Август. Два юбилея. Б.Х. Обаме — 50, ГКЧП — 20

Подвергшись критике в Вашингтоне с обеих сторон политического спектра, пишет Дэвид Накамура, автор статьи в The Washington Post, президент США вернулся в Чикаго за день до своего 50-летия. Приветствуя 2400 своих горячих сторонников на мероприятии по сбору средств для президентской кампании, Обама сказал: «Хорошо быть среди друзей. Я бы и мечтать не мог о лучшем подарке на день рождения, чем быть здесь с вами».

Подумать только: президент и мечтать бы не мог о лучшем для себя подарке к юбилею, чем возможность покинуть Вашингтон, чтобы снова оказаться среди своих дорогих чикагских друзей, которые только ради присутствия на концерте в тот праздничный вечер с готовностью платили тысячи долларов за билет.
Там была совсем иная атмосфера, не та, что царила на переговорах по повышению лимита госдолга и сокращению бюджетного дефицита, констатирует автор The Washington Post: «Хотя Конгресс и президент согласились на сокращение дефицита, Обама подвергся критике со стороны своей либеральной базы за то, что не смог добиться повышения налогов. Недавние опросы общественного мнения показали, что его рейтинги рекордно низки». Но Обама не унывает. По крайней мере, вида не подает. «Какой бы тяжелой ни была неделя в Вашингтоне, — сказал он приветствовавшим его чикагцам, — я знаю, что у меня есть тыл. Когда я приезжаю в Чикаго и в другие города страны, я понимаю, что нас не остановить. Хотя каждый шаг на пути будет трудным». «But we can do it!» — выкрикнул из зала энтузиаст, и Обама подтвердил: «We can do it». Видно, под этим слоганом и в предстоящей кампании пойдет вербовка его сторонников. Только поможет ли он во второй раз, как помог в первый?
Неприятный сигнал Обаме в день рождения 4 августа преподнесла Нью-Йоркская фондовая биржа. Такой преподнесла ему «подарочек», о котором он тоже «и мечтать не мог»: индекс Dow Jones (совокупный показатель благополучия тридцати крупнейших американских компаний) упал сразу на 4,3%. Это самое значительное падение за день со времени избрания Обамы президентом. А если сравнить индекс, зафиксированный 4 августа, — 11383,68 — с его величиной в последний июльский день работы биржи — 12186,08, — когда стране еще грозил дефолт, то падение составило 6,6 %. То есть компромисс, достигнутый президентом с Конгрессом, по-видимому, не прибавил оптимизма ни индустрии, ни держателям ее акций. «Лекарство от дефолта оказалось хуже болезни», — прочитал я в одном из комментариев.
Что значит падение индекса Dow Jones на сколько-то процентов? Это значит, что на столько же упала реальная стоимость трудовых сбережений американцев, держащих свои накопления в акциях в расчете на их прирост, а получивших, увы, потери. Это значит и сокращение финансирования индустрии, дающей людям рабочие места, платящей им хорошую зарплату и вносящей в доходную часть государственного бюджета основную массу платежей в виде налогов.
В день рождения президента вместе с Dow Jones, рухнул индекс высокотехнологичных отраслей NASDAQ (на 5,1%), как и индекс широкого рынка S&P 500 (на 4,8%). А назавтра еще «подарочек» подоспел: агентство Standard & Poor’s впервые понизило первоклассный кредитный рейтинг США — из-за бюджетного дефицита. Это значит, что по новым заимствованиям увеличится процентная ставка.
«То ли еще будет,
ой-е-ей»? Пожалуй, так, но со временем индексы стабилизируются, а то и снова пойдут вверх. Почему? Потому что кроме растратной политики нашего президента и его идеологизированной и не в меру разросшейся администрации теперь есть работоспособная Палата представителей Конгресса, способная защитить американскую индустрию от притеснений со стороны исполнительной ветви власти. И, главное, есть масса американских хозяев, бизнесменов и простых тружеников, зарабатывающих деньги, имеющих накопления и стремящихся заставить деньги работать. Прямо или косвенно через различные фонды они становятся акционерами множества компаний, то есть инвесторами, и их деньги работают на фондовой бирже. Она оклемается, поднимутся ее индексы, Америка не пропадет. Чему, я думаю, в ближайшие 14 месяцев будут способствовать предвыборные дебаты.
Не успокоившись насчет американских проблем, присоединюсь к пожеланиям нашему президенту в связи с его 50-летием и перейду к другому юбилею, который тоже грех было бы не отметить.
Это юбилей ГКЧП, двадцатилетие памятных дней августа 1991 года, поначалу тревожных, но, к счастью, довольно быстро сменившихся временем надежд на более достойную жизнь для всех в тогдашнем СССР. Меня лично и мою семью эти дни особо встревожили, поскольку мы уже были, так сказать, в процессе, старшие дети уже выехали на ПМЖ, а мы с младшими, что называется, сидели на чемоданах — не буквально, а мысленно, в ожидании решения по нашим делам. И вдруг утром 19 августа 1991 года на экране телевизора появилась зловещая банда, назвавшая себя Государственным комитетом по чрезвычайному положению и объявившая о введении в стране чрезвычайного положения. Этого только нам не хватало!
Весь день Гостелерадио крутило «Лебединое озеро» с перерывами для наводивших страх разъяснений. Эти тексты можно найти в Интернете.
