
Продолжение
Воспитывать значит возвышать ум и характер, значит вести к вершинам.
Андре Моруа
Человек может стать человеком только путем воспитания. Он – то, что делает из него воспитание.
Иммануил Кант
Продолжаем рассказ о первой ознакомительной встрече родителей с психологами в Синай Академии, где по инициативе директора рава Кацина организован Семейный университет.
– Как сделать так, чтобы у ребенка повысить желание учиться?
Марк Лейнгольд, психолог:
– Рав Кацин хочет создать команду профессионалов, которая может поднять качество учебы и жизни у родителей и учеников Синай Академии. Эта школа выделяется среди многих американских школ тем, что здесь большое внимание уделяется не только учебе, но и такому понятию, как моральные ценности.
Для того, чтобы дети ходили туда не только для общения, о чем говорил коллега Дов Эстрин, важно, чтобы родители поддерживали регулярный контакт со школой. В этом, на мой взгляд, ценность родительского института. Идея очень хорошая, приведу пример того, как она работает.
Мэр Блумберг был инициатором улучшения качества обучения в самых отстающих американских школах.
– В пяти школах приглашены профессиональные полицейские (что очень правильно, ибо есть дети, с которыми надо быть достаточно строгими).
– созданы родительские комитеты. Родители очень поощрялись за успехи детей и очень наказывались за их проступки. Вплоть до того, что детей у них отбирали, исключали из школы и т. д.
Итак, подход сводился к тому, что родители и дети должны быть в тесном контакте с учителями и должны знать, что за неправильное поведение обязательно последует некое наказание.
Причем соотношение между наказанием и поощрением в нашей педагогической науке составляет примерно 85: 15. То есть 85% – поощрения, а 15% неотвратимого, но милосердного наказания.
Я поздравляю рава Кацина с хорошим начинанием, считаю, что оно будет всем на пользу.
Лев Кацин:– Я всегда согласен с Марком и всегда не согласен с ним. В чем здесь подвох? Если я награждаю или наказываю ребенка «конфеткой», то есть опасность, что «конфетка» станет важнее самой учебы. Поэтому остается вопрос: как заинтересовать детей не наградой, а самой учебой? Если я мотивирую хорошую учебу «конфеткой», то не получится ли так, что ребенок будет думать, что главное не учеба, а «конфетка»?
К примеру, за хорошие успехи я купил ребенку велосипед, а потом еще что-то материальное. Не приучаю ли я его любить и ставить на первое место в жизни удовлетворение от материальных ценностей, а не удовольствие от учебы?
Я не изобретаю велосипед, об этом пишут в педагогике. И отмечают, что зачастую самой большой мотивацией является слово. Например, босс, награждая своих подчиненных, считает, что лучшая награда – деньги, но оказывается, что самой большой мотивацией для многих является умное доброе слово.
Алла Иоспе – психиатр: – Дети – наше продолжение. Хочется, чтобы это было наше счастливое продолжение.
В бывшем СССР мало кто говорил о психологии, депрессии, стрессах, если это не касалось людей, которые должны были лечиться в психбольнице. В Америке к этим проблемам совершенно другое отношение. На нашу долю выпадает много стрессов, но никто не знает, где тот предел нагрузок, который может вынести тот или иной человек. И проблема заключается в том, чтобы вовремя обратиться за помощью. Я не призываю всех бежать к врачу, но иногда то, что мы без раздражения не можем общаться с ребенком, может быть признаком депрессии, которая негативно отражается на наших детях. Для некоторых детей это психологическое давление может иметь плохие последствия.
Возраст 15-16-17 лет – очень ответственный и тяжелый. Многие заболевания – психозы, депрессия, шизофрения – начинаются именно в этом возрасте. Начинаются подспудно, коварно, и семья этого часто не замечает. Просто ребенок стал хуже спать, меньше общаться с детьми, хотя, может быть, он и раньше любил одиночество и компьютер…
Депрессия в возрасте 14-15 лет проявляется не так, как у взрослых. Очень часто дети просто раздражены, грубят родителям и в школе. Может, ребенок ушел из дому, и это проявление депрессии.
