Ночная подсказка

Проснулся я на рассвете и начал сквозь дрему размышлять о знакомом, до которого не доходят вещи, совершенно очевидные. Вдруг меня окружил родной «ударный» шум. Однако он не унесся от перекрестка через 15 секунд — оказалось, это в неурочный час загрохотало у соседей. И не стихло, пока я не осознал важную мысль. «Дурное начало» умеет создавать такой «звуковой напор» в душе человека, что услышать еще что-либо ему просто не под силу. Особенно — различить негромкий, вежливый, ненавязчивый голос «доброго начала».
Мудрецы говорят, что «человек не грешит, пока в него не вселится дух суетности». Наша глава исследует несколько типов грехов и формы их «шумового сопровождения».
Тур подчеркивает, что выражение «всех грехов человеческих» соседствует с повелением отослать нечистых людей из стана. Здесь намек на проступки Адама, Хавы и Змея. Первый грех. Змей выступил с «шумовым сопровождением», отвлек людей от обязанности слушать Б-га — и наказан цаарат, проказой. У Хавы возникла периодическая естественная нечистота (женский цикл). А через грех мужчины в мир вошла смерть со свойственной ей скверной («прах ты и в прах возвратишься»).
Дальше Тора подробно рассматривает испытание «соты» — женщины, заподозренной в супружеской неверности. Страдания к ней, если она действительно согрешила, приходят по принципу «мера за меру». Женщина отвергла Закон и здравый смысл, отвернулась от Источника жизни, пошла на зов случайной страсти — и ее настигают поочередно позор, боль, уродство, гибель.
Ситуация «соты» выглядит нелепой. Муж запрещает ей уединяться с посторонним, она точно знает, что Тора дала способ установить, совершен ли грех. Но — уединяется, причем так неловко, что ее видят два свидетеля. Чего ради рисковать стыдом и жизнью? И, скорее всего, здесь описана не томная девица, а мать семейства…
Не столь же ли нелепы наши капризы? Человек, зомбированный гордостью, гневом, похотью, страхом — глохнет. Особенно, если его приучили их слушаться. Почитать и уважать свою наглость, сластолюбие, тщеславие… Когда герой воспринимает «права человека» как право безропотно подчиниться низменной природе.
На днях я прочитал вступление к сборнику поэзии русского лирика Федора Тютчева. Литературовед осуждает «лицемерие светского общества», которое «не могло простить поэту роман на стороне, потому что здесь была подлинная страсть». Кого касается, что литератор и дипломат вел двойную жизнь, и рядом с семьей, «с которой не порывал», шел открытый роман с женщиной вдвое младше его? Роман, принесший двух сыновей и дочь… Ах, эти лицемеры! Не ценят подлинной страсти!
Не понимают эти ханжи «абсолютного права личности на свободное волеизъявление»! Которое, правда, без ясного самоконтроля и самосознания, без системы ценностей, проверенной объективным критерием, приводит к чему? Минута на размышление.
Правильно — человеком начинают манипулировать те или иные общественные институты или маргинальные группы. Кому как повезет. И, конечно, собственные инстинкты. Увы, быть само-стоятельной, само-стоящей личностью может только склонный к само-осознанию и само-коррекции.
А подлизываться, потакать самоуверенности и распущенности твоим, хоть в Интернете, хоть в магазине, — путь отнюдь не «доброго начала». Приятно, когда похваливают, рисуют, насколько ты свободный, сам-все-решающий и прогрессивный. Только пели Никитины: «На дурака не нужен нож, ему немного подпоешь — и делай с ним что хошь!» Предлагаю сделать этот куплет лозунгом предвыборных кампаний и леволиберальных групп.
К сожалению, от замены шортов на лапсердак, а дискотеки на молельный дом крылышки не вырастают. Я, сталкиваясь со спорным поступком «гражданина при параде», вспоминаю одну из своих ехидных присказок: «Ничто человеческое нам не чуждо», «Под форменной шляпой и штанами бьется горячее человеческое сердце», «В Торе все правильно написано, но не все правильно прочитано»…
Но надо же с чего-то начинать выход на свободу? Не логично ли с того, чтобы, пока в теории, узнать — где повелительный голос Змея, а где шаг к действительно свободному, сознательному мышлению, поступку и выбору?