…Видал я, иногда,
Иные господа,
Запутавши дела, их поправляют…
И. А. Крылов
«Тришкин кафтан»
Для начала предложу читателям цитату из газеты «Московский комсомолец»: «Что могут обсуждать между собой члены давно уже мертвой организации… Разве что вбить еще один гвоздь в крышку ее гроба».
О какой организации вела газета речь? Попробуйте угадать. Не сомневаюсь, что прежде всего вам придет на ум ООН. Хотя в газете шла речь об СНГ. Знаменательно: фраза подходит к обеим организациям. Одна из них большая, всепланетная, другая поменьше, региональная, но и та, и другая – все говорят – нуждаются в реорганизации. Говорят, но договориться не могут. Причина, я думаю, в том, что у государств, вошедших в эти организации, изначально не было общей мотивации, а их интересы и поныне противоречивы, вплоть до ожесточенного антагонизма. Разве ж договорятся?
Два года назад генсек ООН Кофи Аннан констатировал проблему, вставшую перед организацией: или она проведет реформы и обретет новую жизнь, или станет никому не нужной. Для выработки плана реформ он создал специальную комиссию, которую в прессе то ли с надеждой, то ли иронически называли «клубом мудрецов». Поначалу комиссия состояла из 16 политиков-ветеранов (от России в нее попал Е. М. Примаков), под конец она предстала вдвое большей. И вот на саммит лидеров почти ста пятидесяти государств, приуроченный к 60-летию со дня основания ООН, «клуб мудрецов» выдал свой план реформ, в котором, увы, не было ничего такого, что могло бы дать ООН шанс на выполнение роли, ради которой эта организация была создана. В попытках сделать план реформ более или менее приемлемым для всех из него изымали пункт за пунктом, и в конце концов осталась практически пустая декларация. «Мы явно не смогли в итоге получить то, что хотели, – признал Кофи Аннан. – Нелегко добиться соглашения, которое удовлетворит 191 страну».
Не то что нелегко, а невозможно! В первую очередь коснёмся вопроса, который уже с год как был вынесен на всеобщее рассмотрение. Это было предложение увеличить число членов Совета Безопасности, в том числе и постоянных. Среди новых претендентов в СБ назывались Германия, Япония, Индия и Бразилия. Возражения последовали сразу: Китай высказался против кандидатуры Японии, Пакистан не хочет видеть там Индию, кандидатура Германии вызвала ревность Италии, а обойденная Африка потребовала себе сразу два постоянных места, причем, непременно с правом вето. Все апеллируют к справедливости, только понятие справедливости у каждого своё. Спросили бы меня, я порекомендовал бы в СБ Израиль – по справедливости, для пользы дела и в порядке компенсации за многолетнюю дискриминацию, когда из-за дурацкого принципа регионального представительства, закрепленного в Уставе ООН, это государство не могло быть избрано в органы ООН только потому, что его соседи того не желали.
Тут, кстати, отмечу два момента. Первый: насчет изменения принципа представительства государств в органах ООН в проекте реформ, подготовленном, смешно сказать, «клубом ооновских мудрецов», не было ни слова. Второй момент: что это за Организация Объединенных Наций, если одни ее члены могут не признавать право других не только на какое-то представительство, но даже и на существование? На мой взгляд, первое, что надо было бы предусмотреть в плане реформ, это дополнить Устав положением, согласно которому полноправным членом ООН не может быть государство, не признающее право других государств-членов ООН на существование в условиях мира и безопасности.
Увеличение СБ, за которое ратовал генсек, не прошло, очевидно, из-за разногласий насчет кандидатур на постоянное представительство. А если бы сговорились? Разве расширенный Совет Безопасности стал бы более действенным? Наоборот, этот орган ООН, почти бессильный, когда требуется добиться единодушия пяти его постоянных членов, стал бы еще слабее, если бы его рвали в разные стороны девять или больше обладателей права вето. Это тот случай, когда количество переходит в качество, а новое качество – это паралич, полная неспособность действовать в той роли, которую Устав ООН определил Совету Безопасности.
