א
Семен Львович Милевич чувствовал себя, как Б-г. Да. Он был уверен, что чувствует себя именно так, как, наверное, иногда и чувствовал себя Б-г. «Это конечно неправильно — размышлял он, — думать о том, что может происходить с Б-гом; можно только предполагать то, что не относится к Б-гу». Но в своей ситуации он позволял себе этот антропоморфизм. Он не «чувствовал себя богом», как некоторые люди: он не сидел сейчас в черном блестящем лимузине с сигарой в зубах, виски в руках и двумя, а лучше тремя молодыми блондинками в ногах по дороге в Атлантик-Сити. Нет, он сидел один в темной комнате в своей односпальной квартире, обклеенной липкой лентой, как и все кругом, после недавнего нашествия клопов, и на самом деле чувствовал себя так, как в некоторые моменты истории, наверное, и чувствовал себя Б-г.
Ровно семь дней назад, в прошлую пятницу, Сема готовился встречать Шаббат. Он купил вино, халы, и прочую традиционную субботнюю снедь. Но в этот раз он решил добавить в программу вечера нечто новое, а именно: рассказать в кругу семьи и друзей недельную главу Торы. Решение, конечно, рискованное, но библейская история была наполнена динамизмом и переживаниями — притеснения евреев египтянами, выход из Египта, история с разделением моря — про это даже кино в Голливуде сняли, если кто-то сомневается.
Сема купил на неделе черную фетровую шляпу и с трепетом готовился предстать перед семьей и друзьями в образе de facto раввина. В субботу вечером, когда настало время зажигать свечи, Сема пришел в кухню-столовую и застал там семью и брата Марка с женой, которые всегда заходили на огонек по пятницам. Ужин начался без Семы, вино разлито, халы поделены. «Классная шляпа, — заметил Марк, — только как у пейсатых, ты ее на улицу не вздумай надеть». Все засмеялись. «Садись, Сема, заждались тебя, наливай, накладывай».
Да, это был памятный Шаббат. Все благословения Семе пришлось кое-как проговорить «про себя», так как все были заняты едой и общением. «Вино какое приторное, невозможно пить, — скривила губы Семина супруга, — один сахар». А жена Марка, Лена, сообщила всем, что жареные в масле фалафeли вообще кушать вредно. «Неизвестно, сколько они всего пережарили на этом масле. Давайте лучше чайниз закажем, а то с Семиным кошерным меню голодными останемся», — сказала она. «Не хотите — как хотите. Давайте я вам лучше расскажу о том, — пытаясь вернуться к теме Шаббата, продолжал Сема, — как наши предки жили более двухсот лет в Египте, и как Моисей освободил евреев от ига фараона. Есть даже кино про это». Все замолчали, не зная, как реагировать на Семино предложение. «Внимание! — объявил дикторским голосом Марк. — Сегодня у нас выступает рабай гадол Семен бен Львович ибн Милевич, знаток Тoры, Талмуда и индийской магии». Все рассмеялись. «Ты это, Сема, не нагружай людей после рабочей недели, и сам не нагружайся. Давай лучше за пивом сходим, — продолжал Марк, — чайниз привезут, футбол посмотрим. И сними ты эту шляпу, а то как здрасьте», — Марк дружески похлопал Сему по плечу. «Семе в шляпе классно. Он на Зорро похож», — сказала Лена, предлагая оригинальный и единственный в этот вечер жест одобрения Семиным действиям.
Все это было неделю назад. А теперь шрам на виске опять начал болеть. «Терпение, терпение. Вода камень точит, они все со временем поймут, все будет хорошо», — говорил он себе, качаясь взад-вперед на стуле. В тот вечер и сейчас опять Сема чувствовал себя, как Б-г, ему было очень грустно. Сема хотел сказать всем: не хотите слушать — не надо! Не хотите подняться над каждодневными житейскими заботами и поговорить, сидя за украшенным свечами и серебром столом о том, о чем говорили царь Давид и Соломон — не надо! Но ему было обидно, что семья и родственники в таком случае пропустят что-то важное в жизни, не поймут более глубокой сути бытия, то, что начал недавно понимать Сема и чем хотел поделиться с окружающими, особенно с семьей. Семе было грустно. Сема чувствовал себя, как Б-г. Так же и Б-г в некоторые моменты был недоволен и огорчен Своей семьей, народом Израиля, но любил его и не терял терпения. Сема позволял в своей ситуации этот антропоморфизм.
В тот вечер, неделю назад, он сильно поссорился с женой. Она собрала на скорую руку вещи и уехала с дочкой в Нью-Джерси, к теще. «Я выходила замуж за нормального человека, а не за раввина в шляпе!» — сказала она ему напоследок.
ב
Сейчас Сема опять готовился встречать Шаббат. Один. «Никто не будет мешать и говорить разные глупости. Но и праздновать будет не с кем. Как-то совсем невесело, — подумал он. — Свет Шаббата рассеет грусть в моей душе, наверное». Он надел свой субботний кафтан и шляпу и отправился в кухню-столовую. Там к своему удивлению Сема застал необычного вида человека в белом плаще и тюрбане, который, казалось, сошел с гравюры Гюстава Доре. (Автор признается, что ему неизвестна природа некоторых описываемых здесь и далее событий.) Сема был рад неожиданному визиту. «Солнце почти зашло, я уже зажег свечи, если ты не возражаешь», — сказал тот. «Амос, это вы?» — было непонятно, откуда Сема мог знать гостя. «Я, я, кто же еще. Шалом Алейхем! — приветствовал гость Сему. — Не часто люди чувствуют себя, как Б-г, вот я и заглянул на огонек. Шаббат Шалом!» Пророк Амос, пастух из Иудеи, призывавший евреев почти три тысячи лет назад вернуться к заповедям, данным Б-гом Моисею, сидел сейчас на кухне в гостях у Семы. «Шляпа интересная, в мое время таких не носили, — продолжал он, — ты похож на Шмарияху Гурари в ней». Сема ухмыльнулся, удивившись вниманию к своей новой шляпе, купленной через Интернет за 25 долларов. Он налил полные кубки вина гостю и себе, произнес благословение и пожелал «Шаббат Шалом!». Амос кивнул головой, ответил, но вино пить не стал. Кидуш, Хaмоци — Сема поделил халы и передал Амосy. «Где семья?» — спросил тот. «Уехали в Рэмси, к теще — ответил Сема, — правильно сделали. Надо пожить отдельно, переосмыслить ситуацию. Давайте лучше за вас выпьем, Амос. За встречу, чтобы не последний раз!» Сема выпил вино и пригласил гостя на праздничную трапезу.
Окончание следует
Леви ПЕРЕПЕЛИЦА,
Бруклин, Нью-Йорк
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
