Эта категория людей характерна, по меньшей мере, уже два столетия для провинции и совершенной глубинки как дореволюционной России, так и Советского Союза. В каждом провинциальном городке, посёлке, а то и просто в деревне найдётся один или несколько человек не от мира сего: интеллигентных, образованных, душевно чистых и открытых.
Как правило, в эту глухомань они попадают волею особых жизненных обстоятельств и остаются здесь, поскольку не в силах их преодолеть. В большинстве своём это учителя, сельский медперсонал, библиотекари, бухгалтеры… Крайне редко они становятся богатыми и почти никогда не выбиваются в начальство.
Эту публику хорошо чувствовал и понимал Чехов, зачастую представляя их героями своих рассказов.
Вспоминается эпизод из фильма Василия Шукшина «Калина красная». Вечеринка в доме Любаши по поводу приезда гостя – Егора Прокудина. Сидящий за столом одетый, в отличие от всех, «по-городскому» один из гостей вдруг запевает песню на Некрасовские слова:
«Там уж поприще широко,
Знай, работай, да не трусь.
Вот за что тебя глубоко
Я люблю, родная Русь!»
Эпизод идёт при умолкшем застолье, но за несколько минут, пока звучит песня, зритель чувствует наверняка нелёгкую и удивительную судьбу этого человека.
Они, эти скромные, никогда не выпячивающие своих достоинств и знаний люди, были носителями истинной (не декларированной официозом) культуры, интеллигентности и спокойного человеческого достоинства.
Таковыми в населённом пункте, где жил Симка, были клиенты Мишкиной парикмахерской: заведующий поселковой аптекой Пасов и преподаватель иностранного языка местной школы Устим Игнатович. Может показаться несколько неуважительным, что первый из них назван только по фамилии, а второй – полным именем-отчеством.
Но именно так их и величали в посёлке.
Аптекарь Пасов (о котором и будет рассказ – прим. автора) был чем-то вроде доктора Айболита местечкового масштаба. Формально здесь числились и врач от районной поликлиники, и фельдшер, но они присутствовали в местной медицине лишь номинально. Со всеми своими хворями и недомоганиями посельчане шли в аптеку по улице Ленина.
Пасов, блондин лет пятидесяти, не толстяк, но достаточно плотный, с розовым лицом и такой же розовой лысиной, полными добрыми губами, со спокойным взглядом серых глаз, магнитом притягивал к себе всех страждущих. Коренные жители поселка – кто жил здесь и до войны – считали Пасова тем, кого сейчас называют семейным доктором.
К этим землякам, кроме консультаций «на рабочем месте», то есть за аптечной стойкой, фармацевт, волею судьбы назначенный главным целителем, в случаях, когда недуг оказывался тяжелым, приходил домой. Приходил, когда его просили и даже без приглашения, походя – взглянуть на выздоравливающего.
Предписаниям Пасова посельчане верили значительно больше, чем передовицам «Правды» или даже Священному Писанию. Аптекарь обладал одной странностью: он не брал гонораров или подношений за свои труды.
В ответ на это фантастическое бескорыстие каждый посельчанин почитал за честь оказать услугу доктору: чинить обувку, вставить стекло, отремонтировать крыльцо, пошить модный кашкет, привезти подводу дров…
У Мишки Пасов брился через день и (ввиду обширной лысины) стригся через месяц. Роднила эскулапа и парикмахера любовь к книгам. Каждый раз при встрече они обменивались томиком-другим, а также с увлечением беседовали о только-только прочитанном романе.
Аптека ютилась в стареньком, полуразрушенном попавшей в соседнее строение бомбой домике. Благодаря энтузиазму заведующего и его авторитету в поселке за два года было построено новое зданьице аптеки с просторным залом, подсобными помещениями и складом для медикаментов. Такой аптеки не было в большинстве районных центров, а тут в рядовом посёлке…
Даже у самого доброго человека есть недоброжелатели. Гордость Пасова, результат его многомесячных трудов, полных кипения дней и бессонных ночей, стала причиной его же крушения.
Дело обстояло следующим образом. К тому времени в посёлке, где проживало уже до десяти тысяч населения, вместо здравпункта, была оборудована поликлиника с полным штатом медперсонала. Деятельность новоявленных гиппократов не отличалась самоотверженностью и бескорыстием, присущими нашему аптекарю. Жители по привычке чаще обращались к своему Айболиту, чем к «рвачам» из поликлиники.
Здесь и подоспел 1953 год, «дела врачей» , космополитов и связанные с ними гонения на евреев, особенно на культурных и просвещенных людей из их числа. Пасов по всем параметрам подходил для этой цели.
Вскоре в райздравотдел поступило заявление одного из врачей злосчастной поликлиники, большого любителя выпить, но зато партийца с многолетним стажем, из которого следовало, что невежественный, без медицинского образования знахарь Пасов шаманствует в посёлке, подвергая опасности здоровье и жизнь его обитателей.
Донос пришелся как нельзя кстати. Зять кого-то из районного начальства (то ли секретаря райкома, то ли председателя исполкома), по несчастному стечению обстоятельств обладатель диплома фармацевта, приехав в гости к тестю, побывал в поселковой аптеке и был наповал сражен тем, что там увидел. Тогда-то, вероятно, в головы сановного папаши и шалопаистого зятя запала мысль о воссоединении семей…
Вздорность «обличений» была очевидна, но смутное время оказалось на руку начальству. К большому огорчению и возмущению граждан, Пасова сместили с должности заведующего аптекой на должность лаборанта в собственной фармации.
К счастью, этот случай оказался с благоприятным исходом. Мысль о коварном отравителе не нашла своего продолжения: руководство довольствовалось кадровой перестановкой, здравоохранники из местной поликлиники, устранив создающего им неблагоприятный фон конкурента, тоже успокоились.
Вскоре по рекомендации железнодорожного начальства доктора Пасова пригласили заведовать аптекой при железнодорожной больнице в самой… Жмеринке. Грузовик с домашним скарбом семьи аптекаря отъезжал при общем стечении народа…
А в поселке осталась легенда о добром докторе Айболите и память о хорошем человеке.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
