Еврейский Мир

Окончание. Начало в № 976

Хочу рассказать о моей единственной, но запомнившейся мне на всю жизнь встрече с Натаном Исаевичем Альт­ма­ном.
В моей семье долгое время хранились несколько номеров журнала «Еврейская жизнь», издававшегося в Москве до революции 1917 г. Номер журнала от 3 апреля 1916 г. почти полностью посвящен 25-летию литературной деятельности поэта Х.Н. Бялика и содержит ряд восторженных статей о Бялике и теплых приветствий юбиляру от Ивана Бунина, Валерия Брюсова, Александра Куприна, Саула Черниховского, Максима Горького и художника Леонида Пастернака.
Так, Иван Бунин посвятил Х.Н. Бялику свое стихотворение «Да исполнятся сроки». М. Горький в своей статье «О Х.Н. Бялике» писал: «Для меня Бялик — великий поэт, редкое и совершенное воплощение духа своего народа, он — точно Исайя, пророк, наиболее любимый мною. Как все русские, я плохо знаю литературу евреев, но поскольку я знаю ее, мне кажется, что народ Израиля еще не имел, — по крайней мере, на протяжении ХIX века, — не создавал поэта такой мощности и красоты».
В этом же журнале опубликованы несколько иллюстраций Н. Альтмана к Библии из его цикла «Еврейская графика», посвященного Х.Н. Бялику.
В апреле 1969 г. в Ленинградском союзе художников РСФСР была организована персональная выставка работ Н. Альтмана, во время «оттепели», которая быстро шла на спад. Эта выставка была ретроспективной и объединяла почти все лучшие (разумеется, дозволенные) работы за шесть десятилетий его творчества.
Натан Исаевич находился на ней все дни ее открытия с утра до вечера, наслаждаясь хвалебными отзывами посетителей, тем более что это была первая и единственная при его жизни персональная выставка.
В один из дней выставки я решил прийти еще раз и доставить художнику особое удовольствие, показав упомянутый журнал с его рисунками, сделанными более полувека тому назад. Выбрав редкую минуту, когда он был один, а не в окружении посетителей, я подошел к нему с журналом, открытом в том месте, где находился один из его рисунков «Украшение к Библии».
На лице Альтмана появился с трудом объяснимый страх, и он в испуге спросил меня:
— Где вы взяли этот журнал? Немедленно уберите его!
— Он давно и бережно хранится в моей семье. А что случилось? — спросил я.
— Молодой человек! Неужели вы не понимаете, что этот журнал посвящен Бялику, сионистскому поэту, который запрещен в СССР, — тихо ответил художник, оглядываясь с опаской по сторонам, чтобы убедиться, что никто не слышит нашей беседы.
— Натан Исаевич, но ведь в этом журнале напечатана хвалебная статья Максима Горького о Бялике, а Горький всегда пользовался большим почетом в СССР, — ответил я в попытке успокоить его.
— Молодой человек! Максим Горький уже умер, а я еще жив, — сказал мне Альтман и, чуть-чуть смягчившись, все-таки оставил мне автограф на одном из рисунков.
Позднее я неоднократно вспоминал нашу встречу и думал о ней. Страх Н. Альтмана я считал по молодости ничем не обоснованным, но оправдывал это его нелегкой жизнью, особенно в годы сталинского террора, когда он чудом остался жив, потеряв многих близких друзей. Однако спустя чуть более года, я уже поражался своей наивности.
15 июня 1970 г. в ленинградском аэропорту Смольное была арестована группа ленинградских и рижских евреев, находящихся в отказе на выезд в Израиль, и которые были позднее обвинены в антисоветской деятельности и попытке угона советского самолета для выезда в Израиль.
В тот же день утром я был задержан на работе офицерами КГБ и доставлен ими к себе домой для проведения обыска, который продолжался с 10 часов утра до 8 часов вечера. Чекисты покинули нашу квартиру с двумя большими мешками «вещественных доказательств» моей сионистской деятельности. Среди конфискованных материалов оказались и упомянутые журналы «Еврейская жизнь», а также почтовые открытки с видами Израиля, кстати, доставленные мне официально, советской почтой.
Впоследствии, в течение 1970-1971 гг. состоялись четыре «антисионистских» судебных процесса: два в Ленинграде и по одному в Риге и в Кишиневе. В двух из них (ленинградском 1971 г. и рижском) мне довелось быть непосредственным свидетелем с вытекающими из этого последствиями. За отказ сотрудничать со следствием мое имя во все последующие годы неоднократно упоминалось советской прессой во многих антисионистских статьях, причем не только в ленинградских газетах, но и в центральной печати. Я квалифицировался ими как «известный уголовник», уличенный в «недоносительстве» о преступной антисоветской деятельности своих друзей.
Несколько слов о судьбе конфискованных журналов «Еврейская жизнь».
После окончания судебных процессов в 1971 г. и моих нескольких писем председателю КГБ СССР Ю. Андропову и секретарю ЦК КПСС М. Суслову я был вызван в Ленинградский КГБ. Там мне возвратили эти и некоторые другие еврейские книги, изданные до революции, объяснив, что, по уточненной терминологии КГБ, эти материалы являются не антисоветскими, а лишь «ущербными». На мой наивный вопрос, о каком ущербе идет речь, офицер КГБ пояснил мне, несмышленому, что подобная литература «способствует пробуждению национальных чувств советских евреев и потому является ущербной».

Опубликовал:

Оцените пост

(ещё не оценено)

Загрузка...

Поделиться