Реорганизация ООН в ближайшем будущем, видимо, ограничится преобразованием органа, призванного отстаивать права человека. Теперь это будет не Комиссия, а Совет. Но дело не в названии, а в полномочиях и в принципе формирования этого органа. Комиссия по правам человека до сих пор формировалась по вышеупомянутому порочному принципу регионального представительства, когда группы государств по регионам направляли туда угодных им представителей, а поскольку права человека в большинстве стран игнорируются, получалось, что в Комиссии по правам человека верховодили представители злостных нарушителей этих прав из Сирии, Зимбабве и т. д. Теперь «клуб мудрецов» рекомендовал избирать представителей Совета по правам человека двумя третями голосов членов Генеральной Ассамблеи. Но из окончательного документа это предложение исключили. То ли потому, что при нынешнем составе ООН оно гарантирует надлежащий правозащитный уровень Совета, то ли, наоборот, потому, что не гарантирует.
Нынешняя ООН, вобравшая в себя идеологически несовместимые государства, не смогла даже дать насущно необходимое определение терроризма. Точно так же она не смогла бы дать согласованного определения понятию прав человека. Так не вернуться ли ко Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН еще в 1948 году? Ее ведь никто не отменял, хотя в большинстве государств-членов ООН она игнорируется. Непредвзятому наблюдателю странно было видеть, как в ООН сплошь и рядом принимались государства, не признающие прав человека, предусмотренных Всеобщей декларацией – основополагающим документом ООН.
Теперь в ходе реорганизации ООН, как мне представляется, надо было бы сделать Совет по правам человека столь же важным, как Совет Безопасности. Формировать его только из представителей государств, где Всеобщая декларация прав человека реализована в законодательстве и на практике, и наделить его полномочиями определять санкции по отношению к режимам, нарушающим ее положения. Внутри ООН это могло бы быть, по крайней мере, поражение в правах. Например, лишение права решающего голоса, приостановка участия в работе органов ООН, ограничение финансовой поддержки и т.д. Только вряд ли ООН на это способна.
Одним словом, с реорганизацией ООН на данном саммите получился явный провал. В нынешнем состоянии эта организация оказалась нереорганизуемой, что нетрудно было предвидеть.
О ряде аспектов, связанных с возможной реорганизацией ООН и не затронутых вышеизложенным, я уже неоднократно писал – четыре года назад в статье «Как нам реорганизовать ООН» и в январе с.г. в статье «Do you like Kofi?», так что пока оставляю тему ООН, чтобы перейти к организации под названием СНГ.
Саммит СНГ, состоявшийся недавно в Казани, по результативности в какой-то мере похож на саммит ООН. Не то чтобы провал, но опять же идеологическая несовместимость. Дело в том, что в словосочетании «Содружество Независимых Государств» Россия – правопреемница СССР – делает ударение на первом слове, а все другие коллеги держатся за второе. У России, президент которой объявил распад СССР трагедией ХХ века, свои доводы к реваншу, то есть к возвращению отколовшихся республик назад в, так сказать, материнское лоно – «Родина-мать зовёт!» 11 союзных советских республик, ставших волею судеб независимыми государствами, не поддаются, но пуповина, питающая их энергоресурсами, и другие российские доводы действуют довольно эффективно.
Беларусь уже почти готова заменить Содружество на Союз, хотя ее президент еще, наверно, поторгуется насчет гарантий для себя. С другой стороны, Туркменистан, наименее с Россией связанный и энергетически вполне обеспеченный, похоже, уже окончательно отделился. Его президент не прибыл на саммит и даже объявил, что его страна примет статус ассоциированного члена СНГ, то есть будет поддерживать связь с Содружеством, только когда сама захочет. Россия, однако, с Туркменбаши Сапармуратом Ниязовым красиво заигрывает: в прошлом году с космодрома Байконур отправила в космос контейнер с государственным флагом Туркменистана и президентский штандарт с изображением орла (у которого, кстати, на три головы больше, чем у российского), а в этом году вывела на околоземную орбиту спутник с его эпохальной книгой «Рухнама», которой обещана жизнь на орбите как минимум в течение 150 лет. Вероятно, это неспроста. Наверно, России видится какая-то перспектива сближения с туркменским диктатором.