Я не призываю вас бежать к психиатру. Часто вполне достаточна помощь психолога. Но иногда не стоит себя уговаривать, что все нормально, а обратиться к профессионалу. Если все нормально, то никто не будет прописывать вам ненужное лекарство, ибо профессионал обязан знать отличие нормы от патологии.
Сейчас в американской прессе прошла серия статей о том, что, возможно, причиной увеличения самоубийств среди подростков, принимающих антидепрессанты, могут стать сами препараты. Как и многие мои коллеги, считаю эти выводы преждевременными. И я бы посоветовала, если кому-то нужно принимать эти лекарства, делать это следует под наблюдением не педиатров, не специалистов для взрослых, а – детских психиатров.
Ребенка нужно вести к детскому психиатру потому, что эти специалисты получают дополнительный двухлетний тренинг. То есть в течение двух лет они занимаются только тем, что лечат детей. Я бы хотела посоветовать: если с помощью антидепрессантов какой-то ребенок может чувствовать себя лучше или преодолеет свой тяжелый период (а это может повлиять на всю его будущую жизнь), то обязательно нужно их принимать.
Лев Кацин:– В школе мы иногда наблюдаем, что депрессия – агрессия против себя, иногда превращается в агрессию против учеников, учителей и родителей.
Вопрос из зала:– В нашей комьюнити бытует такое мнение, что если ребенок обращается к психиатру, то это пятно на всю его жизнь, конец карьере и т. д. А если он принимает прописанные психиатром лекарства, то он вообще ненормальный, и лекарства ему не помогут.
Алла Иоспе:– Безусловно, это все не так. Все записи психиатра строго конфиденциальны. Более того, я работаю в Манхэттене и могу сказать, что если действительно в русскоязычной среде отношение к этим проблемам такое, как прозвучало в вопросе, то есть, как в бывшем СССР то у американцев совершенно иначе.
У образованных американцев, имеющих хороший достаток, считается плохим тоном не иметь своего психиатра или психолога. Жизнь такая напряженная и стрессовая, что люди стараются снизить накал за счет различных психологических практик.
Лея Бялик – социальный работник:– После окончания Киевского университета и затем профессиональной специализации я 5 лет проработала в школе психологом. В Америке я продолжила свое образование. Моя специальность – психотерапевт. В Синай Академии я буду работать с детьми и их родителями.
Мы немного с вами засиделись, поэтому, чтобы дать вам представление о некоторых методах работы психолога и одновременно на примере объяснить некоторые положения, предлагаю вспомнить наши детские игры.
Мы все вместе дружно вслух будем считать. Неожиданно на какой-то цифре я счет обрываю и говорю, например, слово «город». А вы сразу, не задумываясь, произносите первое название, которое придет в голову. Например, Нью-Йорк. Но предварительно несколько слов я шепну раву Кацину. Итак: раз, два, три – фрукт.
Все дружно кричат – яблоко. Смех в зале. Раз, два, три… пятнадцать – часть лица. Все дружно кричат – нос. Смех в зале. Раз, два, три… семнадцать – поэт. Все дружно кричат – Пушкин. Всеобщее удовольствие. Смех.
Любопытно, правда? Именно эти слова я шепнула раву Кацину еще до того, как вы их назвали. О чем это говорит? О том, что у всех нас имеются стойкие стереотипы. И это зачастую объясняет причину того, почему мы по-доброму не можем говорить со своими детьми, почему наши дети не слышат нас. Это же является причиной нашего взаимного непонимания.
Наши дети видят нас так-то (стереотипы). Мы их видим так-то (тоже стереотипы). И наша задача разрушить этот часто не соответствующий действительности стереотип. Как это можно сделать? У меня есть определенный опыт: это система ролевых игр, в которых участвуют родители и их дети. Игры меняются в зависимости от возраста детей. В процессе этих занятий на хорошем эмоциональном фоне дети и родители учатся по-новому понимать друг друга. Их взаимоотношения значительно улучшаются.
Рав Кацин:– Самое великое счастье – дать радость своему ребенку, и самое большое несчастье – потерять его из-за отчуждения.
Будем работать.