Быт его определяет сознание. Старый друг Борька-старый

…И еще пару эпизодов, связанных с Зеленодольском. Прежде всего о том, как стало известно, что Борис Данилович — это Борька-старый. Б.Д. познакомил Симку со своими друзьями детства, такими же заскорузлыми холостяками, как и Боря. Все они оказались с нормальными прическами и лишь Б.Д., всего-то на год старше других в этой компании, был лыс. Отсюда и обидная приставка «старый», которую вероломный Симка тут же взял на вооружение.
…Сбежавший от доблестного органа в Гнивань Борька-старый вскоре убедился, что написанные Ольгой Берггольц строки: «Никто не забыт и ничто не забыто» — касаются не только блокадных ленинградцев. Вскоре Розинблин получил вежливое приглашение на свидание с органом — предложение, от которого нельзя было никак отказаться. Можно понять простого советского человека, которому грозит наказание за преступление, им не совершенное: «Был бы человек, а дело мы ему пришьем».
В панике Б.Д. бросился к тем самым прохиндеям, которые коварным обманом втянули его в эту историю. Ответ этих «махеров» был однообразным: они, правда, снизили (учитывая убогость контрагента) сумму контрибуции, но и в урезанном виде она оставалась весьма значительной для нашего люмпен-пролетария.
Выход все же был найден: Борька снял со сберегательной книжки все свои хилые сбережения, добрая душа начальник Пушкарев, в нарушение всех правил, выдал Борьке-старому и Симке денежное содержание на месяц вперед. Все это вместе взятое составило приблизительно две трети требуемой суммы.
Погожим осенним денечком Борька, захватив в качестве свидетеля Симеона, поехал рассчитываться с казначеем «Фонда нейтрализации органа». Несчастный казначей обитал в большом благоустроенном всеми тогдашними удобствами частном доме с тенистым садом. Там же, в саду, в беседке на столе появилась бутылочка и обильная закусь. Казначей (запомнилась его знаковая фамилия Фортель) радушно угощал гостей; лицо его светилось радостно и доброжелательно. Впрочем, оно стало менее оптимистичным, когда Борька выложил лишь часть гипотетического долга. Фортель испытующе глянул на Б.Д.: брать или не брать? Богатый жизненный опыт прожженного доки подсказал казначею: если он не примет эту часть сейчас, он не получит ни шиша вообще.
«Вот злыдня…» — чертыхнулся про себя Фортель и загреб денежную массу в карман широких штанин. После этого трапеза была быстро свернута и высокие гости, облегченно вздохнув, подались восвояси.
Справедливости ради надо признать, что с этого дня всякие отношения Борьки-старого с могучим органом прекратились раз и навсегда. Фортель исполнил свой фортель безукоризненно.
И еще одно печальное уже для линейного персонала последствие: списание материалов и утверждение материальных отчетов у Розинблина стало для них чем-то вроде гражданской казни: списать невозможно было не то чтобы сверх, но даже по норме. Б.Д. не ленился объезжать все объекты и проверять уложены ли все материалы в дело. Прорабы и мастера выжидали, когда Б.Д. уйдет куда-нибудь по делу и штурмом брали кабинет главного инженера. Добрый Ройтер утверждал их отчеты не глядя. Разумеется, не бескорыстно: линейщики знали, что почем, и выражали свою благодарность шефу словом и делом.
Вспоминается эпизод с участием Б.Д., который вошел в копилку анекдотов у строителей, хотя и случился на самом деле. На подсобном производстве изготовили и повесили новые ворота. Пришедший для списания материалов начальник цеха представил к утверждению расход двух килограммов гвоздей. Борька-старый уперся, как баран в новые ворота: «Нет, только один килограмм».
Обиженный этой мелочностью начальник пошел жаловаться начальству. Закусивший удила Б.Д. вместе с ним, взяв в качестве понятого Симку, отправился пешком в цех на окраине поселка. Там в присутствии высокой комиссии он пересчитал все забитые в доски гвозди и списал посрамленному начцеха 250 граммов этих гвоздей…
…Впрочем, вернемся назад из областного центра в скромный пгт Гнивань, где и происходили основные события — не события, эпизоды, постепенно все более сближавшие людей. Квартирка, которую получили друзья, представляла из себя две крохотные комнатушки с минимизированной кухонькой, печным отоплением и всеми удобствами во дворе. Свежепобеленные стены создавали ощущение нахождения в больничной палате, а темперамент жильцов убеждал всякого в том, что палата эта явно должна числиться под номером шесть…
Поскольку все деньги были брошены на алтарь защиты прав и свободы Б.Д., другими словами, пошли на… орган, жить первый месяц в новой квартире пришлось впроголодь. Это было вдвойне тяжело, так как оба наших героя обладали завидным аппетитом. Особенно Борька-старый, который, заходя в заводскую столовую, обычно уже с порога кричал: «Мяса! Хочу мяса!»
Девочка на раздаче с перепугу подкидывала ему лишний кусочек этого калорийного продукта. В тот месяц Борькины крики были потише, а основные калории он получал через вкусный хлеб, которого (слава Б-гу) было достаточно. Возвращаясь с работы, молодые люди брали увесистую, еще хранящую печное тепло буханку и, пока доходили до дома, им нужно было бросать на пальцах жребий, кому бежать опять за хлебом.
Убранство новой квартиры было предельно скромным, если не сказать аскетическим. Две раскладушки у разных стен одной из комнат недвусмысленно свидетельствовали, что это спальня. Деревянные стол и две табуретки, наспех сбитые на подсобном производстве, составляли меблировку гостиной; аналогичный «гарнитур» был и на кухне. Посуда гнездилась в невесть откуда взявшейся книжной полке. Чайник и электроплитка завершали это пиршество дизайна.
На предложение Симки закупить хоть кое-какую мебель старший по дому Борька-старый ответил категорическим отказом. Причин для отказа было две: первая — пресловутое отсутствие денег и вторая — принципиальная жизненная позиция Б.Д.:
– Я получил первую в своей жизни квартиру, и я допущу, чтобы в ней стояла мебель, изготовленная этими бракоделами с мебельной фабрики? Эти уродливые примитивные тахты и диваны, кривоногие стулья и громоздкие шкафы? Никогда этому не бывать: мы сделаем все своими руками, и нам будут завидовать все соседи и не только они…
Схватив химический карандаш, Боря тут же на свежепобеленной стенке шкодливой рукой начал рисовать силуэты деталей будущей стильной мебели — предмета острой зависти окружающих. Особое умиление вызывали наброски шикарных кресел с гнутыми ножками, напоминавшие своих собратьев из гарнитура генеральши Поповой, так красочно описанных у Ильфа-Петрова.
…Как выяснилось позднее и в течение десятков лет, именно эти виртуальные кресла с гнутыми ножками и были моментом истины в понимании характера и сути Симкиного друга, неподражаемого Борьки-старого.
Тогда же Симке пришлось согласиться со старшиной. Единственное, что ему удалось выторговать — это твердое обещание Б.Д., что по теплу, не позднее апреля, проект по конструированию и монтажу дизайнерской мебели будет запущен, и к лету счастливые новоселы будут спать на деревянных кроватях, кушать за резными столами, любоваться фигурным шифоньером и, о предел мечтаний, сидеть развалясь в вожделенных креслах с гнутыми ножками.
Пока же стояла морозная зима. Топить в еще сыром после строительства домике следовало дровами и углем, которые нужно было ежедневно таскать из расположенного вдалеке сарая. На правах младшенького этим обычно занимался Симка, но приходилось это делать и заносчивому снобу Борьке, что он делал с большой неохотой.