Война, однако, затянулась. Уже не та война, которую планировали, а другая, непредвиденная (а войны всегда имеют непредвиденные последствия) – с фанатиками-террористами. Эту войну быстро не выиграть. Главным образом, потому, что противник прячется среди населения, кажущегося мирным. Террориста с поясом шахида непросто отличить от невинного обывателя, автомобиль, набитый взрывчаткой, непросто разгадать среди многих других. Бить по всем и громить массированно квартал за кварталом армия демократической страны не может. Этим террористы и пользуются.
Со стороны противника такая война возможна только при поддержке или, по крайней мере, лояльности местного населения. Почему это население лояльно не по отношению к американским солдатам, освободившим Ирак от кровавого диктатора, не по отношению к правительству, выбранному на впервые проведенных в стране демократических выборах, а лояльно к террористам? Очевидно, потому, что таково это население. Если так, то для того, чтобы оно изменилось, как известно, требуется 40 лет. Не держать же там всё это время американские войска!
Премьер-министр Ирака Ибрагим Джаафари заверил, что наведет в стране порядок за два года. Однако наш министр обороны Дональд Рамсфелд не верит: «Подрывная деятельность может продолжаться 5, 6, 8,10, 12 лет»… При этом он заверил, что наши войска «не будут заниматься боевиками. Мы создадим обстановку, в которой победу над боевиками одержат иракский народ и иракские силы безопасности». Правильно, пусть с боевиками воюет иракский народ, только когда еще он сложится? Население – это еще не народ. Так что наши войска в Ираке еще нужны, и вывести их теперь, как предлагают некоторые, конечно, нельзя.
Но раз уж там наши войска, то надо, наверно, проводить свою политику. Я бы не удивился, если бы стало известно, что у нашего президента и его администрации имеется наготове резервный вариант действий в Ираке. На тот случай, если иракское руководство окажется не в состоянии повести страну к демократическому образу правления, единственно при котором эта страна сможет стать благополучной и миролюбивой, не опасной для других. Индикатором тут может послужить характер конституции Ирака, текст которой в эти дни разрабатывается. Если Ирак будет объявлен Исламской Республикой, наподобие Ирана или Пакистана, то для США, Евросоюза, ООН и всей демократии мира это не может быть приемлемо. И что тогда – новая война? Нет, но возможна совершенно новая политика.
Прежде всего, как мне представляется, можно будет отказаться от обязательства поддерживать единство Ирака, его территориальную целостность. Это государство сложилось не в ходе нормального исторического процесса развития какого-то одного народа, а образовано административным актом совершенно искусственно. Его нынешняя территория, населенная разными этносами, до окончания Первой мировой войны входила в состав обширной Османской империи, потом была оккупирована английскими войсками, и только этой оккупацией формально объединена. Англичане правили там по мандату Лиги Наций до 1939 года, а фактически и позже, хотя Ирак был объявлен независимым королевством. История нового Ирака началась со свержения монархии в 1958 году и последовавшей революцией, совершенной национал-социалистической партией БААС («Партия арабского социалистического возрождения»), ознаменовавшейся жестокой диктатурой с опорой на суннитское меньшинство населения. Ныне это арабско-суннитское меньшинство, утерявшее привилегированное при Саддаме положение, оказалось основной базой терроризма в Ираке. А большинство жертв террора составили арабы-шииты. Сунниты ненавидят их даже больше, чем американцев. Как заметил один компетентный наблюдатель, «американцы уйдут, а шииты хотят править». Американские войска держатся как бы над схваткой, и их участие в умиротворении страны пока малоэффективно.
Так почему бы не создать для суннитов (20% населения Ирака) и шиитов (55%) свои отдельные государства или, на первый период, анклавы? Хотя и те, и другие – арабы, говорят на одном языке и этнически однородны, религиозная непримиримость сделала их разными народами. Их было бы целесообразно территориально разделить. Для этого пришлось бы прибегнуть к частичной местной депортации, но это, по-моему, вполне осуществимо: допускает ведь мировое сообщество депортацию евреев из Газы, так почему нельзя депортировать шиитов из Багдада, а суннитов из Басры?
Сунниты-баасисты, оставшись наедине с единоверцами и однопартийцами, наверно, прекратили бы взрывать самих себя. Международные террористы, проникающие в Ирак и находящие среди суннитов поддержку, потеряли бы ее, если бы взрывали суннитов, а среди шиитов им не было бы возможности прятаться. Что я хочу этим сказать? Просто хочу напомнить древний принцип: разделяй и властвуй. То есть даже не властвуй, а дай им самим властвовать у себя, только так, чтобы от них не страдали другие.
С шиитами, впрочем, свои проблемы. Они более фанатичны в своем религиозном изуверстве, чем сунниты, и подогреваются в этом посланцами иранских аятолл. Хотя иранские шииты не арабы, а персы (арабское меньшинство в Иране дискриминируется), они ближе иракским шиитам, чем свои арабы-сунниты, и преодолеть влияние Ирана в Ираке не удается. Главная политическая сила иракских шиитов даже называется совсем по-ирански: Верховный совет исламской революции. Преодоление влияния Ирана на Ирак потребует, наверно, особых политических усилий в контексте общих действий мирового сообщества по сдерживанию иранского экстремизма.