Из «Заявления советского руководства»: «В связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Горбачевым Михаилом Сергеевичем обязанностей Президента СССР и переходом в соответствии со статьей 127/7 Конституции СССР полномочий Президента Союза ССР к вице-президенту СССР Янаеву Геннадию Ивановичу… в целях преодоления глубокого и всестороннего кризиса, политической, межнациональной и гражданской конфронтации, хаоса и анархии, которые угрожают жизни и безопасности граждан Советского Союза, суверенитету, территориальной целостности, свободе и независимости нашего Отечества»… Из «Обращения к советскому народу»: «Над нашей великой Родиной нависла смертельная опасность!»
А ведь до появления ГКЧП не было над страной никакой смертельной опасности и вообще ничего такого страшного. На фоне предшествовавших генсеков КПСС Горбачев был умелым и осторожным политиком, объявленную им перестройку вел плавно и неторопливо, сопровождая даже заверением в приверженности социалистическому выбору своего дедушки, но монстры, его окружавшие, испугались перемен и решились на путч. Впрочем, подозрительна и безучастность Горбачева к затее путчистов, о которой он не мог не знать.
Путч не удался. Хотя он умело готовился и в Москву путчистами были введены большие силы КГБ, МВД и армии с сотнями танков и бронетранспортеров, в тот же день 19 августа, в полдень, Ельцин уже выступал на многотысячном митинге москвичей, забравшись на «путчистский» танк, и все увидели, что армия приказам ГКЧП не подчинилась. На следующий день, 20 августа, в Москве уже десятки тысяч митингующих, Ельцин объявляет ГКЧП вне закона, прокурор России Степанков возбуждает против участников ГКЧП уголовное дело. 21-го член ГКЧП Язов под давлением коллегии Минобороны отдает приказ об отводе войск. Вечером того же дня Горбачев из Фороса отменяет все распоряжения ГКЧП и отстраняет его членов от государственных постов. 22 августа члены ГКЧП были арестованы, Горбачев возвратился в Москву, по Владимиру Усову, Илье Кричевскому и Дмитрию Комарю, погибшим в столкновении с бронетранспортерами, объявлен траур. 23-го в Москве на Лубянской площади при ликующем народе демонтировали памятник Дзержинскому, а 24-го указом президента СССР Горбачева троим погибшим присвоено звание Героя Советского Союза «за мужество и гражданскую доблесть, проявленные при защите демократии и конституционного строя СССР». Это последние Герои Советского Союза, а вскоре и самого этого Союза не стало.
Ничто не вечно под луною. СССР, как и все мировые империи, был обречен на распад в силу известных причин и исторических закономерностей. И если В. Путину распад Советского Союза представляется «крупнейшей трагедией двадцатого века», то для народов бывших советских республик это отнюдь не трагедия, а, напротив, праздник обретения независимости. Разница в восприятии объясняется тем, что причины, вызвавшие распад СССР, остаются актуальными и для Российской Федерации.
Прибегнув к терминологии сопромата и общей физики, изображу историю как действие внутренних напряжений в неустойчивом равновесии центробежных («от центра бежных») и центростремительных («к центру стремительных») сил. Поддержание равновесия внутренними скрепами (вроде Кадырова в Чечне) ненадежно, и Путин, явно рассчитывающий надолго воцариться в России, этим озабочен. Оттого там властная вертикаль, отход от федерализма, партия власти «Единая Россия» и, наконец, «Общероссийский народный фронт», который в моем представлении есть нечто вроде нового, усовершенствованного и более мощного ГКЧП.
Но и тот ГКЧП, двадцатилетие которого мы теперь отмечаем, изначально был отнюдь не слабым — в нем была вся сила ядра высшей советской номенклатуры и ее страсть удержаться у власти. Но «там случилась какая-то техническая заминка», говорил перед своей кончиной Геннадий Янаев, успевший увидеть принесенные в больницу экземпляры его книги «Последний бой за СССР». Книга была издана совсем недавно, в сентябре прошлого года, что подтверждает мое видение преемственной связи нынешней российской властной хунты с тем ГКЧП.
В заключение воспоминаний о событиях двадцатилетней давности выскажу свою догадку о той «технической заминке», которая предотвратила успех ГКЧП и ускорила распад СССР. Я не знаю того человека, который ту заминку породил. И Янаев не знал. Имя этого человека не упоминается, но именно его сочту демиургом, повернувшим тогда штурвал российского корабля. Возможно, он не преследовал никакой политической цели, и им руководил один лишь профессиональный интерес…
Я имею в виду того телеоператора, который то и дело останавливал камеру на трясущихся руках Янаева. Увидев эти трясущиеся руки, народ безбоязненно вышел на митинги протеста, а генералы и офицеры, увидев трусливое ничтожество, которого подельники объявили Верховным главнокомандующим, переметнулись к Ельцину, которому и предоставили танк как трибуну для обличительной речи. Даже элитная штурмовая группа «Альфа», на которую путчисты возлагали особые надежды, вдруг замялась и отошла в сторонку, от греха подальше. Дрожащие руки главы ГКЧП насторожили региональных лидеров и предотвратили их поддержку на местах. Наконец, работа телеоператора, несомненно, произвела впечатление и на лидеров Запада. Вот какие чудеса порой в истории случаются!