Смотреть на мир глазами оппонента

В прошлом номере было опубликовало интервью с членом Ассамблеи штата Нью-Йорк Алеком Бруком-Красным, а сейчас мы предлагаем читателям ознакомиться с беседой, которая состоялась с ним в рамках программы на волнах «Дэвидзон-радио».
– Происходящая в настоящее время в нашей общине перевыборная гонка стала чрезвычайно острой, вместо обсуждения животрепещущих тем, волнующих людей, стороны перешли к атакам на личности.
– Во время политических дебатов нужно сохранять цивилизованное, уважительное отношение друг к другу. Даже если вы находитесь на двух разных полюсах или представляете две разные партии, вы должны выслушать человека, особенно если его мнение выглядит важным и аргументированным. Мне кажется, даже если вы не согласны с этим человеком, вы можете многому научиться в процессе дискуссии. Если в Ассамблее штата один из дебатирующих (а диспут всегда проходит между двумя ассемблеменами, то есть выступающий обращается к конкретному человеку) не то что использует непарламентские выражения, а хоть немного переходит на личности, то спикер прерывает выступающего, и он лишается слова. Зная об этом, каждый из нас высказывает свои аргументы, опираясь только на конкретные вопросы и проблемы, не уходя в сторону, не переходя на персоналии, а говоря именно о конкретных фактах.
– Помню очень острую политическую кампанию, которая происходила в 2006-м между вами и Ари Каганом. Сегодня вы прекрасно общаетесь.
– Мы были друзьями и до этого.
– Тем не менее, я хочу принести извинения за то, что не поддерживал вас, и причиной тому была та атмосфера предвыборной кампании, которая мешала мне тогда и мешает сегодня.
– Вы абсолютно правильно употребили слово «атмосфера». Дело в том, что ни я, ни Ари в наших дебатах никогда не переходили на персоналии. Мы говорили о серьезных вопросах, о деталях кампании. С другой стороны, люди, которые нас окружали, переходили на эмоции до такой степени, что нам самим до сих пор не очень удобно.
– Трудно забыть опубликованные тогда в газетах фотографии Ари в военной форме…
– Я потерял столько голосов из-за этого. Ведь негатив — это в первую очередь потеря голосов думающих, рациональных людей.
– Что же было причиной такой негативной кампании?
– Я думаю, причина была в том, что у работников обеих кампаний еще не было достаточного опыта. Все мы тогда еще недавно приехали. Вообще есть объективные причины того, что существует такая поляризация во время избирательных кампаний. Прежде чем назвать их, мне хотелось бы сказать, что есть много факторов, которые нас объединяют. Те, кто говорят, что у нас нет общины, по-моему, неправы. Нас объединяет язык. Как бы сладостно для нас ни звучал идиш, но русский язык — это язык, на котором мы говорим, на котором говорят наши раввины, на котором написаны книги Достоевского и Толстого, которые у наших раввинов стоят на одной полке с Торой. Также нас объединяет жажда успеха в новой стране, крепкие семейные узы, уважение к старшим, к семейным ценностям.
Что же нас разъединяет, особенно в момент политических кампаний? Для многих само наличие социальных программ означает возврат к идеям коммунизма. При этом программы эти не только поддерживают пожилых людей, дают им возможность лишний раз сходить к врачу, но, кроме того, в этих программах работает огромное количество русскоязычных американцев (доктора, медсестры, водители амбулетов). Все эти люди поддерживают не только свои семьи, но и бизнесы русскоязычной общины. Эти программы играют очень большую роль в развитии нашей общины. Иногда очень сложно объяснить за пределами русскоязычной общины, почему в передачах, которые как минимум на 90% спонсируются докторами, оскорбляются демократы, поддерживающие эти программы.
Почему же так происходит?
С одной стороны, все мы боимся идей коммунизма как огня, а с другой стороны, у нас еще достаточное количество людей, которых пугает сама идея свободной экономической инициативы. Они, конечно, никогда не признаются в этом даже самим себе, но их пугает ответственность, которая ложится на человека, стремящегося обрести финансовую независимость.
Вот эта невероятная поляризация приводит к тому, что во время избирательной кампании происходит что-то страшное. При этом и Ари Каган, и я были демократами, но в те времена муссировались обвинения в пророссийском настрое. Люди, которые помогали нам в кампании, раздували до небес то, что, возможно, кто-то из нас сказал, превращая эти слова в страшные домыслы. Таким образом, проблемы раздувались до невероятных размеров.
