Продолжение.
Начало в №997
Второе свидание наедине произошло опять в комнате общежития. Рамил сказал, что вернется поздно, и в половине девятого Фариза была у Джеффа. Собственно говоря, они виделись все эти дни, прошедшие после их первого свидания, но то были мимолетные встречи на людях. Правда, местный этикет снисходительно относился к публичным объятиям и поцелуям; и хотя они использовали эту возможность, что называется, до последнего предела, все же это было не то… Поэтому, когда они встретились наконец наедине в комнате, их объятия и поцелуи были особенно жаркими и нетерпеливыми.
– Не спеши, не спеши, у нас впереди целый вечер, — шептала Фариза прерывающимся голосом.
Но вышло иначе. Примерно в девять часов раздался громкий стук в дверь, и знакомый голос произнес:
– Это я, Рамил, откройте! Очень надо, срочно.
Момент был, как говорится, самый неподходящий, но что они могли сделать? Рамил наверняка знал, что они здесь, и это было вежливо с его стороны, что он постучал, а не воспользовался своим ключом.
– Сейчас! — крикнул Джефф. Джинсы плохо натягивались на потное тело. Фариза просто завернулась в простыню.
Джефф открыл дверь, и в комнату вошли Рамил, Сэм, Эсмат, Жорж и Пак. Лица у них были такие, что Фариза вскрикнула:
– Что случилось?
Рамил плотно прикрыл дверь и, понизив голос почти до шепота, сказал:
– Они открывают послезавтра. Понятно? Это значит, что завтра они объявят и выставят охрану. Тогда уже нам ничего не сделать. Протестуй сколько влезет, ори до хрипоты — они своего добились…
– А это точно, что послезавтра? — спросила Фариза. Обеими руками она придерживала простыню.
– Мне из двух источников сообщили, — сказал Сэм.
– Значит, остается только сегодняшняя ночь. — В ее голосе прозвучала жесткая убежденность.
– Слышите? — Рамил оглядел присутствующих. — Слышите, что она сказала? То же самое я вам говорю: действовать надо немедленно. Сегодня.
– Да никто не спорит, — сказал Эсмат. — Понятно, что сегодня. Но дело серьезное, как же без подготовки…
– Вот сейчас и будем готовиться. — Рамил повысил голос: — Всех прошу сесть, двигайтесь поближе. Так. Чрезвычайное собрание группы «Кампус» объявляю открытым. Вопрос один: наши действия в связи с провокационной выставкой в «Хилеле». — И вдруг к Фаризе с некоторым раздражением: — Может, ты оденешься? Или так и будешь в простыне?..
Джеффа била лихорадка. Вот кто оказался врагом, вот они… И Фариза — одна из них. Но почему все это говорится при нем? Ведь они могли собраться в другом месте и вызвать туда Фаризу… Что это значит? Они настолько доверяют ему? Или… или не считаются с ним, потому что решили… решили его…
Он взглянул на дверь, пытаясь вспомнить, запер ли ее Рамил, когда вошел. Дверь от него в трех шагах, но на пути сидит Жорж. Если резко вскочить и сразу кинуться к двери…
Вдруг он почувствовал, как на его холодную руку легла горячая рука Рамила:
– Не бойся, мы с тобой обойдемся по справедливости. Верно, ребята? Вот давайте с этого и начнем. — Он переместил свою руку на плечо Джеффа. — Мы тебя знаем уже… сколько?.. уже четыре месяца, и думаем, не ошибаемся: ты парень умный, с понятиями о социальной справедливости, способный сочувствовать другим. Конечно, мы знаем, что ты еврей и сотрудничаешь в «Хилеле». Знаем, что ты дежурил там в ночь на среду. Верно? Ну вот… Но ты нам нужен, понимаешь, нужен. Без тебя мы не справимся. Мы полагаем, что если все объясним тебе спокойно, объективно, ты согласишься и поможешь нам. Ну и что из того, что ты еврей? Сэм тоже еврей, но понятие справедливости выше этнических инстинктов.
– Я атеист, а не еврей, — буркнул Сэм, но никто на это не обратил внимания.
– И еще Фариза ручается за тебя, говорит, что ты не подведешь. — Рамил выразительно взглянул на нее, она молча опустила голову. Он продолжил, обращаясь к Джеффу: — Эта выставка — односторонняя сионистская пропаганда. При этом мы признаем, что, согласно Первой поправке к Конституции, они имеют право высказать свое мнение. И точно такое же право имеем мы, антисионисты. Но смотри, что получается. Они подготовили выставку в тайне — специально, чтобы мы не знали и не могли подготовить свои возражения. При этом администрация университета всячески потворствовала им, то есть вступила в сговор с сионистами, тогда как ей полагается быть нейтральной и объективной. Пусть они разводят свою пропаганду, но дайте и нам равные возможности сказать правду — вот наша позиция. Ты это можешь понять?
На Джеффа смотрели шесть пар внимательных глаз, в том числе и продолговатые, влажные глаза Фаризы.
– А что вы собираетесь делать? — ответил Джефф вопросом на вопрос.
– Мы должны сорвать открытие выставки любыми способами, мы имеем на это право, — сказал Сэм.
– Именно, — подхватил Пак, — любым способом.
– Две бутылки — и они не смогут открыть свою выставку, — прошептал Эсмат.
– Бутылки? — переспросил Джефф.
– Он имеет в виду коктейль Молотова, — пояснил Пак. — Не знаешь? Это бутылка с бензином или другим горючим, в нее вставлен фитиль. Поджигаешь и бросаешь. Бутылка разбивается, жидкость разливается, вспыхивает пожар. Молотов был лидером русской революции, он и Николай Ульянов. Молотов создал и возглавил Красную армию. Вооруженная бутылками Красная армия разгромила белых, которых сионисты снабдили танками.
Рамил поднял руку, и все замолчали. Он сказал, обращаясь к Джеффу:
– Я хочу, чтоб ты понял главное: мы не против того, чтобы выставка состоялась. Мы хотим только, чтобы все было честно, чтобы и мы смогли подготовить свои материалы — листовки, брошюры, созвать митинг и все такое. Понимаешь, наши требования самые демократические: равные возможности для всех. Сейчас наша задача — задержать открытие выставки.
– При помощи этого… Молотова? — спросил Джефф.
– Небольшой пожар в выставочном зале задержит их на несколько дней, а мы в это время развернем свою кампанию.
– А в чем моя помощь?
Рамил потрепал его по плечу:
– Мы не хотим устраивать большой пожар, мы бросим бутылку в зал — и все. Но мы не знаем, где окна выставочного зала, вот в чем проблема. Там в сад выходит десяток окон, и все завешаны одинаковыми шторами. Мы не можем и не хотим бросать в каждое. Ты нам покажи, какие именно…
До Джеффа с трудом доходила логика его рассуждений. Ничего себе, он предлагает ему участвовать в нападении на «Хилель»…
– Ты понимаешь, что благодаря твоей помощи удастся предотвратить гораздо больший пожар? — вступил Сэм. — А если ты откажешься, мы все равно выполним свое намерение, но тебя придется… Что мы сделаем с ним?
– Перестань! — крикнула Фариза. — Ничего с ним не надо делать — он пойдет с нами. Верно, Джефф? — И понизив голос, жалобно: — Прошу тебя, Джефф. Ну ради… ради…
По ее щекам текли слезы.
Окончание следует
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
