(Окончание)
Все Юлькины помыслы сконцентрировались на успешном университетском образовании, особенно в первые два года. Почему именно в эти годы? Секрет в том, что в её голове родилась идея (в которой Юлька боялась признаться себе) стать врачом. А что такое доктор в Америке – не мне вам рассказывать.
В случае блестящего завершения двух первых курсов колледжа могла возникнуть вероятность досрочного попадания в Medical School. В этих условиях отвлечение сил или даже мыслей на приглашение отца или хотя бы на моральную поддержку Хмыка в его устремлениях выглядело нерациональным.
Здравствуй, папа!
Уже отвыкаю от русского письма… Главное сегодня – учёба. Беру специальные «кредиты»… Я тебе говорила: собираюсь податься на врача. Работать для этого нужно так, что моя прежняя учеба покажется разминкой… Подрабатываю в большом супермаркете – 72 доллара в неделю, не густо, но и не пусто…
В последнем письме ты спрашиваешь о переписке с Хмыком. Её практически нет: занятия забирают всё время, силы и даже мысли…
Буду тебе звонить, писать некогда.
Целую, Юля.
P.S. Как ты себя чувствуешь? Привет Лидии Петровне (супруга отца).
Октябрь 1995
Юленька, дочка! Родной мой Подсолнушек, здравствуй!
Не стал дожидаться ответа на свои последние два письма, решил черкнуть тебе снова. Как я был рад и счастлив, узнав из последнего нашего разговора, что ты уже (досрочно!) студентка Medical School!.
Черт побери, меня распирает гордость, хоть сам я ничем не мог тебе помочь, и всё достигнутое – плод исключительно твоих усилий.
А в Америку я съезжу в другой раз, когда твоё напряжение немного спадёт… Лида тебя тоже поздравляет.
Целую тебя, Юлька. Твой папа.
Август 1997
Два года непосильного труда, двенадцатичасовых слушаний лекций, посещений библиотек, вечерних и даже ночных бдений в лаборатории, изнурительной подготовки к презентациям и докладам дали результат – Юлька пробилась (тихое упорство) на престижную программу.
… Прошлое постепенно теряло свою первоначальную важность.
Здравствуй, папа!
… Первый год в Medical School дался очень тяжело… Как подумаю, что мне предстоит ещё преодолеть, становится страшно: не ошиблась ли я в выборе..? На занятиях, в госпитале провожу по 12–14 часов; времени, чтобы заработать какую-то денежку, нет. Буду брать loan…
Наша встреча в этом году тоже, наверное, не состоится… Со следующей осени буду жить ближе к университету. Так будет лучше и мне, и маме…
Прости, папуля, писать становится всё труднее, да и здесь это не принято – буду пользоваться телефоном…
Целую. Твоя Юлька.
Март 1998
Дорогая дочка Юленька!
Ты не ответила мне на три письма, но я продолжаю писать – это для меня, как глоток радости. Я вижу тебя, говорю с тобой прежней…
Мои дела на работе без особого блеска, впрочем, как и всё окружающее… Что-то стало прижимать сердце. Сходил на прием к Дане Михайловне (ты её помнишь). Она советует лечь на профилактическое лечение. Пройдет, как всё проходило – перемелется – мука будет… Тем более, что у меня дочь – будущий врач (шучу)…
Напиши хоть страничку. Каждое слово твоего письма стократ сильнее самой эффективной сердечной пилюли…
Очень скучаю. Обнимаю и целую. Твой папа.
Февраль 1999
No answer…
Родной мой Подсолнушек, дорогая Юленька!
Уже два года пишу безответные письма, а отрывистые разговоры по телефону оставляют только чувство тревоги…
Как твоя учеба, твой быт? Кто твои друзья, как и чем живешь? Всё это стало для меня непонятным, дружочек ты мой… Ты отдаляешься, а я этого так боюсь…
… Не хочу обременять своими делами, но ты уже какой ни есть доктор, и твой совет мне важен. Врачи говорят о моих проблемах с сосудами и о возможной операции… Давление прыгает, сердце побаливает. Неплохо, если бы кто–то глянул мои снимки и анализы…
Впрочем, ты занята очень, и я напрасно тебя отвлекаю…
Напиши, Подсолнушек, мне очень нужно твоё слово. Обнимаю и целую, дорогая доченька. Папа. Октябрь 2000
No answer…
ТИХОЕ УПОРСТВО
За всё надо платить… За десять прошедших в иммиграции лет Юлька ни разу не теряла темп: не тормозила по «языковой» проблеме в самом начале пути, успешно завершила учёбу в high school и удачно выбрала университетский курс; как все американские сверстники, подрабатывала в разных местах, обозначая свою материальную независимость. Она решила «сверхзадачу», поступив и пройдя программу Medical School, а теперь, выбрав и попав на желанную кардиологию, в трудах праведных заканчивала резидентуру.
