Продолжение. Начало в № 934
Продолжу рассказ Марка Солонина о маршале Кулике: “Григория Ивановича только поругали. Даже маршальские звезды, выброшенные им, Кули-ку вернули.
Более того, биография полководца Кулика еще только начиналась. 2 сентября 1941 г. Кулика назначили командующим Отдельной 54-й армией, которой было поручено деблокировать Ленинград. Результат – полный провал, после которого 26 сентября 1941 г. Сталин приказал «командующего 5-й армией маршала Кулика отозвать в распоряжение Ставки». 8 ноября 1941 г. Кулик был командирован для укрепления обороны Керчи – последнего оставшегося в руках Красной Армии клочка Крыма. Прибыв на Кубань в качестве полномочного представителя Ставки (и отметившись двухчасовым визитом в Керчь), Кулик серьезно занялся вопросами продовольственного снабжения. Самого себя. Самые скоропортящиеся деликатесы были отправлены молодой, четвертой по счету жене “красного маршала” военно-транспортным самолетом, всё остальное (в том числе 50 кг сала, 200 бутылок коньяка, 40 ящиков мандаринов, 20 кг черной икры) было загружено в спецвагон и отправлено в Москву.
В феврале 1942 г. за это мародерство в зоне боевых действий Кулика отдали первый раз под суд и примерно наказали: понизили в воинском звании с маршала до генерал-майора, сняли с поста замнаркома и вывели из ЦК. В партии коммунистов – борцов за всеобщее равенство и братство – пока еще оставили. Весной 1943 года Кулик опять всплыл. За неведомые заслуги его повысили в звании и даже дали покомандовать 4-й Гвардейской армией. Покомандовал… Пришлось вскоре снять и отправить от греха подальше на должность заместителя начальника Главного управления формирования Красной Армии. В апреле 1945 г. за развал боевой подготовки в запасных воинских частях и «бытовое разложение» (т. е. за систематическое пьянство и распутство) сняли и с этой работы, снова понизили в звании до генерал-майора.
Второй, последний и окончательный приговор был приведен в исполнение только 24 августа 1950 г. после того как Военная коллегия Верховного суда установила, что в пьяных разговорах товарищ Кулик частенько поругивал ту партию, которая вознесла и столько лет держала это ничтожество на вершинах власти. Вот этого товарищ Сталин никому не прощал. Даже своим любимцам.
Невероятно, но и на этом удивительная биография Кулика всё еще не заканчивается! В апреле 1956 г. его реабилитировали, а в 1957 г., не без ведома старого его товарища, всесильного тогда министра обороны СССР Жукова, даже «восстановили» в звании маршала Советского Союза! Кавычки при слове «восстановили» стоят не случайно. На момент второго ареста Кулик был генерал-майором, так что правильнее было бы говорить об уникальном и единственном в своем роде случае посмертного (!) повышения в звании, да еще на целых четыре ступени…
Строго говоря, уже одно только наличие таких военачальников, как Кулик и Болдин, могло обречь войска на небывалый разгром».
Юго-Западным фронтом командовал генерал М. П. Кирпонос. Марк Солонин приводит рассказ будущего маршала К. К. Рокоссовского (“Солдатский долг.” М., Воениздат, 1997) о встрече с ним в первые дни войны: “Меня крайне удивила его резко бросающаяся в глаза растерянность. Создавалось впечатление, что он или не знает обстановки, или не хочет ее знать… В эти минуты я окончательно пришел к выводу, что не по плечу этому человеку столь объемные сложные и ответственные обязанности, и горе войскам, ему вверенным…” (Кирпонос погиб 20 сентября 1941 г. – С. Д.).
Добавим сюда еще одного военачальника генерала Апанасенко, сослуживца Буденного и Тимошенко. В начале войны он командовал Дальневосточным фронтом и, поскольку там было тихо, занимался исключительно строевой подготовкой войск. Будущий маршал авиации Е. Я. Савицкий тогда в чине капитана командовал истребительной дивизией. Он вспоминает, как генерал Апанасенко заставлял летчиков со шпорами и саблями вышагивать часами по аэродрому.
Напомню письмо Ворошилову, написанное генералом И. П. Беловым 7 октября 1930 г. из Берлина, где он проходил стажировку в германской академии Генерального штаба: “… Когда смотришь, как зверски работают над собой немецкие офицеры – от подпоручика до генерала, как работают над подготовкой частей, каких добиваются результатов, болит нутро от сознания нашей слабости. Хочется кричать благим матом о необходимости самой напряженной учебы – решительной переделке всех слабых командиров” (Дьяков Д. Л. Бушева Т. С. “Фашистский меч ковался в СССР”. Не докричался генерал: еще в 1938 году его расстреляли.)
Однако далеко не только профессиональной неподготовленностью на всех уровнях армейского руководства объясняется трагедия 1941 года. “Народ и соответственно армия не хотели ни воевать, ни, тем более, умирать за советский строй, за сталинский социализм, за диктатуру пролетариата”, — пишет Гавриил Попов (“Три войны Сталина”).
Крестьяне были закрепощены вновь, записаны за колхозами, получали гроши за трудодни, только что пережили несколько лет голода. Рабочие не получили обещанных Октябрем фабрик и заводов. Вместо этого их закрепили за ними, запретив свободные переходы с работы на работу. Двадцатиминутное опоздание на работу каралось наказанием до двух лет исправительно-трудовых лагерей. Всё городское население посредством прописки было лишено права переезда из города в город. Старая интеллигенция была в основном ликвидирована через “лишенчество”, новая только еще зарождалась. И весь народ жил впроголодь. Неудивительно, что он не рвался умирать за Советскую власть.
Марк Солонин (“22 июня: Анатомия катастрофы”) пишет, что на 3-й день войны группа бывших командиров 5-й армии Юго-Западного фронта (командующий генерал Карпонос) уже успела не только бросить оружие, но и спороть знаки различия. Он приводит рассказ маршала К. К. Рокоссовского (“Солдатский долг”).
Продолжение следует
Опубликовал: Соломон ДИНКЕВИЧ
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
