Швыряется, чем умеет

Президент Медведев отлил в граните очередные слова. На этот раз державный гнев был вызван российской таможней. Перечислив ее недостатки, Медведев сказал: «Хочется микрофон в стенку швырнуть».
Что ж, представителю каждой профессии иногда хочется швыряться орудиями производства. Мы, журналисты, например, швыряемся головами. А президент Медведев — он швыряется микрофоном.
Российская таможня — это действительно дивная история. Мы единственная страна в мире, в которой профессия контрабандиста легально узаконена. Только у нас она имеет другое название — таможенный брокер.
У меня есть знакомый, который ввозит в Россию коллекционное вино. Его претензии к таможне заключаются в том, что для российской таможни даже европейская сертификация недостаточно хороша. Ни-ни! Они поэтому всегда берут парочку бутылок на пробу, что особенно приятно, когда бутылочка стоит, ну, скажем, 10 тыс. евро штучка.
Европейская сертификация не устраивает российские власти не только по части вина, но и по части лекарств. В Грузии, например, принят закон, согласно которому товар, прошедший тесты в США и Европе, годится и для Грузии, никаких дополнительных тестов не надо. Не то в России: мы, ясен пень, FDA не доверяем. У нас свой анализ.
Один мой знакомый — тут для разнообразия могу назвать имя, Владимир Невейкин, — имел одновременно один и тот же бизнес в России и Китае: собирал из комплектующих рации. Российский бизнес, впрочем, в конце концов накрылся: для того чтобы собрать рацию в России, надо было: а) оплатить пошлины за ввоз комплектующих; б) эти самые комплектующие перечислить в декларации, а уже одно заполнение декларации на пробную партию обошлось в 25 тыс. долларов.
Когда Невейкин попробовал выяснить в Китае, где ему заполнять декларацию на ввозимые комплектующие, на него посмотрели как на идиота. Ввозите, сказали, и делайте.
Несчастия Невейкина в России на этом не закончились, потому что есть такое понятие: средняя таможенная стоимость. Это то, с чего российский таможенник берет пошлину. А определяет он ее… Ну как хочет, так и определяет. Ввозишь ты, например, комплектующую: микрофон для рации за пару центов. А таможенник находит в Интернете стоимость концертного микрофона и говорит: «Так вот же она, средняя таможенная стоимость вашего микрофона — сто долларов».
Во всей этой истории есть два важных момента. Понятно, что и средняя таможенная стоимость, и сертификаты соответствия, и простыни-декларации — это все не просто так. Это чтобы получать бабки. А бабки, получаемые чиновником, имеют удивительное свойство: они обладают отрицательным мультипликатором. Иначе говоря, чтобы получить взятку на один доллар, надо напакостить на тысячу.
И второй момент заключается в том, что даже при такой таможне импортировать товар в Россию легче, чем производить его в самой России. В условиях, когда вся экономика засижена взяточниками и рейдерами, как помойка засижена мухами, количество взяток, которые взимаются с данного товара, пропорционально времени, которое проходит с момента появления его на территории России до его продажи. А то, что импортируется, по определению находится в России меньше времени, чем то, что в ней производится. Полагаю, что президент Медведев знает все это, и даже больше, и давно. А если не знает, то что он знает вообще? И он уже давно мог принять законы, которые ликвидировали бы весь этот зоопарк. Тем не менее при Медведеве стало только хуже: например, сертификаты соответствия заменили в целях облегчения бизнеса на декларации соответствия, и теперь, после облегчения, надо получать и декларацию, и сертификат.
Почему Медведев ничего не делает, тоже понятно. Нынешние власти России не заинтересованы в модернизации и, как следствие, в появлении слоя бизнесменов, не зависящих от власти. Они как раз заинтересованы в том, чтобы все, кто хотят делать бизнес, не зависящий от власти, уехали из страны. В этом основное отличие стран-паразитов, к числу которых принадлежит путинская России, от тоталитарных режимов.
Так что тут только и остается — грозиться швырнуть микрофон. Ох, как страшно!
«Ежедневный журнал»