Американский политолог Питер Гэлбрейт пишет по этому поводу: «Есть две главные проблемы в сегодняшнем Ираке: первая – мятежники, вторая – иранский захват. Мятежники при всей их жестокости – это меньшая проблема. Их трудно разгромить, но и они не могут победить». Сложнее обстоит дело с иранским вмешательством: «Принеся свободу в Ирак, администрация Буша позволила иракским шиитам проголосовать за шиитские партии, которые стремятся создать – и создают – исламское государство… Администрация Буша должна провести линию, дальше которой она не позволит зайти… Нужна резкая смена стратегии». Будущий Ирак видится Гэлбрейту в виде слабой конфедерации из трех частей: шиитской, суннитской и курдской.
Курды составляют примерно 20% населения Ирака. Их около 5 миллионов. Живут они компактно в иракском Курдистане. С 1991 года там нет ни солдата, ни чиновника центрального правительства Ирака, и власть фактически принадлежит только курдам. Там относительный порядок, поддерживаемый военизированными отрядами «пешмарга», и в массе своей курды не склонны к поддержке исламистов. Благодаря установлению американцами в Ираке зоны, запретной для полетов иракской авиации, там еще до свержения Саддама Хусейна были проведены выборы в свой парламент (Национальное собрание) и создано региональное правительство в Эрбиле. Президентом Курдистана Национальное собрание избрало лидера Демократической партии Курдистана Масуда Барзани. Лидер другой партии – Прогрессивного Союза Курдистана – Джамал Талабани, ставший теперь временным президентом всего Ирака, посетил Эрбиль, где был с почетом принят Национальным собранием Курдистана. Прежде, в силу конкуренции и порой вооруженного противостояния этих партий, посещение Джамалем Талабани Эрбиля было невозможно, это была вотчина Барзани. Центром сил, контролируемых Талабани, был другой курдский город – Сулеймания. Теперь раскол преодолен, и что характерно, при встрече Национальным собранием Курдистана президента Ирака зал был украшен только флагами Курдистана. Ни одного флага Ирака наблюдатели не могли заметить и во всем миллионном Эрбиле.
В январе этого года, одновременно с всеобщими иракскими выборами, в иракском Курдистане был проведен референдум по вопросу о самоопределении. За независимость проголосовали 98%. Таково настроение курдов, и их легко понять. Курды – большая нация, много лет стремящаяся обрести свою государственность. Ближе других (а курды проживают еще в Турции – 10 миллионов, Иране – 7, Сирии – 2 миллиона) к обретению независимости продвинулись именно иракские курды. Почему бы им не помочь?
Приведу интересное свидетельство известного российского историка и политолога Георгия Мирского, посетившего Курдистан в 2003 году накануне американского вторжения, встречавшегося там с Барзани и изучавшего, так сказать, атмосферу. «Престиж США в Иракском Курдистане невероятно высок», – писал он. И привел такой пример: «Маленький мальчик в Эрбиле спросил нашего сопровождающего: «Кто эти иностранцы?» – «А кем бы ты хотел, чтобы они были?» – «Американцами». – «Почему?» – «Потому что Америка – друг нашей страны». Такой диалог, я уверен, невозможно было бы услышать в наши дни ни в одной другой стране мира», – заключил российский специалист.
Америке было бы теперь выгодно оправдать чаяния и надежды курдов, способствуя предоставлению им если не полной, то хотя бы ограниченной независимости – в составе Иракской конфедерации. Кстати, учитывая позицию Турции, которая, исходя из своих интересов, выступает против образования независимого Курдистана, иракские курды на данном этапе о полной независимости и не говорят.
Всё, что происходит в регионе, очень важно для Израиля, озабоченного своей безопасностью. Поэтому Израиль давно уже негласно сотрудничает с курдскими структурами, помогая создавать и обучать курдский спецназ и разведку, с помощью которой проникает в Иран и Сирию. Курдская агентура там – это в какой-то мере глаза и уши Израиля. Как заявил представитель Демократической партии Курдистана в странах СНГ Хашави Бабакр, между курдами и израильтянами «наблюдается явное совпадение интересов, и оба народа являются естественными союзниками». А бывший заместитель министра иностранных дел Израиля в интервью турецкому еженедельнику сказал, что в случае распада Ирака Израиль будет приветствовать создание независимого курдского государства. «Израиль хочет видеть Ирак демократической страной. Однако если невозможность этого окажется доказанной, то, по крайней мере, часть страны должна быть демократической – курдский регион». «Демократическая курдская администрация была бы ближе к Турции, чем любая другая страна в регионе», – добавил он успокоительно, на что имел основание: ведущие политические силы иракского Курдистана не имеют ничего общего с действующей в Турции Курдской Рабочей Партией А. Оджалана, и независимый иракский Курдистан может быть для Турции вполне приемлемым соседом, лучшим, чем прежний Ирак.
На 15 октября намечен общеиракский референдум по одобрению конституции. При нынешнем разладе трудно рассчитывать на успех. Конституцию исламистского толка не примут курды, демократическую отвергнут шииты, а такая, которая даст власть большинству, будет неприемлема для суннитов, оказавшихся в меньшинстве. Вот тогда, наверно, и придет время нашим силам в Ираке вводить в действие новый план, новую стратегию, суть которой в том, чтобы предоставить возможность курдам, арабам-шиитам и арабам-суннитам жить так, как они хотят, но при условии, чтобы от них не страдали другие.
Этому можно научить. А понадобится, так и заставить, но не всех сразу, а какое-то одно образование при поддержке двух других. Фронт действий американских сил сузится втрое, что должно приблизить то время, когда они смогут уйти из Ирака, с достоинством выполнив там свою благородную миссию.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