Сравнительно устойчив в системе СНГ Казахстан, проблематичны Таджикистан и особенно Киргизстан, хотя там после страха, наделанного свержением Акаева, Россия, кажется, восстанавливает своё влияние. Давление на режим президента Каримова в Узбекистане со стороны двух ветвей оппозиции – демократической и исламистской – вынудило его на данном этапе сблизиться с Россией, что выразилось в принятии военной помощи, в выходе Узбекистана из организации ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбекистан, Азербайджан, Молдавия) и в отходе от наметившегося сотрудничества с США.
В Закавказье у России относительно спокойные отношения с Азербайджаном, дружба с Арменией, которой в создавшейся ситуации просто некуда податься, и резкая конфронтация с Грузией. Если ранее поддержка Россией сепаратистов в Абхазии и Южной Осетии осуществлялась исподтишка при дипломатическом признании хотя бы на словах грузинского суверенитета, то в последнее время Россия уже открыто взяла эти грузинские анклавы под свой протекторат. Какое уж тут содружество независимых государств? Пустые слова.
Та же силовая политика России проводится в молдавском Приднестровье. Труднее проводить ее в Украине, но и там мы видим массированное наступление России, ее явное грубое и тайное подковерное вмешательство во внутренние дела соседнего государства. Украина теперь оказалась в эпицентре мировой политики, в ее политической ориентации заинтересованы и задействованы многие государства, как ближние, так и дальние. Куда она пойдет: на Запад к Евросоюзу или на Восток к России? Прельстится благами СНГ или двинет ГУАМ (уже с одним У) к Балтийско-Черноморской конфедерации с участием Польши и государств Прибалтики? Что же касается будущего СНГ, то его, видимо, определит позиция Украины, которая сформируется новым парламентом после выборов в 2006 году.
На саммите в Казани предполагалось избрание нового председателя Совета глав государств Содружества, однако альтернативы Путину участники саммита пока не нашли. Неизвестно, будут ли искать ее на следующем саммите в 2006 году в Минске. Не исключено, что председателем станет белорусский президент Лукашенко. Чувствуется, что членов СНГ это мало интересует. Не случайно газета «Московский комсомолец» назвала СНГ мертвой организацией. Ну нет, конечно, еще она не мертвая и вполне может быть реанимирована. По крайней мере, согласно определению Путина, как «площадка, где руководители стран могут регулярно встречаться, говорить о проблемах и либо решать их, либо выносить на двухстороннюю основу и интеграционные объединения». Противопоставив СНГ Европе, где «страны ЕС совместно работали для объединения», президент России с горечью констатировал, что СНГ создавалось не для объединения, а «для цивилизованного развода». А «всё остальное, – заметил он недипломатично, – политическая шелуха и болтовня», поэтому «модель интеграции СНГ будет изменена».
Каким образом – возникает вопрос. Ответ на этот вопрос предстоит дать «клубу мудрецов», который будет создан по образу и подобию аналогичного в ООН. Об этом сказал Владимир Владимирович на итоговой конференции по окончании саммита СНГ. И тут мы, как говорится, возвращаемся «к нашим баранам», которые, конечно же, ничего путного не придумают, ибо СНГ – организация, созданная для развода, по определению не может служить для объединения, а другая организация – ООН – безгранично разбухшая в годы холодной войны, когда каждая из противостоявших сторон стремилась заиметь в ней контроль за «машиной голосования», стала неработоспособной и практически нереорганизуемой.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
