университета пишет, что «половые органы самца стрекозы не имеют аналогов в животном царстве; они не образовались ни от каких ранее известных органов, и происхождение их – самое настоящее чудо».
Ботаник Френсис Эрнест Ллойд писал в 1942 году о насекомоядных растениях (венерина мухоловка): «Объяснить происхождение таких высокоразвитых органов растений, как хватательные, современной науке не под силу».
Палеонтолог Барбара Шталь писала в 1974 году: «Каким образом возникли перья птиц из чешуи рептилий, наука затрудняется объяснить».
Профессор биологии Ричард Б. Гольдшмит из Калифорнийского университета спросил коллег-дарвинистов, как они объясняют происхождение не только птичьих перьев, но и волосяного покрова у млекопитающих, сегментацию у членистоногих и позвоночных, трансформацию жабр, зубов, ракушек моллюсков, происхождение желез, вырабатывающих змеиный яд, появление фасеточного глаза насекомых и т. п.
Сторонники эволюции вынуждены были развести руками и либо игнорировать известные факты, либо верить, что когда-нибудь наука разгадает эти загадки.
Дарвин не был знаком с генетикой (она появилась позднее) и полагал, что один вид может медленно «эволюционировать» в другой путем постепенных изменений.
Но сегодня ученые знают, что гены имеют пределы изменчивости. Это было установлено в 1948 году генетиком Гарвардского университета Эрнестом Мейромом.
После ряда мутаций пятое поколение мушек-дрозофил всегда приходит в норму. Френсис Хитчинг заявил в 1982 году: «Все опыты по селекции показали, что рамки селекционирования строго ограничены».
Гартман и Кук ставили опыты с быстро делящимися одноклеточными. Меняли температуру, питание и другие условия. Опыты продолжались 25 лет. Результат: никакой разницы между первым и последним организмом.
Ни Дарвину, ни кому-либо другому не удалось превратить один вид в другой или быть свидетелем такого превращения – факт, способный смутить самых ревностных приверженцев теории эволюции.
И последний удар гипотезе Дарвина наносит теория вероятности. Белки и ферменты – это кирпичики, из которых строится все живое: вирусы, бактерии, растения, птицы, рыбы, животные и организм человека. Молекула белка состоит примерно из 20 аминокислот. Профессор Роберт Шапиро из Нью-Йоркского университета подсчитал, что возможность «самозарождения» обычного фермента 10 в –20 степени, то есть это вероятность вытащить один красный шарик из горы 100.000.000.000.000.000.000 (!!!) черных шариков.
Бактерия – это уже жизнь. Но она содержит две тысячи ферментов. Вероятность случайного возникновения одной бактерии на Земле за миллиард лет – 10 в –39950 степени .
«Поэтому, – пишут доктор Фред Хойл и его единомышленник Чандра Викрамасингх после всех подсчетов, – вероятность случайного появления на свет даже одной простой бактерии столь ничтожно мала, что нельзя отнестись к этому серьезно. Скорее торнадо, пронесшийся над свалкой металлолома, соберет из обломков «Боинг–747».
В человеческом организме 25 тысяч ферментов, и вероятность их случайного возникновения 10 в –599950 степени. Легче найти одну красную бусину в груде черных, причем размер этой груды – в триллион триллионов раз больше размера Вселенной…
Столкнувшись с такой обескураживающей статистикой, научный мир пересматривает взгляды на эволюцию. В 1970 году профессор Эрнст Чейн, лауреат Нобелевской премии, выделивший пенициллин, писал: «Утверждение о том, что развитие и выживание наиболее приспособленных особей есть следствие случайных мутаций, считаю безосновательным и противоречащим фактам».
Фред Хойл и Чандра Викрамасингх писали в 1989 году: «Какие бы новые факты ни привлекались, жизнь на Земле не могла возникнуть случайно. Полчища обезьян, бегающих по клавишам пишущих машинок, не смогут воспроизвести творения Шекспира по той простой причине, что всей Вселенной не хватит, чтобы вместить необходимые для этого обезьяньи орды и пишущие машинки».
Чтобы вы могли хотя бы отдаленно представить себе, что такое 10 в –39950 степени – вероятность «самозарождения» одной бактерии – нарисуем такую картину. У директора компании государственных лотерей 12 детей. Перед каждым тиражом, которые проводятся раз в месяц, он покупает каждому ребенку по одному билету. В январе к папе приходит старший сын и просит его поздравить – он выиграл главный приз – 5 миллионов долларов. В феврале такой же выигрышный билет на ту же сумму приносит дочь. И так – весь год.
Правдоподобная картинка, не так ли? А если такое все же случится, не окажется ли наш «удачливый» директор за решеткой? Так вот, вероятность 12 раз подряд выиграть в лотерею главный приз (1 выигрышный билет на 1 миллион проданных билетов) равна «всего» 10–72. А возможность случайного появления на свет одной бактерии, как мы уже сказали, – 10 степени – 39950 степени. То есть, покупая один билет, счастливчик выигрывает главный приз 6658 раз подряд!
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