За всё надо платить… Напряженная учеба сузила круг друзей-приятелей, ограничила светскую жизнь молодого человека, заставила пренебречь прежними ценностями: исчез из её жизни верный Хмык, потерялись связи с живущими в Штатах родственниками. Отдалилась занятая своими проблемами мама, и случилось то, что казалось раньше невероятным – стал не то чтобы чужим, но замутненным течением времени образ отца. Начала исчезать та нить, нерв, кровеносный сосуд, соединявшие два этих некогда любящих сердца.
… Телефонный звонок раздался в пятницу вечером. Звонил Зеленодол – город, в котором последние четыре года проживал отец. Юлька узнала голос тёти Аси, папиной двоюродной сестры:
– Юленька, два часа тому папу увезла «Скорая»…
– Ася, что случилось с папой? Он жив?..
– Тяжелый сердечный приступ, потерял сознание.. Лида уехала с ним, до сих пор не звонила. Я не знаю, что произошло и насколько это серьёзно. Если будут новости – перезвоню…
Юлька почувствовала тяжесть в ногах и тут же присела на стул у телефонного столика. Все заботы вдруг ушли в сторону, всё сегодняшнее, сиюминутное, показалось мелким и никчемным. Она сидела, не сводя глаз с телефонного аппарата, ожидая и боясь желанного звонка. Телефон молчал.
Юлька набрала номер отцовской квартиры. Никто не отвечал. Позвонила тете Асе. Там тоже никого не было. Она продолжала сидеть на том же стуле. Сколько прошло времени, она не помнила. Периодически набирала зеленодольские номера – они по-прежнему были безответны.
Уставшая и слегка отупевшая от потрясения, Юлька прикорнула на софе. В полузабытьи она видела один и тот же повторявшийся навязчивый сон: сидящего в кресле напротив отца с, как всегда, ироничным взглядом больших сквозь толстые очки глаз, произносящего свою любимую поговорку:
– Не трусь, Подсолнушек! Перемелется – мука будет…
Юлька отчетливо вспомнила содержание последних писем, где папа с привычной самоиронией, но и с необычной тревогой жаловался на недомогание. Надо было оформить документы на вызов в Штаты (отец уже готов был к переезду), но каждый раз какая-нибудь текущая проблема заслоняла эту…
– Чем ему смогут там помочь, в этом бедламе?! – с отчаянием подумала Юлька. Вот она – первая крупная плата за американское Golden Window Opportunity!
Телефон зазвонил рано утром. Юля судорожно схватила трубку. Она узнала голос Лидии Петровны, папиной супруги. Смысл сказанного не сразу доходил до сознания не отошедшей от тревожного сна Юльки:
– Юленька, папа находится в отделении интенсивной терапии. К счастью, худшего не произошло: был глубокий гипертонический криз… Врачи сделали всё необходимое, и сейчас он спит. Слава Б-гу, на этот раз всё обошлось…
… Юлька вышла на back yard: раннее солнышко поднималось из-за зарослей высокого кустарника, обильная роса и прохладный воздух обещали погожий weekend; птицы, как всегда, пели только о радостном. В мире царила гармония, так отличавшаяся от сумбура прошедшей тревожной ночи.
В ванной, внимательно вглядываясь в своё отражение, Юлька заметила на виске, блеснувший на солнце волосок. Аккуратно его выделила из волны цвета червонного золота волос, внимательно рассмотрела:
– Нет, не седой – просто выгоревший добела на солнце.
На всякий случай вырвала его с корнем… Время тайского гороскопа для маленькой девочки прошло. Затянувшаяся юность и ранняя молодость уступили место взрослой жизни.
P. S. Чуть более года спустя Юлькин папа приехал в Штаты, а еще через три месяца ему сделали операцию шунтирования сосудов. Две недели с ним рядом, не отходя, находилась Юлька, впервые за десять лет взявшая для этого vacation сразу за весь год.
Happy End? В Юлькиной истории так точно…
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
