
Всё-таки затеянная Хрущевым реструктуризация народного хозяйства местами давала поразительные результаты. Подразумеваю под этим развитие химической отрасли, что даже видоизменило знаменитую формулу коммунизма, продиктованную народу ещё Лениным: «Коммунизм – это советская власть плюс электрификация и химизация всей страны».
В соответствии с законами арифметики, лишнее положительное слагаемое увеличило суммарный эффект. Формулы формулами, но и сама жизнь подтвердила правильность математического изыска суровыми фактами. И вот каким образом.
… О таком явлении, которое по-научному называют «педикулёз», а по тем временам – вшивостью, говорить не хочется в силу его неэстетичности. Потом, это был всё же преодолимый недуг. Сновавших по всем углам и щелям тараканов никто тогда «за людей не считал», и о них речи нет.
Другое дело клоп! Клопа уважал даже лучший поэт советской эпохи В. Маяковский, что лишний раз свидетельствует о пролетарском происхождении насекомого: клоп так же живуч, как коммунистические идеи. Говорят, в каком-то древнем манускрипте нашли засушенного клопа. И что вы думаете? Ожил! Охотно верю, и чтобы читатель тоже поверил в такую фантастику, нужно рассказать про одесских клопов. Будете возражать, что клоп – это биологический вид, и неважно, одесский он или крыжопольский?
Я дико извиняюсь и попробую это доказать.
Но прежде надо описать ситуацию, которая сложилась у волею судьбы квартировавших на дядиволиной жилплощади студентов.
Голод. Да, со жратвой случались перебои… Но что такое еда для молодого и крепкого парня? Недоедание можно пережить.
Холод. Да, в одесский демисезон и зиму открытый розе ветров угол дома, где размещалась кухня и по совместительству спальня студентов, продувался насквозь, и проникавший сквозь худые одеяльца холод пытался прервать сон бедняг… Но и это было ещё переносимо – в ход шли пальтишки, рогожки и разное тряпьё, тем не менее, спасавшее от холода.
Нестерпимым был дефицит сна. Поздние свидания, авральная работа над курсовыми проектами – издержки молодости, зудящий голос бабули, ни свет, ни заря побудки дяди Воли для душеспасительных бесед – вот неполный перечень факторов влияния на дефицит сна. Но самым страшным было другое.
Когда на радость вертухая-бабички гасилась последняя лампочка и наступало короткое (до дядиволиного подъёма) время сна, из своих жилищ выползали полчища клопов и набрасывались на молодые, кровь-с-молоком и высоким содержанием гемоглобина тела студентов.
Какие только меры ни предпринимались в борьбе с этим живущим тысячу лет маленьким, но упорным существом! Щели в полу и в стенках засыпались редким в то время дустом, заливались керосином, залепливались оконной шпаклёвкой. Железная кровать и доски вместо матраса на ней также тщательно протирались смоченной керосином паклей. В отчаянии перед сном керосином натирались даже тела мучеников… Тщетно. Несмотря ни на что, клопы продолжали пить студенческую кровь в прямом и переносном смысле.
Одно время казалось, что выход найден. В консервные банки под каждой ножкой кровати наливался тот же многострадальный керосин. Два-три дня относительно спокойного сна, а затем ужас начинался снова: сообразительные насекомые стройными колоннами карабкались по стенам на потолок и оттуда пикировали на не ожидавших такого коварства юношей.
Образовался порочный круг: спать можно было только при свете, но тогда (смотри описание выше) гулко дребезжал лишенный приятности бабушкин голосок; щелчок же выключателя звучал, как выстрел из стартового пистолета для шустрых долгожителей…
На занятиях в техникуме вокруг каждого из дружков образовывался вакуум – керосиновый дух тугими волнами разносился по аудитории, повергая в транс всё живое. Ребята досадливо морщились, девушки сидели, зажав ручкой нос, а преподаватели в эти дни упорно не интересовались знаниями «керосинщиков».
Лишь на третий год студенчества, когда химическая отрасль страны стала развиваться семимильными шагами, появились специальные средства, достаточно радикально подействовавшие на этого древнего супостата и загнавшие его в дальние углы и щели до лучших времён. Победу над одесскими клопами считаю одним из самых значительных достижений объявленного Никитой Хрущевым похода за «большой химией»!