А где были евреи, спросишь ты, сынок. Как они могли не заметить страданий Боруха? Юноша худел и бледнел день ото дня, он едва таскал ноги, голова кружилась… Неужели никому не было дела до него?
Ха! Евреи только и думали о том, как помочь Боруху, и тем самым причиняли ему дополнительные страдания.
Началось все с Эзры, шамеса в большой синагоге, где юноша остановился поначалу. Борух помогал ему носить воду из колодца, мыть пол, зажигать свечи. Шамес тут же захотел поделиться с ним своим заработком, но гость отказался. Когда ему будет нужно, он заработает. А пока он ни в чем не нуждается.
На том разговор и закончился. Стараясь привлекать к себе поменьше внимания, Борух выбирал укромный угол и почти весь день сидел над книгой. Но это не самый лучший способ скрыться от евреев. Люди то и дело поглядывали на юношу, который учился с таким упорством, не зная усталости. Эзру засыпали вопросами. Кто он и откуда, кто его родители и кто ему теперь помогает? Может, мальчику нужно место для ночлега? Или что-нибудь из одежды? А можно пригласить его на субботу? Вот пара монеток – сунь ему и не говори от кого…
На все вопросы и предложения Эзра отвечал, что парень ничего не рассказывает о себе и не принимает помощи.
Как это так – не принимает? Раз он трудится над Торой, значит, мы обязаны ему помогать. Чем он хуже простого нищего, который имеет право на еду и ночлег в каждой общине? Староста, Элиэзер-Зундель, решил сам уладить это дело. Он затеял с Борухом дружескую беседу, в которой пытался убедить его не быть таким замкнутым.
«Слушай, парень, кругом друзья! Объясни толком, кто ты и в чем нуждаешься. Не стесняйся, выкладывай все как есть!»
От такого обращения Борух обычно каменел и замыкался, такой уж у него был характер. «Да», «нет», «не скажу», «не знаю» – вот все, что староста услышал от него.
– Ничего не могу с ним сделать,– пожаловался он шамесу. – Попробуй ты снова…
И Эзра начал снова. Он принялся объяснять Боруху, что нельзя отталкивать помощь, которая идет от сердца и при этом доводить себя до истощения. Вот что: с сегодняшнего дня Борух будет есть у него в доме. И никаких отговорок!
Ну что ты будешь делать с этими евреями…
И так нелегко, ломая себя, сидеть на сухой корке, а тут еще тебе насильно суют сладкий пирожок. Кончилось дело тем, что Борух оставил эту синагогу и перебрался в другую, на окраине города, где жили бедняки.
Тут его бледное лицо не привлекало внимания. У остальных тоже были бледные лица – от недоедания.
Тут шамес не предлагал поделиться заработком – он сам работал «за так», и очень редко кто-то из евреев давал ему пару монет за труды.
Никто не удивлялся, что Борух не хочет брать цдаку. Многие из этих людей тоже могли бы протянуть к ней руку, но воздерживались из гордости и скромности. Для них эта битва длилась не один год, и притом рождались дети…
Это был передний край еврейского войска. Рабочие люди старались скромно и честно жить на этой земле. По Торе.
Словом, здесь никто не мешал Боруху голодать.
Не очень хочется описывать это, и не очень приятно об этом читать. Но куда же деваться. После Шавуота у Боруха не осталось ни гроша. Раньше он постился, чтобы сберечь еду. Теперь он просто голодал. В глазах стоял серый туман, и мысль потеряла ясность.
За окнами бушевала весна, было свежо и зелено. Борух вышел прогуляться в поле. Он хотел прочней связать нити мыслей, повторяя наизусть то, что прочитал сегодня. Живот сводило. Он стал искать съедобные травы. Нашел щавель, съел немного и запил водой из реки. После этого несколько часов Борух мучился от сильной боли. Когда она, наконец, прошла, вернулся голод. Теперь этот гость уже не скребся за стеной, а нагло бил в нее кулаками.
Боруху стало душно от отчаяния. Сколько может это продолжаться? Где выход? Он решил, что сейчас, возвращаясь в город, постучится в первый же еврейский дом и попросит кусок хлеба. Конечно, ему не откажут. И тогда вернутся силы, можно будет продолжать учебу, все встанет на свои места.
Потом он сказал себе, что никогда не сделает этого. Три года назад он отказался принимать подаяние и ни разу не нарушил это правило. Три года он надеялся только на милость Творца и всегда получал помощь. Теперешний голод – это испытание. У него по-прежнему нет денег, нет возможности заработать их, но его вера в помощь Сверху проста, чиста и, чтобы сберечь ее, он готов подвергнуть жизнь опасности. Все. Больше нечего добавить.
На подгибающихся ногах Борух вошел в город и, словно кто-то подтолкнул его, свернул на улицу, где никогда не был раньше. Здесь жили евреи, которые занимались огородничеством и садоводством. Мужчина средних лет ходил за забором и поливал огород. Он окликнул Боруха и попросил помочь.
– Я, конечно, заплачу тебе, – добавил он. – Одному мне не справиться.
В этот день Борух ел заработанный хлеб и чувствовал, как силы возвращаются к нему. Хозяин, которого звали Авраам, предложил ему работу. Испытание, кажется, закончилось. Кому-то может показаться, что оно длилось слишком долго. Но хочу заметить, что помощь пришла сразу, как только Борух решил стоять до конца.
Из книги Эзры Ховкина «Странствия Боруха»
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