На мой взгляд, мы уже пришли к тому, чтобы учитывать резюме каждого кандидата — что он реально сделал, как голосовал по разным вопросам.
– Хочу уточнить, что книги Достоевского и Толстого, если и стоят у раввинов вместе с Торой, то в одном шкафу, но не на одной полке. Я, конечно, соглашусь с вами в отношении недопустимости перехода на личности в дебатах. Тем не менее, я должен заметить, что нас однажды очень пугали республиканцами перед выборами мэра Нью-Йорка. Когда же пришел Джулиани, ничего страшного не произошло, программы социальной защиты остались, а Нью-Йорк стал безопаснее и чище.
– Многие из тех программ, которые провел в жизнь Джулиани, задуманы были при демократе Динкинсе, а осуществились при республиканцах.
– Динкинс оставил о себе дурную славу в связи с погромом в Краун-Хайтсе, бездействием полиции перед лицом распоясавшихся хулиганов, которое закончилось убийством еврея. Тем не менее, я не думаю, что в политической жизни мы должны идти «стенка на стенку», различные политические партии могут сотрудничать на благо людей. Вы вызываете у меня уважение еще и потому, что мыслите широко, а не узкопартийно. Например, давление на Израиль со стороны Белого дома вызвало протест не только у евреев и не только у республиканцев, но и у демократов.
– Безусловно, 36 членов Ассамблеи сената, подавляющее большинство из них демократы, написали письмо Обаме, одним из инициаторов которого был я, где говорится, что Израиль — наш единственный партнер на Ближнем Востоке. Как можно не поддерживать Израиль? Это может быть наиглавнейший фактор, который всех нас объединяет — наша преданность Государству Израиль. Это одна из причин того, почему наша община все-таки проголосовала за республиканца Боба Тернера.
– Да, еврейская община Нью-Йорка в основном демократическая… Хотя, в связи с приездом русскоязычных эмигрантов и продолжающимся ростом религиозной общины, что-то изменилось. Впервые за более чем 50 лет был избран конгрессмен-республиканец. Это совершенно неслыханная ситуация в Бруклине. И произошло это в значительной степени благодаря русскоязычной общине, ее отношению к Израилю.
Возвращаясь к вопросу о причине не всегда достойного уровня политических дискуссий в нашей общине, я хочу упомянуть слова одного ребе: «Как бы ни было важно еврею выйти из Египта, еще важнее, чтобы Египет вышел из еврея».
– Для нас, бывших советских евреев, весь мир делится на черное и белое. Есть либеральные демократы и консервативные демократы, есть либеральные республиканцы и консервативные республиканцы. То есть даже в пределах одной партии смешно говорить об одном абсолютном мнении, которое все разделяют. Но мы экстраполируем на Америку ситуацию страны нашего исхода. А кто же вообще, кроме нас, не знает, что неприятие альтернативного мнения приводит к полному искоренению инакомыслия, к разрушению моральных ценностей, к глобальным катастрофам, к потере близких буквально в каждой нашей семье. И причина всему этому не что иное, как неприятие альтернативного мнения. Неужели мы об этом забыли? Есть еще и более глобальная причина. К сожалению, в современном обществе любовь имеет гораздо меньшее глобальное значение, чем ненависть. Я обращаюсь к вам: что нам с этим делать?
– Что же делать с тем, что политическая дискуссия скатывается к личным оскорблениям? На мой взгляд, в Америке существуют два понятия — это честь и профессиональная этика. Честь — это моральные устои личности, в то время как профессиональная этика обязывает врачей, юристов и людей других специальностей вести себя определенным образом. Если журналисту заказали написать клеветническую статью, то в духовном смысле его попросили совершить заказное убийство. Мудрецы Талмуда сравнивают публичное оскорбление с убийством, считая, что в каком-том смысле унижение человеческого достоинства даже тяжелее, чем убийство. Ведь человек погибает в одно мгновение, а нанесенное оскорбление продолжает мучить его всю жизнь. Более того, у нас есть примеры, когда человек не должен сгибаться. Конечно, ради сохранения жизни еврей может нарушить почти все законы Торы. Однако если от него требуют отказаться от еврейства, убить другого еврея или совершить насилие, то он должен не совершать этого даже под угрозой расправы. Тем не менее, мудрецы говорят, что оскорбление, тем более публичное, приравнивается к убийству. Поэтому, по закону, даже под страхом смерти человек должен отказаться от того, чтобы оскорблять кого-то в СМИ. Сейчас мы говорим о личной чести, даже если это не было бы этической нормой.
