Еврейский Мир

На днях германский канцлер Ангела Меркель наконец сказала вслух то, что давно думают миллионы немцев, но боятся сказать, поскольку тамошние стражи политкорректности того и гляди начнут сажать ее нарушителей в концлагерь.

Меркель заявила, что идея мультикультурности, которую немцы называют «мультикульти», «потерпела провал».

В двух словах: мультипульти означает, что разные культуры равноценны. «Культура» здесь понимается расширительно, это и язык, и понятия, и навыки. Безнадежно некультурный в нашем смысле человек тоже обладает культурой в западном смысле. Только плохой.

В числе прочего «мультикульти» отвергает ассимиляцию и аккультурацию иммигрантов, то есть усвоение ими чужой культуры. Зачем ее усваивать, раз все одинаково хороши? Зачем живущему в Германии турку учить немецкий и туземную культуру, когда его родной язык и культура ничем не хуже?

Я не знаю ни того, ни другого, поэтому не могу с чистой совестью утверждать, что турецкий хуже немецкого. Или, как в нашем случае, что испанский хуже английского, хотя он точно беднее. Но если турок в Германии не учит немецкого, он мало того, что не преуспевает, он часто и садится на пособие, и делается инородным элементом в германском обществе.

То же самое происходит в Америке с испанцами. Как показал опрос Пью, 55% американцев мексиканского происхождения считают себя в первую очередь мексиканцами, а не американцами. Аналогичный опрос, проведенный в Лос-Анджелесе среди тамошних мусульман, показал, что лишь 10% из них считают себя американцами. 90% считают себя гражданами стран, из которых они приехали.

Я уверен, что в некоторых городах уже можно сдавать на права на арабском. Когда-то Америка считалась плавильным тиглем, в котором из детей разных народов производились американцы. Иммигранты не зацикливались на своей культуре, а торопились усвоить туземную, чтобы трудоустроиться. Это было до того как в Америке расплодилась социалка, и работать стало не обязательно.

Как пишет блестящий чернокожий экономист Томас Соуэлл, в середине XIX столетия в Америке можно было увидеть объявления «Ирландцев просят не обращаться», поскольку у многих была культура пьяного сброда.

В ХХ веке хозяева таких объявлений больше не вывешивают. Хозяева ничуть не изменились. Изменились ирландцы. Католическая церковь положила немало сил на то, чтобы привить им новую культуру. Ирландцы не отучились пить, но настолько вписались в туземную культуру, что стали составлять подавляющее большинство американских полисменов и пожарных.

Целое созвездие религиозных и светских организаций прививало новые культурные навыки евреям, афроамериканцам и другим меньшинствам, которые благодаря этому выходили в люди несмотря на отсутствие прогрессивных законов о гражданских правах и процентных норм.

Попробуйте сейчас заставить чернокожего или латиноамериканского юнца говорить на правильном английском языке, пишет Соуэлл. Любая попытка заставить его следовать культурным нормам большого американского общества будет расценена как «культурный империализм», а то и расизм.

Сторонники «мультикульти» доказывают, что нам следует восторгаться всеми культурами, а не пытаться их изменить. Если обладатели некоторых культур не находят себе места в американском обществе или на рынке труда, то виновником объявляют само общество, а не их упорное желание придерживаться культурных норм, которые делают их трудоустройство в Америке крайне маловероятным.

Не все культуры равноценны. Америка была основана на иудео­христианских ценностях, которые связывали ее граждан узами общей культуры. А потом ее объявили равноценной культуре экзотических племен, которые до сих пор верят в калым или принудительное женское обрезание.

Добра от этого не жди. Я бы начал с провозглашения английского языка государственным и поэтому единственным, а то на избирательном участке меня в последние годы встречают указатели на испанском, как будто при получении гражданства господам избирателям не надо было продемонстрировать знание английского.

Это я не к тому, что нужно запретить вывески на испанском или русском. Если они на частных домах или компаниях, то сколько угодно. Меня раздражает, что, когда звонишь в телефонную или кабельную компанию, механический голос предлагает тебе выбор между английским и испанским. Если бы я хотел говорить по-испански, я бы эмигрировал в Аргентину.

Но это частная компания, так что пускай. Я за свободу слова.

Но избирательный пункт – это не частный, а государственный объект. Государство в Америке должно говорить по-английски.

Опубликовал: Владимир КОЗЛОВСКИЙ

Оцените пост

(ещё не оценено)

Загрузка...

Поделиться