Окончание. Начало в № 693
… А в субботу произошло событие, нанесшее, казалось бы, последний и сокрушительный удар по незыблемому авторитету Анополя – Финкельсот попал на Брайтон.
Первые же минуты, первые шаги по знаменитой улице под грохот канонады пролетающего над головой (или по голове?) сабвея, потрясли впечатлительного Гришу: встречные говорили только по-русски, все их лица были до боли знакомы, с каждым хотелось остановиться, поговорить «за жизнь». Все были заняты до головокружения и умопомрачения знакомым делом: слонялись по магазинам, приценивались к продуктам, обменивались мнениями…
Орегонцы тоже заходили в многочисленные маркеты, русские продуктовые магазины; закупили недельный запас пахнущей родиной колбаски, шевелящую копчеными пулочками курицу.
Последний удар под дых или, если пользоваться боксёрской терминологией, апперкот Анополю нанесла Брайтон-бич. Вид бесконечного деревянного настила знаменитой набережной, заполненной до отказа жителями брайтонского местечка, гомонящего на все лады и акценты, но по-русски, наповал сразил Гершале:
– Гиб а кик вус сы тицех! (глянь, что делается!) В Анополе даже до революции «жидiвськi кучки» собирались лишь по праздникам и в субботу. И только возле синагоги. А здесь – каждый день и везде! И я могу подойти и высказать, что захочется. И не надо говорить, что «ехать надо», так как все уже, с Б-жьей помощью, «приехали». Всё! Я остаюсь жить в Бруклине – дус штейтл штейт мир ун!!
… Потом была встреча земляков, очень душевная и очень приятная. Встречались они (что выглядело особо трогательно) в трёх поколениях. Выпускникам местной школы 1954 года, отмечавшим 50-летие этой даты и пошедшим в первый класс сразу после освобождения города, вручались памятные подарки; узники концлагеря, куда попали оставшиеся в оккупации, вспоминали страшные дни. Постаревшие юноши 60 – 70-х говорили о своём, а их внуки давали показательные выступления с латиноамериканскими танцами.
Орегонцы бродили по залу, то и дело радостно восклицая и целуясь с очередным земляком или землячкой, с кем не виделись толщу лет…
… На следующий день я провожал дорогих гостей в аэропорт Ньюарка. Все были измотаны напряженным графиком, но, несомненно, довольны. На прощание Муся мне шепнула:
– Слава Б-гу, мои мужики насладились встречами с друзьями, увидели всю мощь и величие Америки, и теперь с ностальгией и нытьём покончено. У меня словно гора с плеч…
Телефонный разговор
(Вместо эпилога)
Целую неделю я и мои орегонцы отдыхали друг от друга. Наконец раздался звонок, и я с радостью услышал голос сестрички. Муся тепло поблагодарила за прием, за удовольствие, полученное в этой поездке (хотя неизвестно, кто получил большее удовольствие от нашей встречи, и кто кого должен благодарить…).
А потом она продолжила:
«Ты представляешь, наш Гершале отдышался и снова принялся за своё! Америка, видите ли, ему хороша только для экскурсий. Он бы ещё, так и быть, согласился жить на Брайтоне, но всё равно – лучше Анополя места в мире нет…
Знаешь, последнее время мне часто снится Москва, наша уютная квартира у метро Таганская; в красивой деревянной резьбе дачка по Дмитровскому шоссе; кусты обильной смородины и малины; собравшиеся вокруг бутылки водки на кухне мои закадычные подружки… Во сне я судорожно сжимаю добытые для меня билеты в Большой, или на Таганку, или в Ленком…».
И здесь интеллигентнейшая, никогда не позволявшая себе резких слов, не говоря уж о ненормативной лексике, Мусенька выстрелила следующей тирадой: «Просыпаюсь и думаю: какого хрена мне там не хватало, с чего это меня потянуло за тридевять земель в Америку? Читать русскоязычную прессу? Смотреть русское телевидение? Ходить на концерты подхалтуривающих по городам и весям USA блеклых звезд российской эстрады? А главное, с утра и до вечера уговаривать этих упрямых, как среднеазиатские ишаки, унгишпарте цвей бухирем (двух заядлых парней) в том, что в Америке жизнь не хуже, чем в их шоломалейхемской Касриловке, в этом трижды долбанном Анополе?!!»
Да, Б-же, пути твои, действительно, неисповедимы…
Дорогой читатель!
Этой публикацией завершается длившийся в течение четырёх лет на страницах «Еврейского Мира» цикл очерков, рассказов, миниатюр о еврейском местечке, которого сейчас почти нет; о его обитателях, которых жизнь раскидала по всему свету, но которые, к большому счастью, и сегодня живы, здоровы и по мере возможности преуспевают в этом беспокойном мире.
Хочется верить, что мой читатель помнит мудрого водовоза Гедали, весёлого сапожника Аврум-Боруха, блистательную Шейнале и её знаменитую мазурку, «злокозненного» с добрым сердцем пересмешника Исрулыка, старого сердцееда Ёську, благородную чету Раевских, благообразного Гершале и мудрого Мотла…
Как же забыть ломящиеся от самой изысканной снеди столы в гостеприимном доме Штейнов, приветливую и добрую тётушку Лизу с её бесчисленными приключениями; собравшихся на групповом фото штейтбалабусов, лоховатых Бихманов и самоотверженного Берла..?
Мне хотелось запечатлеть в памяти, в сердце то, что вряд ли уже повторится: удивительный флёр прошлого – обрывки мамелушн, осевшие в тайниках души. Но сделать это так, чтобы вам, дорогие читатели, было интересно ещё и читать.
Не мне судить, насколько успешно я справился с трудной задачей. Единственное, в чём хотел бы признаться, не боясь показаться нескромным: мне жаль расставаться со своими героями, с персонажами, которые (смею тешить себя надеждой) легли на душу и вам…
Будет здорово (it would be nice!), если среди читателей найдется тот (или те), кого заинтересует проект издания книжки с циклом рассказов о «Еврейском местечке в мире»!
Автор искренне благодарен всем, кто за эти годы присылал свои иногда добрые, иногда критические отзывы.
В преддверии идише йонтойвн выражаю самые искренние добрые пожелания обширной аудитории «Еврейского Мира».
Алексей (Гедали) Яблок
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