– Значит, наши мудрецы задолго до прихода к власти Гитлера и появления геббельсовской пропаганды знали, что убить человека можно, трижды сказав, что он негодяй.
– Мудрецы объясняли, что злословие так строго запрещено, потому что физическое убийство часто начинается с оскорбления. Сначала убивают словом, а потом — мечом. Сначала сжигают книги, а потом — людей. Поэтому та нетерпимость, о которой вы говорили, на самом деле ведет известно к чему. Это тот самый пожар, который мудрецы посчитали причиной разрушения Иерусалимского Храма.
Кстати, и угроза уничтожения, которая нависла над евреями Персии, также возникла из-за злословия. Ведь Аман оговорил евреев перед царем Ахашверошем, сказав: «Вот один народ, который разбросан среди других народов».
Ответом на эту опасность стал Мордехай, который не кланялся негодяю Аману. Бывают ситуации, когда нельзя кланяться. Это напоминает нам о профессиональной этике и чести человека, профессиональной этике журналиста.
В каком бы сложном положении ни был сегодня издательский бизнес, особенно бумажный, редакторы и журналисты должны знать, где проходит красная черта, какую статью, исходя из профессиональной этики, нельзя печатать.
– Журналисту надо понять, что аудитория у нас очень умная и во многих случаях бывает умнее автора. Я думаю, что если автор ориентируется на умную аудиторию, то он обязательно позаботится о том, чтобы узнать разные мнения. Профессиональный журналист никогда не основывает статью на мнении одного человека.
– Но журналистику называют второй древнейшей профессией.
– Никогда журналисты «Нью-Йорк Таймс» не будут базировать статью о русскоязычной общине на мнении одного человека, даже если он имеет какое-то звание. Им нужно знать мнения разных людей. При этом они являются газетой, которая защищает интересы Демократической партии.
Вы знаете, что у любой проблемы всегда есть разные стороны. Для того чтобы написать профессиональную статью, нужно знать все аргументы, которые имеют отношение к спору, рассмотреть ситуацию с разных сторон и сделать свой вывод красиво и цивилизованно.
– Дело не только в том, что один журналист пишет грубо, а другой — искусно манипулирует. Мне кажется, что есть определенный стандарт профессиональной журналистской этики, который нельзя нарушать.
– Да, есть такой стандарт. То, что мы называем иногда политкорректностью — это законодательная база нашей страны. Она основана на прекрасно известных нам вещах: на Торе, на Десяти заповедях. Американская этика основана на том, что вы обязаны посмотреть на мир глазами оппонента, человека, с которым вы разговариваете. Иначе вы этот мир не поймете.
– Быть может, нам легче будет разобраться в этом вопросе, если мы спросим себя, как мы относились к советской прессе и почему? Должно быть, вы помните анекдот: «В «Известиях» нет правды, а в «Правде» нет известий». Почему?
– Прежде всего потому, что все то, что я говорил о пропаганде Геббельса, можно сказать и о советской пропаганде.
– А что такое пропаганда?
– Пропагандой можно назвать любую точку зрения, но существует пропаганда, которая совершенно неэтична. В русскоязычной прессе часто звучит мнение, что мы стали слишком политкорректными. Нет. Мы просто приехали в страну, где существует главенство закона. Нельзя взять в руки микрофон и просто так обгадить человека. Запрещено.
Отцы-основатели нашего государства говорили, что свобода слова должна принадлежать тем людям, которые ответственны за свои слова. Люди должны быть ответственны за то, что они проповедуют. Без этого не может быть свободы.
– Существует такое понятие, как сбалансированная журналистика — balanced reporting. Журналист должен относиться корректно к обеим сторонам. Задача средств массовой информации — информировать. И чем более объективно они информируют — тем большего доверия они заслуживают, а чем больше они становятся средствами пропаганды, тем в большей степени они теряют доверие людей и вредят самим себе.
– Совершенно верно. И это в полной мере относится к русскоязычным средствам массовой информации. Если они ведут себя правильно, корректно, законно — их мнение интересует всю общину. Не только тех людей, которые интересуются политикой, но и тех, кто занимается бизнесом. В конечном итоге, эти издания получат интерес этих бизнесов, между прочим, и в виде денег на рекламные кампании. Но это произойдет только с теми изданиями, которые перестанут быть советскими газетами.
Беседовал Лев КАЦИН